Горячие лучи солнца встретили нас приветливо и теперь ласкали наши лица. А мы с возвышенности рассматривали великую реку Нил, которая делила город Фивы на две части – город живых и «город мертвых». Последний назывался Долиной Царей.
Когда-то помпезное и загадочное место, оно еще в двадцатом столетии было осквернено первооткрывателями – учеными мужами, которые пробрались в могилы некогда великих царей и теперь использовали их в угоду себе.
Мы с Калебом отправились в прошлое недалеко, всего на пару недель назад, чтобы раздобыть жизненно важную для нас информацию. Но вот удастся ли нам это?
– Ты была здесь раньше? – спросил Родригес, разглядывая открывающуюся панораму.
– Да, но как туристка, а не по работе. Хотя всегда мечтала отправиться во времена фараонов, посмотреть на их жизнь. Бабушка говорит, это что-то, не сравнимое с экскурсиями.
– Любое путешествие в прошлое это что-то. Ну что, отправляемся? – посмотрел на меня Калеб.
– Наш план совершенно безумен и, скорее всего, у нас ничего не получится. Лемнискату придет в ярость, если мы попадем в плен или умрем.
– Тебя только это волнует?
Я лишь недовольно сверкнула глазами в сторону насмешника и начала спускаться.
Наш путь лежал через Нил в сторону Долины Царей, являющейся в этом веке по совместительству и главным хранилищем информации Южной Лемнискату.
Сейчас это место защищено лучше, чем раньше. Сюда теперь не пробраться ни человеку, ни творцу. А мы собираемся!
– То, что мы намереваемся сделать, это просто вандализм, – пробухтела я, оказавшись внизу.
– У нас нет другого выхода.
– Знаю, – печально вздохнула я.
– Тогда предлагаю начать действовать. Когда проникнем внутрь, у нас будет минут семь. Последние данные, скажем за месяц, мы просмотреть успеем. Вдвоем, так точно.
Как бы ни защищали информацию, всегда остаются следы путей, с помощью которых она была получена и куда ушла потом. И все это хранится в базе данных Лемнискату.
Есть в наших филиалах место, через которое проходит вся информация, находя адресата или переходя от одного человека к другому. Узнать план Юга мы не можем, а вот просмотреть полученную ими информацию – да. После этого будет нетрудно предугадать их шаги.
И сейчас мы собирались воспользоваться методами, которыми пользовались Ашер и Яр, а именно вломиться, напакостить и скрыться в будущем. Хотя мы их точно переплюнем.
Мы преодолели Нил, расчехлив необходимые для диверсии вещи прямо в пути. Калеб посмотрел на меня и предложил:
– Прокатимся?
Перед нами лежали доска и две современные бомбы – одна из последних разработок. Можно поспорить, что у Юга таких пока нет, как нет и защиты от них.
– Прокатимся.
На этот раз на доску я встала позади Калеба, прихватила и наши сумки, нельзя оставлять их здесь. Мы взмыли ввысь, позволяя теплым потокам овевать и ласкать наши лица, и по воздуху направились в Долину Царей.
Туристическая зона закончилась довольно быстро, и подлетев к одной из гробниц (к штабу, если верить данным нашей разведки), мы и сбросили первую бомбу.
Нас не было видно, и находились мы слишком высоко, чтобы тепловые детекторы могли нас обнаружить, да и после прозвучавшего взрыва все внизу резко изменилось.
До нас доносились шум, крики, ругань. Мы же, не теряя времени, сбросили вторую бомбу, которая разнесла на мелкие осколки весь защитный купол одной из модернизированных могил фараонов.
– Держись!
И я, ухватившись за Калеба, зажмурилась, лишь бы не смотреть, как мы пикируем вниз и влетаем в большую дыру в камне.
В одной из комнат каменной усыпальницы, толстую входную дверь в которую можно было открыть только изнутри, находились двое сотрудников.
Они сразу поняли, кто зашел на огонек, вот только выстрелить не успели. Неожиданность нашего появления дала нам преимущество, которое позволило убить их раньше.
– Садись. У тебя около семи минут. Примерно столько я смогу сдерживать визитеров, пробирающихся к нам сверху, а потом подоспеет тяжелая артиллерия.
Выбив панель, я подключила приборчик к системному хранилищу и плюхнулась в кресло. Теперь дело за чудом техники. Если верить нашим умникам, то система будет вскрыта за пару минут и я получу информацию по тем фильтрующим тегам, которые забью.
И едва я ввела имена глав филиалов и творцов первой степени, как на экране замелькали снимки и текстовые данные, полученные нашими противниками за последнее время. Каждая категория данных распределялась по ячейкам внизу экрана, я открывала их по порядку и просматривала, внутренне все больше холодея.
Юг знал, что Яр наш пленник, знал, что мы с Калебом вместе, знал и то, кем я являюсь, и мои слабые места. Такие есть у всех творцов Лемнискату. Они не собирались больше охотиться за нами, теперь они намеревались сделать так, чтобы мы пришли к ним сами, в надежде спасти тех, кто нам дорог.
Это их последняя ставка, на которую они бросят все силы, а победивших ни среди нас, ни среди них не будет. Останутся осколки трех филиалов, куча убитых людей и горстка сумевших выжить.
Проигрывая в войне, они хотели сделать все, чтобы победителей просто не было.
– Уходим!
Калеб вырвал меня из кресла и, сжав в объятиях, утянул за собой в настоящее. А я лишь беззвучно повторяла: «Ни себе, ни людям… Ни себе, ни людям…»
* * *
Через час после событий в Долине Царей
Мы были снова в Рио-де-Жанейро, солнце снова опускалось за горизонт, а мы смотрели на него и не беспокоились о том, грозит нам опасность или нет. Мы стояли на смотровой площадке рядом с величественной статуей Христа-Искупителя, возвышающейся над мегаполисом Рио-де-Жанейро, – одним из самых популярных сооружений мира.
Заходящее солнце особенно красило великий монумент, добавляя ему загадочности, а мы смотрели вниз, на город, и казалось, что весь мир лежит перед нами.
Получив крайне нежелательную и неприятную информацию, я поняла, что нам придется действовать в одиночку, на свой страх и риск. И своим планом я поделилась с самым близким человеком, с самым родным…
– Скажи мне, что ты об этом думаешь? – поинтересовалась у Калеба.
– По поводу твоей теории? Знаешь, Диего как-то мне сказал, что все, что происходит, происходит не случайно. Раз уж мы Хранительница и Воин, значит, твое предположение о том, что аналитики не в состоянии просчитать нас, может быть верным.
– Думаю, само время защищает нас. Помнишь, как в той истории с хранилищем?
– Если это так, тогда у нас преимущество, о котором мы ранее и подумать не могли.
– А еще это означает, что нам придется действовать самим, а если и вмешивать кого, то только косвенным образом, – грустно произнесла я.
Перспектива вырисовывалась совсем не веселая.
– Конечно, это риск, и в первую очередь для нас, но если мы сплетем хорошую паучью сеть, все может получиться. Не боишься?
– Моя жизнь в последнее время напоминает опасный квест, где за каждым поворотом меня поджидает убийца. Так что ничего нового. А ты?
– Я три дня назад составил завещание.
Внутри все дрогнуло.
– Зачем?
– А зачем обычно составляют завещание? – усмехнулся творец.
– Не увиливай!
Во мне поднялась невообразимая паника, сродни отчаянию. Страх от возможности потери заполнил меня всю, порабощая разум.
– Вера, ну что ты! – меня обняли и крепко прижали к груди. – Ты ведь знаешь, всякое может случиться. А творцы, так те еще с пеленок должны его писать. Раньше мне было незачем, а теперь вот появилась причина.
Я замерла у него в руках и, пытаясь сморгнуть набежавшие слезы, спросила:
– Кому ты все оставил?
– Ну, некоторую сумму Диего, немного тем слугам, которые давно у меня работают, пожертвование в фонд помощи бездомным животным…
– Калеб!
– Тебе, тебе. Вот оно, лучшее доказательство любви! – провозгласил творец и, переведя на меня взгляд, начал отступать назад. – Ты не рада?
– Я?! – хрипло спросила я, пристально следя за Родригесом. – Очень рада! Иди сюда, родной, сейчас я покажу тебе всю радость, которую испытываю.
– Не надо, – замотал он головой.
– Надо! – и я кинулась на творца.
Через какое-то время, набегавшись и надурачившись, мы снова стояли у ограждения смотровой площадки, Калеб обнимал меня и прижимал спиной к своей груди.
– Все будет хорошо. Нас двое, он один, – приободрила я Калеба.
– С тобой победа нам обеспечена, – подмигнул он и получил тычок под ребра. – А если серьезно: ты прямо веришь, что мы справимся?
– Конечно.
– Врушка!
– А вот и нет!
– Что ж, тогда заключим индейское соглашение – используем давнее поверье Южной Америки.
Я настороженно покосилась на творца.
– Что, танцы с бубнами, голыми, ночью, на Богом забытом озере?
– Нет, но этот метод тоже сильно мотивирует к выживанию. Мы обязательно его опробуем. Но я сейчас о другом. Если мы останемся в живых, ты мне пообещаешь кое-что.
