И если бы он мог загадать желание от сердца, то, вопреки разуму, это был бы не разгром вражеской армии, не возвращение обратно в замок барона Шелли, не богатство, не всемогущество, не вечная жизнь.
Это было бы свидание с Тульпой.
Она распустила узел кляпа и сдёрнула повязку с его глаз.
— Тульпа?!
Женщина приложила палец к губам.
Ингвар не видел этого. Она сидела перед ним на корточках. А он лежал плашмя на животе. Поэтому мог видеть только шнуровку её сапожек и бёдра, плотно обтянутые бордовой тканью.
Но это была она.
Колдовской цветок, пахнущий каркаде. Точь-в-точь как в подземелье. И сразу же, как тогда, он почувствовал жажду. Тульпа ткнула фьяску ему в зубы. Опять это клятое вино. Нинсон языком отодвинул перстень за щеку и присосался к бутылке, заливая бороду.
— Не особо поколдуешь с пересохшим горлом, да? — Она наклонилась совсем низко. Шаманский амулет птичьей головы свесился между колен. Глаза с вычурной подводкой уставились на Тайрэна сквозь глаза Нинсона. — Ты как?
Колдун улыбнулся.
Тульпа кивнула, этого ей было вполне достаточно.
— Тебе нужно освободиться как можно скорее.
— Как… Как ты? Ты вернулась? Я рад! Мы могли бы…
Она словно не слышала.
— Ты связан хитрыми узлами. Не знаю, сколько прошло времени с нашей последней встречи и насколько выросло твоё самомнение. Но ты всё ещё недостаточно хорош для того, чтобы воспользоваться колдовством по-настоящему. Не способен приказать узлу развязаться. Но, может, получится использовать Сейд на саму верёвку.
— Тульпа, ты меня слышишь? Я говорю, что…
— Я слышу. Давай сначала постараемся спасти твою жопу. Вспоминай руны.
Ингвар видел избавление от пут не в Сейде, а скорее в обычном ноже. Или Тульпа могла бы…
— Вспоминай руны! Какие сюда хорошо лягут?
Это было просто.
Науд подходила сюда хорошо, потому что была руной Кинка, Пятого Лоа. Связанного. Повешенного. Пленного. Верёвка была самым лучшим ключом для этой руны. Проблема Науд была в том, что она вовсе не предполагала освобождения. Она предполагала пребывание связанным. Она помогала примириться с ситуацией, но не изменить её. В этом и была суть руны.
Инги. Руна выхода. Открытых дверей. Развязанных узлов. Ослабления пут. Руна любимой Нинсоном Ишты. Милосердной Десятой Лоа. Проблема Инги — руны радости, вдохновения, детей, жизни, восхода, любовного колдовства и прочих замечательных вещей — была в том, что она требовала для применения определённого настроя.
Перт. Руна Двенадцатой Лоа. Прах. Пыль. Пепел. Исчезновение. Потусторонний мир. Фамильяры, в том числе. Сложная для работы сама по себе. Но хорошо сочетающаяся с другими. Если Инги требовала внутреннего света, то Перт требовала хладнокровной отстранённости. Проблем у этой руны не было.
Проблемы были у Ингвара с состоянием отстранённости. Он горячился во всём — в рискованных сделках, в оголтелой любви, в неуёмном чревоугодии.
Призрак фамильяра всегда оставался рядом, не давая забыть о себе ни на миг.
Фамильяры были сложны, и для них нужны были Феху, Перт и третья руна на выбор. Руны жизни и небытия в одном заклятии. Фамильяры могли многое, но это было зыбкое искусство. Зыбкое даже по меркам колдовства. Призрак же фамильяра был полностью бесполезен применительно к чему-либо материальному. Иногда он играл лапкой с волосами Ингвара. Все попытки как-либо приказать ему взаимодействовать с узелками на верёвках ни к чему не привели.
Интуиция твердила брать Инги.
Представлять себе эту руну, напаивать её лилово-пурпурным светом и…
— Какой же ты тугодум всё-таки.
— Это что, пальцы? Тульпа, ты что, развязываешь верёвки руками? Так бы сразу…
— Хотела бы я… — невнятно пробормотала она.
Потом вдруг встала и быстро вышла из палатки, ничего не сказав на прощание.
Узлы явно ослабли.
Ах, девочка, какая же ты умничка!
Глава 39 Опасный Сумасшедший
Глава 39
Опасный Сумасшедший
Ингвар призывал грозу:
— Хага! Хага! Хага!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Перевести дух.
— Хага! Хага! Хага!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ингвар замолчал, прервав колдовство. Показалось, что услышал, как поднимается полог. Незнакомый мужской голос сочился ядом:
— Колдуем тут потихоньку? Язык во рту мешает? Отрезать?
Порода людей, которые наслаждаются страданиями других.
Не самая приятная встреча. И совсем неудачный расклад сил.
Сев на корточки перед колдуном, незнакомец приподнял голову Нинсона за подбородок.
Ингвар постарался не морщиться из-за выламывающегося правого плеча. Из одного только духа противоречия. Не доставить удовольствия этой мрази. На серьёзный разговор запала у Нинсона могло и не хватить. Но, пока можно было поартачиться, не хотелось упускать такую возможность. В этом и сказочник, и колдун — оба изрядные гордецы — были солидарны, а подобную браваду считали героической.
Соратники звали налётчика Иггуль. Нинсон уже видел его в лагере. Парня было легко узнать по странной причёске-ёжику: коротко остриженным волосам, смазанным жиром и слипшимся игольчатыми пирамидками.
Налётчик был одет в праздничный наряд колдуна Тайрэна: ярко-жёлтую тунику с пурпурными вставками и красной саламандрой во всю спину. Все в разбойничьем лагере приоделись подобным образом. Поверх парадных одежд шла перевязь с ножнами. Через плечо была перекинута большая поясная сумка с крупной и плохо сработанной латунной пряжкой в виде ёжика.
— Гэлхэф, Иггуль! — по возможности доброжелательно поприветствовал налетчика Ингвар.
Красный Волк не ответил на пожелание удачи и радости, а достал сложенный вчетверо пергамент. Показал его Великану.
«Внимание!
Разыскивается особо опасный сумасшедший…
Одержим поиском человека по имени Таро Тайрэн…
Возможно действует не один… а в составе… соучастники…
Может быть любой человек, любого возраста, любого пола…
О любом упоминании имени Таро Тайрэн следует незамедлительно, но не позднее суток, сообщить ближайшему сотруднику службы поддержки!
…награда 1200 марок серебром»
Когда Нинсон пробежал глазами объявление, Иггуль бережно убрал пергамент.
— Вот смотри, колдун, как пишут, скоты. Тысяча двести марок. Нет бы написать: сто талантов. Так нет же! Вечно пишут в марках, чтобы больше казалось.
— Куда уж больше? За простую информацию о местоположении предлагают сумму, на которую можно целый манор купить.
— Угу. Ферму со всей скотиной, с землёй, с избами. Сотня золотых.
Иггуль отпустил бороду Нинсона.
— Может, просто липовая бумажка? — предположил Ингвар.
— Я тоже так подумал. Давали бы сто серебряных, я б не усомнился, что всё как надо. А тут сто золотых. Я попёрся в магистрат, проверил. Там все на ушах стоят. Но такое распоряжение сверху спустили. В начале зимы не то что во всех городах, а в каждой деревеньке альдерман роспись давал, что принял к уху. Как только где заслышат «Таро Тайрэн», так сразу надо в службу поддержки бечь. Они сами не знают, что за дурость и как можно без примет человека найти.
— Наверное, никак, — посочувствовал Ингвар.
— Наверное, никак… Если он только сам не скажет, что его зовут Таро Тайрэн, да? Ты же представился, когда тебя в плен взяли. Забыл уже?
— Да я тебе могу ещё десяток имён накидать, легко, — попробовал на ходу переобуться Нинсон. — Надо?
— Не. Мне и этого пока хватит. Есть вероятность, что ты соврал. Признаю. Тогда я доставлю им не того, кого ищут. Ничего страшного. Они привыкли. Первый месяц им столько народу наволокли. Толпу просто. Тиунам это знаешь, как надоело? Страсть просто. Даже выпороли не в меру ретивых бабёнок. Да ты не пужайся так. Чего побелел? Наоборот. Поймут, что ты не Таро Тайрэн, и отпустят. Ну, может, ночь подержат. Девок всегда без ночёвки держат. Чтобы им ремпутанцию не подмочить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Из девки какой Таро Тайрэн? Прямо ж пишут, что колдун! Они и девок тащат?
