частью жил у своей матери. Был человеком крупным, с объёмным животом, не любившим себе отказывать, в первую очередь, в приёме пива и алкоголя. Кажется, это о нём сказано: он много ел и много пил. Однажды после чтений в одном литературном келлере, он заказал 15 жаренных сосисок. Обслуживавшей его хозяйке заявил: Я съем их исключительно из уважения к вашему эксцелентно-му кулинарному искусству. И съел все 15. Естественно, потому что был голоден. Но самое главное: он был поэтом. Поэтом-романтиком. Поэтом, для которого хаос этой жизни, её неурядицы стали предметом поэзии. Он ушёл на войну ребёнком и до конца жизни оставался им. Может именно потому, что бесконечно любил её. Даже если она его не щадила.
Вероятно, он жил именно так, как описал это в одном из своих стихотворений:
Распорядок дня толстого человека
Утром
он играет по найму с детьми на Буддельплатце.
Он начинает свою работу и говорит: Дорогие дети,
Этот живот не живот вовсе, а большая гора Бимбула.
Тут дети смеются, кувыркаются и кричат:
Пожалуйста, большая Гора, завтра приди опять!
В полдень
он принимает образ наших лесных собратьев.
Он барабанит по своему животу.
А иногда запрыгивает с тяжёлым сердцем
на спину какому-нибудь генералу и говорит:
Если ты перепутаешь мой живот с барабаном,
то это твоя жалкая правда! Этот живот
именно большая гора Бимбула,
красоту которой тебе никогда не постичь.
Вечером
он становится очень печален.
Он садится под звёздами
и пьёт десять литров небесного пива.
Иные слышат его поющим —
он поёт однотонно,
так однотонно, что в это никто б не поверил:
Матерь, ах матерь, мне голодно!
В нескольких строках он передаёт ощущение вселенского хаоса:
«Властитель…»
Властитель
бросил
последний взгляд
на нас. Теперь
он мыкается
в совершенной темноте.
В его поэзии предметы неодушевлённые оживают самым естественным образом:
Восточный порт
Кран
влюбился в ночную
долину. Своей единственною
устремлённою вдаль
рукой
он стирает
морщины
с горизонта возлюбленной.
Изумительны его Истории. Он бродяжничает (именно!) по Берлину и списывает их из жизни людей, судьбы которых не назовёшь удавшимися. Как же узнаваемы их герои!
Вот некоторые из этих историй.
История о призрачном появлении советника по выбору профессии
Сразу же в первое утро он сидел на моём месте,
говорил, покачивая головой:
Слишком поздно явились, вы меня беспокоите!
У вас много дел,
но я хочу вам помочь, единовременно!
Вот здесь для вас деньги – на жизнь до получения первой
зарплаты.
Покажите себя с лучшей стороны,
не обрывайте мысль на полуслове,
давайте внятные ответы,
не спрашивайте о размерах вашего денежного довольствия,
будьте скромнее,
молодой человек,
подавите в себе себя,
БУДЬТЕ КЕМ-НИБУДЬ!
Он исчез сквозь шкаф с актами и я не посчитал нужным дальше исследовать его сущность.
История о различных точках зрения мужа и жены
Этот вот мой муж.
Каккаккак он качается. Я говорю
ему. Как ты качаешься, как. Что говорит он?
Мэрэрэээй!
Что это значит?
(Он опирается о стол. О край стола. Тот самый, с извечной пивной лужей, запачканный ликёрной лужей, с утра и всю напролёт неделю и весь год ужасно воняющий край стола).
Мой муж конечно же не коза. Я говорю ему:
Разве же ты коза?
Мэрэрэээй,
говорит он.
Что это значит?
(Я его жена – и то не знаю этого.)
История о желающем поторговаться и желающем продать яйца
За это яйцо продавец продуктового магазина хочет
25 центов,
я предлагаю ему 22 цента.
Я не позволю запутать себя аргументами продавцу продуктового магазина, утверждающему, что оно, это яйцо, ему самому обошлось в 21 цент и настаиваю твёрдо, если он не желает в моём лице потерять покупателя, на 22 центах.
Моё упрямство в ценообразовании (что, собственно, более относится к нему!) я объясняю чрезмерно тонкой скорлупой его сомнительных яиц. Я говорю ему: Если вы внимательно посмотрите, то должны заметить как тонка яичная скорлупа. И честно говоря, говорю я слегка отступив назад, покупка яиц с такой тонкой скорлупой по 25 центов за штуку – это более чем риск для покупателя.
Проще всего для него, т. е. продавца продуктового магазина: он выяснит где можно приобрести яйца с толстой скорлупой, с тем, чтобы с чистой совестью предлагать их покупателям по 25 центов за штуку.
После продолжительных усилий прийти к единому мнению, мне было предложено яйцо за 23 цента, что удовлетворило меня. (Ведь я и не настаивал в самом деле именно на моей точке зрения при его покупке.) К сему добавлю, что с тех пор в продуктовых магазинах меня провожают подозрительным взглядом, и если заходит речь о яйцах, то продавцы продуктовых магазинов принимают это за дерзость.
История из жизни большого города
Ночью пёс пересекает улицу.
Гуляет.
Оба глаза видят.
Знаешь, что,
обращается к псу окно,
однажды ты рассказал историю
ВАУ.
В ту ночь замечательную историю.
И ты,
это я знаю,
что-то ещё сохранил для себя.
Мы уходим из этой жизни, недорасссказав всего, о чём хотели. Но разве это так уж плохо? Ведь если не кончаются наши истории, значит и жизнь продолжается.
Примечание:
Виталий Штемпель – поэт, переводчик, редактор. Живёт в г. Фульда.
Владимир Ягличич
Стихотворения
Владимир Ягличич родился 1961. году в Краōгуеваце где живёт и теперь. Автор 15 поэтических книг, а также четырёх романов и одного сборника рассказов. С русского, английского и французского перевёл более пятидесяти книг. Является автором и составителем «Антологии русской поэзии 18 и 19
