– Быстро отсюда! Все уходим!
Андор молниеносно дернул изумленного Сайтахана за плечо, потянул и буквально вытолкал из часовни. Пропустив перед собой Хану, он замыкал группу беглецов, легко поспевая за друзьями. Внезапно царевич ощутил парализующую слабость, коридор поплыл – напрягая все силы, воин держал в поле зрения спину целителя. Группа вывалилась на лужайку. Загорелого манохайца рвало, похожий на безумного, корчащийся вектир в полубреду откупорил выуженный из рукава пузырек. Резкий запах прояснил голову, в висках Андора бешено застучало, руки затряслись. Вектир стоял на полусогнутых, белый, с мутными испуганными глазами:
– Это… это… это… э-э-то… сундук. Отравлен. Якобы… про… проклятье бога войны…
Андор лежал на жухлой высохшей траве, раскинув руки. Солнце приятно грело лицо. Царевич расхохотался:
– Надо же. А, Сайтахан? Чуть было не сгинули. Я ведь даже не вкусил сладость правления. Хану, спаситель! Как ты учуял яд?
– Батра. Яд батра… Вместе… с ядом скорпиона, – целителю понемногу возвращалась речь и движения, мокрой тряпицей он охаживал Сайтахана. – Два этих яда вкупе вызывают сердцебиение, затем паралич внутренних органов и смерть. Хо… хорошо, что окна разбиты и сквозняк. У меня обоняние обострённое и я почуял.
– Так мы сможем узнать, что в ларчике? Нестоящую вещь таким дерготным зельем мазать не станут.
Пролетел день весеннего равноденствия. Вместо редких зеленых островков повсюду колыхалось зеленое море свежей травы, на березах набухли почки, без умолку звенели вернувшиеся с зимовки беспечные белодущатые соловьи. Мускулистые статные дестриэ довольно ржали, пощипывая сочные стебельки, конюх деловито осматривал каждое животное.
Восстановление замка шло полным ходом. Строители залатали крыши, обустроили донжон и редут. Каменщики с плотниками выстраивали казармы, начальствующий сурово хмурился, проверяя – плотно ли прилегают камни, хорошо ли выскоблен и пропитан брус – раздавал затрещины нерадивым подчиненным. Вдалеке глухо стучали топоры – лесорубы не покладая рук, расчищали место. Царевич намеревался основательно здесь обжиться. Для этого нужно место. Построить кузницы и ремесленные, дома и рынок, вымостить дороги, заложить стены будущего города и выкопать ров…
Андор трудился без устали. С Джорахом, Варионом и Фаддеем они разрабатывали архитектуру будущего оплота справедливости и силы. После дневных забот, в вечерней прохладе, мужчины рассуждали – где поставить конюшни, а где – колокольни, Варион скептически цокал и указывал, как бы хитрые джунгары совершили набег, дошлый Фаддей водил пальцем по карте, вкрадчиво советуя устроить местность так, чтобы не проскользнул шпион. Джорах делал наброски и предлагал маршрут для городской стражи, места для охранных башен, насыпи, ямы, колодцы. Царевич задавал вопросы, разгорался спор, планы менялись – но мало-помалу устройство города, выверенное и отшлифованное до идеала, оседало в виде чертежей и задач.
Очередным утром Андор привычно раздавал наказы строителям, офицерам и прислуге. Общий зал вычистили, солнце освещало гобелены с изображением мужественных рыцарей, сценами великих сражений и исторически значимых поединков. Царевич, хоть и признавал у себя отсутствие художественного вкуса, а из музыки любил лишь военные марши, к гобеленам относился трепетно. Незанятой оставалась лишь стена за троном – старший никак не мог выбрать лучшее полотно, да и о смене царского знамени пока не помышлял – были дела поважнее.
– Крестьяне жалуются на медведя, задравшего кобылу уважаемого старика. Люди боятся выходить на поля, лесорубы работают с оглядкой – вырубка снизилась. Зверь якобы разъярен и страшен, размером в полтора раза крупней обычного бера.
– Если это так, то его голова станет отличным украшением нашей оружейной, – Андор отрезал кусок запеченного кабана, обмакнул в пиалу с винным соусом. – Назначьте две награды: сребролюбивый получит десяток золотых, честолюбивый – дом при замке. Голодного зверя несложно заманить в охотничью яму, так что награда более чем хороша.
Мужчины продолжили разговоры за чаркой горячего ароматного эля. Кто-то дернул царевича за рукав. Это был помощник Хану – Улей.
– Вектир просит навестить его, господин, – Улей держался с трепетом, не поднимая главы. – Он велел сообщить, что просьба связана с недавней находкой.
«С недавней» – Андор сдержал волну трепета. Со времени их отравления в часовне прошло больше месяца, но до сих пор царевич с утра ощущал приступы колик. Сайтахан оправился быстрее, видать посильнее организм. Хотя манохайцы от роду обладают сильной сопротивляемостью ядам.
Царевич, горя от возбуждения, поторопился к Хану.
Вектир поселился в башне мудрецов рядом с ядовитой часовней. Верхний этаж еще не отремонтировали – целитель жил в келье у основания. Наверх он поднимался читать, наслаждаться весенним теплом и запахами лесной растительности, созерцать бурлящую внизу жизнь.
Сейчас, в затемненной комнате, Хану корпел над письменами. Опасный сундук раскрыт, содержимое извлечено. Однорукий шептун осторожно разлеплял слежавшиеся харатьи, тщательно запечатлевая содержимое с помощью лилового, овальной формы, глаз-камня.
– Содержимое подпортилось, но суть не пострадала, – у вектира будто на спине были глаза. «Чувствует людей, акудник» – Андор не раз убеждался, что его окружают исключительные люди.
– Что важного нам рекут внутренности этого ящика?
Хану обернулся:
– В основном, историю этого места. Вы знаете, господин – что вашей семье это поместье перешло от рода марлийского?
– Да, слышал, – царевич смутно помнил уроки о происхождении рода. – Марлийцы были неплохими воинами. Это делает нам честь.
– Древние называли их глиирами – «чистыми». Они могли обучиться любому одному искусству, достигнув в нем совершенства, на которое не способен никакой другой род. Здесь жили люди, упражнявшиеся в кузнечном, военном деле. И, видимо, целительстве, алхимии и магии.
– Хорошо, – Андор терял терпение. – Что нам с того?
Вектир откинул подробности:
– Я перебрал харатьи. Есть карты, которые указывают на тайные ходы и подземные катакомбы. Велики шансы найти что-либо ценное. Один из путей ведет к цейхгаузу покровителя воинов, Акрона.
Глаза царевича засветились.
– Приготовь вся и всех. Через час собираемся здесь.
Стену, закрывавшую проход, разбили быстро. Сокрушительные удары молотов, разломанные пережженные камни, куски ссохшейся извести – и вот, зияет чернотой узкий проход, манит и пугает неизвестность. Хану заставил всех надеть на лица пропитанные травами и солью повязки. На исследователях вся одежда плотно застегнута, ноги в крепких сапогах, а руки – в высоких кожаных перчатках – ни паук, ни змея не проскользнёт, не укусит.
Вектир в фиолетовом дуплете, с оберегами на шее, зельями на поясе, канарейкой в руке и сияющим шаром в лампаде вошел первым. Следом шагнул Андор, за ним – трое солдат и Фаддей. Сайтахану царевич идти запретил – побоялся, что второго удара здоровье манохайца не выдержит.
Внутренний ход узок – вдвоём не разминуться. На камнях дрожат капельки, впервые за много лет увидевшие свет и странных двуногих существ. Ниже колен все исчезает в густом и белом, словно молоко, туманце. Группа пробиралась довольно быстро, вектир всматривался в черный коридор, посматривал на узенькую дощечку с разноцветными лоскутками. Путь преградила массивная кованая дверь с непривычно крупными петлями. Также необычно было видеть, что на поверхности не было ни одного, даже простенького узора. Фаддей юркнул к преграде, легко, не задев ни одного человека. С отрешенным видом, коротыш рассматривал замочную скважину, изучал петли, с одержимостью исследователя ощупывал взглядом каждый юнит поверхности – даже обычного проклепанного металла.
Андор нетерпеливо заскрипел зубами:
– Приступай к замку. Вот же он – доставай отмычки, лис.
Феккоец сделал знак молчать. Лишь проронил, – Это хитрость. Замок не здесь. – И продолжил зачарованно пялить очи на молчаливого стража.
Осмотрев всю дверь (на это ушло добрых двадцать минут), вор отступил и окинул взглядом всю стену – впрочем, она была чуть шире двери.
Юноша, что-то бормоча под нос, снял с левой руки толстую кожаную перчатку. Хану поморщился. Вектир не любил рисковать и каждому перед квестом настрого наказал не снимать защиту. Однако останавливать смугляша не стал – тот не дурак, за себя сам отвечает.
Фаддей выудил из нагрудника черные гловелетты и тонкую длинную палочку с загнутым наконечником. Рука аккуратно погрузила конец инструмента в туман возле края стены, видимо нашаривая заветный замочек. Через несколько секунд юноша выпрямился, на «крючке» болталась узенькая склянка с прозрачной жидкостью.
– Не задел, – лис мелко дрожал от возбуждения. – Даже не тронул.
