Постепенно обнаружилась очень серьезная проблема. Его тела, созданные на основе суррогатных копий, обладали все меньшим сроком жизни, сокращавшимся от воскрешения к воскрешению. И вдруг – информация об Устройстве. О возможности перехода в другое тело, молодое, здоровое, полное сил. Минкус понял, что это шанс. Его последний шанс.
Он сумел опередить Марио, нашел Устройство. И выбрал одного из своих лучших сотрудников. Прежде всего, Минкуса интересовало состояние здоровья. И, кроме того, был нужен человек, близко стоящий к вершине. Чтобы, оказавшись в новом теле, Минкус легко мог стать преемником, занять свой пост, не вызвав никаких подозрений у непосвященных.
Ну а Чолича, попавшего в тело Минкуса, ждала смерть. В результате «несчастного случая» или – «сердечного приступа». И торжественные похороны. Однако Чолич сбежал. Это спасло ему жизнь. На некоторое время.
– Ох, чуяло мое сердце… – пробормотал Зоран.
Глава двенадцатая. ТАЙНЫ ГЛАВНОГО КООРДИНАТОРА
– Отчасти Минкуса можно понять, – задумчиво проговорил Марио.
– Понять, но – не простить, – сухо заметил капитан.
– Да, – вздохнул Чолич.
– Устройства здесь нет, – сказал Кьянти. – Минкуса – тоже нет. Что будем делать? Сядем в его гравилет и упорхнем отсюда?
– Уйти ни с чем? – возразил Ники. – А Светлана? А Коншин? Если их нет в лаборатории, значит, они здесь. А что касается «птички»… Бегство на унилете – это слишком очевидно.
– Разветвленные планы? – ухмыльнулся Чолич.
– Ну конечно. Лео отправил унилет с помощью дистанционного пульта. Он специально оставил нам второй – чтобы мы устремились в погоню. Я уверен, что за окном нас подстерегает «летающая крепость».
– Значит, мое нынешнее тело – суррогатная копия суррогатной копии… – пробормотал старик. – Многократно суррогатная… И жить мне осталось не три года, а… Даже представить не могу. Возможно, месяц, возможно – и того меньше… То–то я смотрю, что еле ползаю…
Тин хлопнул его по плечу, приводя в чувство:
– Нужно вернуть тебе – твое. Вставай, будем искать.
Обыскано было уже все. С нулевым результатом.
– Охранникам давно пора ломиться в дверь, – в размышлении произнес Лу, потирая квадратный подбородок.
– Минкус ведь хочет, чтобы мы воспользовались его унилетом. – объяснил Чолич. – И чтобы нас поджарили в небе.
– Думаю, он этого не дождется.
– Правильно, Лу. Незачем его баловать.
– И, возможно, сейчас Минкус ведет переговоры с мекбан, – предположил Ники.
Гуин, уставшая от поисков неизвестно чего, решила сесть на край мраморного бассейна, поиграть с рыбками. К всеобщему удивлению, и ее собственному, она ухнула на пол. Растерянно протянула руку, чтоб потрогать камень.
Пальцы девочки вошли в мрамор.
– Трехмерная голограмма, – сказал Ники.
За голограммой была дверь. За дверью – лифт.
Нажав кнопку на внешней панели, Сергей вызвал его. Они кое–как разместились в тесной кабине, рассчитанной лишь на двух–трех пассажиров.
Вместо цифр на кнопках – малопонятные символы. В том числе знак вопроса и восклицательный знак. Это второй пилот понял из обмена репликами.
– Часы… – пробормотал старик. – Нам времени всегда не хватает.
И нажал кнопку.
Лифт двигался почти бесшумно, видимо – работал на антигравах. И дверцы разъехались тоже почти бесшумно.
Лу вышел первым, и, конечно же – держа бластер наготове.
– Чисто, – сказал он.
Дверь лифта заклинили, по традиции.
Если потайной этаж, на который можно добраться только потайным лифтом Минкуса, обозначен символом «часы», то что их здесь ждет? Средних размеров фабрика по производству сверхточных хронометров?..
Ох, вряд ли…
Тут были датчики, реагирующие на перемещение живых объектов, механизмов. Лазерные сетки. Многие другие приспособления контроля и защиты. Чоличу и Марио удавалось во время их обнаружить, ликвидировать или отключить. Уже не доставляли хлопот и камеры слежения.
Все двигались по коридору молча. Лишь изредка обменивались недомолвками, совершенно непонятными без контекста.
Лу и Прозоров, с помощью Чолича с дешифратором, проверяли комнаты. Ничего интересного пока не обнаружили.
Впереди – очередная запертая дверь.
Когда она раскрылась, последовала более эмоциональная реакция.
– О!.. – воскликнул Брэндон. – Привет!.. А мы с ног сбились, тебя ищем!
Нашелся Коншин.
– Очень рад видеть, – заговорил писатель. – Уже и не надеялся.
– Ты член экипажа, – возразил стрелок. – Экипаж своих не бросает.
– Приятно слышать. Хотя – какая вам польза от меня… Вы уже отыскали Устройство?
– Пока нет. Но мы ищем.
– Что вы думаете об этом этаже? – спросил Ники.
– Думаю, Устройства тут нет, – предположил романист. – Насколько я могу судить, по тому, что слышал, здесь собраны вещи и живые существа, так или иначе связанные с временными парадоксами. Ваш покорный слуга попал сюда по той же причине. Ведь я из прошлого… Кстати, в мое время словом «Устройство» иногда называли атомную бомбу.
– Что–то в этом есть. Оно и в самом деле способно взорвать наш мир.
– Не дай бог…
– У вас такой вид… И в глазах – что–то светится…
– Хочу написать книгу. Прямо – зуд в пальцах. Я долго сидел один, все думал, вспоминал…
– Напишите о том, что было с нами, – сказал Тин.
– Но я многого не знаю. Не понимаю…
– Это ничего. Я охотно поделюсь с вами. Поделюсь всем, что у меня вот тут. – Второй пилот коснулся пальцем виска. – Мэй, ты смогла бы транслировать?
– Да. Уж на это времени хватит.
– Ну, тогда я попробую, – улыбнулся Коншин. – Только в моем времени это сочли бы фантастикой. А я не фантаст. Наверное, придется издавать под псевдонимом…
– Идемте. Нужно осмотреть все.
За одной из дверей они увидели довольно большой зал, и аппаратуру на столах и вдоль стен. А в центре зала – высокую, цилиндрическую камеру из прозрачного материала.
Камера невольно привлекала взгляд. Она казалась тут главным элементом.
– Что это может быть?
– Ну, если здесь все как–то связано со временем… – пробормотал Кьянти. – Нечто похожее мне доводилось видеть. Напоминает машину времени – одну из первых действующих моделей.
– Вот тебе раз… – Тин усмехнулся. – Лу, ты говорил, незапланированный темпоральный скачок…
– Не помню, чтобы говорил.
– Не важно. В Системе не происходит ничего случайного. Ты участвовал в их плановом эксперименте.
– Но эксперименты со временем – запрещены межрасовой конвенцией, – сказал Прозоров.
– А Систему интересует как раз то, что всем другим – запрещено. Они построили машину времени. Или украли где–то. Коншин, вы готовы рискнуть?
– Вернуться в свое время?.. А сработает?
– Брэндона забрасывали дальше. Потом вернули назад. Вот он, стоит, улыбается. Видите?
– Что улыбается – вижу… Но, честно говоря, страшновато немного.
– Другого шанса не будет.
Коншин–2 открыл дверцу, войдя, плотно закрыл ее.
Оглянулся, услышав, как сработала блокировка. И нерешительно приблизился к небольшому пульту, встроенному в стенку:
– Тут задаются год, месяц, день, час, минута, секунда…
– Ну–ка, наберите что–нибудь.
– Сейчас…
– Что вы набрали?
– Время, когда я ушел. На час раньше.
– Все точно, – сказал Марио Кьянти, разобравшись с аппаратурой.
– Но там уже есть один я. Будет два?.. Впрочем, недолго. Исходный прототип скоро покончит с собой. А за ним и его суррогатная копия.
– Есть другой вариант. – Марио коснулся пары сенсоров. – В таком режиме туда вернется только ваше нынешнее сознание.
– Без материального носителя? И без возможности что–либо сделать?.. Какой смысл?
– Нет. Оно попадет в ваше прежнее тело. Это будет Коншин, обогащенный вашим новым опытом. Вы же не захотите еще раз покончить с собой?
– Теперь – вряд ли.
– Ну, тогда попробуем. Раз уж мы здесь. Лу, включите рубильник, там у стены.
В дверь неожиданно вошел охранник, с громоздким плазменным ружьем в руках. Как же он, с этим жутким оружием, оказался в хранилище бесценных реликвий? Такие штуки хороши для зачистки помещений. Но тут бы уместнее выглядел парализатор.
Ники и Марио охранник пока не замечал. И Лу Брэндона, стоящего у стены, тянущегося к рубильнику. А вот Коншина, в ярко освещенной прозрачной камере, в центре зала, видел хорошо. И вскинул оружие к плечу.
Охваченный паникой, Марио нажал кнопку.
В следующее мгновение из ствола ружья с шипением вырвалась длинная струя пламени.
Огненный шар поглотил камеру, не оставив ничего, и исчез. Пахнуло жаром. В то же мгновение порыв ветра ударил в центр зала, со всех сторон сразу. И на месте, где только что была камера, заплясал вихрь, играя бумагами.
