Закончились, что ли? Что это? Что за звук пробивается сквозь стоны от колышущегося кургана умирающей плоти?
Медведь? Ну, иди сюда, родной…
Разлетелись с занавеси размолотые ягоды.
Великан, не помня себя, кричал, отдавшись упоительной ярости.
Глава 35 Лалангамена — Каменная Башка
Глава 35
Лалангамена — Каменная Башка
Ингвар отплёвывался от песка и крови.
Бой был закончен.
Несколько Красных Волков погибло. Их тела превратились в кочки с чахлыми кустиками папоротника. Во всяком случае, так казалось из-за их маскировки для лесной засады. Остальные сменили топорики на длинные ножи с закопчёнными лезвиями.
На Ингвара не обращали внимания.
Он подтянул к себе Рубиновый Шип.
Встал, опираясь на рогатину, как на посох.
Тела Жуков лежали в траве. Один ползал на четвереньках.
Видимо, ему досталось. Он силился встать, но ничего не получалось. Время от времени мотал головой. Измятый шлем ничем не отличался от тех, что носили Жуки. Но размеры здоровяка говорили сами за себя. Повар. Его окружили лучники, заслонив от Ингвара. Один резко дёрнул рукой. Послышался булькающий звук, и воин упал на землю.
Похоже, остался только Рутерсвард.
Он стоял на коленях. Без шлема и без оружия.
Тонкогубая женщина с хищным лицом командовала:
— Ты и ты, проверить округу. Ты и ты, раненые. Ты и ты, пленники. Ты и ты, за мной.
Женщина сняла с пояса одного из мертвецов фляжку. Принюхалась. Убедилась, что там вода. Попила. Потом смочила тряпицу и умылась. Копоть, которой были замаскированы все разбойники, сползала неровными кляксами. Она чистила глаза точно такими же движениями, какими актёры снимают грим, отыграв кино на сцене.
— Вояку и Великана связать. Раненых добить. Сработали хорошо.
— Как можно было победить Жуков так легко? — зло спросил Ингвар.
Женщина подбоченилась и посмотрела на него.
Прополоскала рот, сплюнула. Выбросила фляжку.
— Тебя сейчас на ленточки резать будут, а ты хочешь поговорить о тактике и стратегии? У тебя каменные яйца, как я погляжу.
— Скорее, башка! — гоготнул лучник, оглушивший Ингвара сапой.
Нинсон уже чуть было не ответил этой девахе. И про яйца, и про башку, и про Красных Волков, и персонально про эту бабу, клятскую инь. Вот только вряд ли такой ответ улучшил бы положение.
— Гэлхэф, вождь! Как тебя зовут?
Надо научиться смиряться.
— И тебе гэлхэф. Бёльверк. А тебя как звать, великан?
— Я Таро Тайрэн. И клянусь, ты зря прикончила моих людей.
Женщина улыбнулась. Широко. С удовольствием.
«Улыбаешься — значит, не сломали», — вспомнил Ингвар и ответил Бёльверк улыбкой.
В палатке Рутерсварда послышалась возня. Кто-то из его людей?
Раненый? Струсивший? Давешняя девчонка с хвостиком? Эшер?
Стенка палатки с треском разъехалась. Образовался ещё один выход, из которого чинно появилась женщина. Несмотря на то, что ей было по меньшей мере лет шестьдесят, двигалась она легко. Даже получая от этих движений удовольствие, как порхают дети, играют животные, танцуют женщины.
Она была босонога, но ступала как человек, привыкший ходить босиком. Расстёгнутая долгополая куртка из тёмно-серого меха вполсилы отражала свет и казалась не то блёклой, не то присыпанной слоем пепла. Замысловатая сумка, сшитая из кротовьих шкурок, висела спереди, на животе, прикрывая пупок. Кроме куртки и сумки на женщине ничего не было. Она спрятала серпик мутного стекла, которым вскрыла палатку. В тонких старческих лапках оружие напоминало коготь хищной птицы.
В отличие от других налётчиков, она не нуждалась в маскировочной одежде. Волосы, крашенные дубовой корой, заплетённые в дреды, походили на ветви, а кожа, покрытая узорами времени — на кору дерева с глубокими следами прожитых лет.
Ингвар постарался отправить ей мысль. С обычными людьми у него не получалось. Никто в лагере не слышал его мысленных посланий. Но эта женщина не могла сойти за пустышку, даже если бы пыталась. Нинсон остерегался шевелить руками или произносить руны вслух.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Стой». «Я Колдун». «Остановись». «Назовись». «Поберегись».
— Получилось? — скрипучим голосом осведомилась она у главаря.
Та с полупоклоном указала на тела неподвижных воинов, которые и в смерти походили на жуков. Их броня тускнела с каждой минутой. Ингвар понял, что такое сравнение страшнее оттого, что и разбойники, и колдунья, и сам он воспринимали их гибель краем сознания.
Остальные — буднично. Ингвар — с жалостью. Той же, что испытывал, глядя на останки насекомых на ободе колеса. С жалостью, одинаковой для одного, двух или целой кучки разномастных жучков. Сожаление его не имело имён.
Если на то пошло, то и их смерти он не ощущал. Не мог почувствовать дыхания Двенадцатой Лоа. Не мог даже мысленным взором вообразить её здесь, высокую, костлявую Шахор в чёрном анораке.
— Так тут у нас колдун? — Тёмные глаза смотрели Нинсону прямо в середину лба. — Я не могу его прочитать.
Уголёк юркнул за спину Ингвару, сжался в плотный комок, поджал лапки.
Это подвело черту под попытками с ней связаться. И указало Ингвару на то, что налётчики пришли сюда не по его душу. Пришли не за Таро Тайрэном.
— У него в голове лес. Древесная кора. Кошка какая-то.
Что-то она всё-таки читала. Ингвар по-прежнему не чувствовал никакой угрозы.
— Какая ещё кошка? — Бёльверк была в недоумении.
— Вроде бы чёрная кошка. — Она повернулась к предводительнице. — Я не могу его прочитать, Гудда. Думаю, он курьер, посланник. Имей в виду, они хорошо защищаются. Пытать его можешь сколько угодно. Но скажет он только то, что сам захочет.
Предводительница достала тесак:
— А есть шанс, что если я отпилю ему все пальцы один за другим, то у него будет меньше сил, чтобы контролировать мысли. Тогда ты его прочтёшь?
Она бы ещё захохотала, как киношный злодей на сцене, поглаживающий гигера.
Её внимание ощущалось как спокойное, без тени злости или желания причинить боль. С другой стороны, к Жукам она тоже ничего такого не испытывала. И тем не менее отдала приказ напасть на лагерь.
— Гудда? Я думал, ты Бёльверк.
— Сценический псевдоним, вроде как, — объяснила предводительница. — Теперь отдай Шип старушке Гро.
Колдунья подошла к Великану. Заглянула в лицо.
Для этого ей пришлось задрать голову. Но оба знали, кто на кого на самом деле смотрит снизу вверх. Колдунья приняла бесценное оружие из рук Ингвара.
Красные Волки были зачарованы артефактом. Потеряли интерес к пленнику. Нинсон пошёл в шатёр. Он не бежал и не суетился. У него было от силы полминуты.
Гро будет какое-то время благоговеть перед реликвией, которую держит в руках.
Глава 36 Добрые Полминуты
Глава 36
Добрые Полминуты
Ингвар выяснил цену Рубинового Шипа.
Верфь? Замок? Слава?
Ха! Полминуты.
Он быстро прошёл под полуоторванным пологом и задёрнул его за собой. Диэмы и стеклянные осколки, разбросанные по всему шатру, хрустели под сапогами, как мотыльки и звёзды.
За столом лежал меч.
За кроватью дымилось тело.
За стопкой книг стояла початая утром фьяска с вином.
От подсчётов сегодняшнего утра в относительной целости остался листок с рубинами, на котором было написано:
«Рубины — 33 штуки»
Нинсон сгрёб самоцветы на листок, как убирают со стола крошки. Свернул листок желобком, опустил его в горлышко. Бульк-бульк-бульк.
А теперь быстро выпить содержимое. Не успел.
— Эй!
Мужчина скинул верхнюю одежду, утыканную ветками, и остался в меховом жилете с застёжками-цепочками. Он был на две головы ниже Нинсона, но ничуть не уже в плечах. Пригладив пышные усы, спросил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— По-плохому или по-хорошему?
Спросил с такой деловитостью, что сразу стало понятно: ему действительно всё равно, он просто уточняет.
— Только по-хорошему! — уверенно заявил Ингвар и быстро добавил: — Гэлхэф!
