– Сейчас о России много говорят, – неопределенно протянул старик. – Это не к добру!
– Не случился… Не выдавать Варнаховскому деньги до особого распоряжения. Я должен отчитываться перед вами?! – вспылил он неожиданно.
– Совсем нет, господин управляющий, – испуганным голосом принялся оправдываться старик.
Все годы Ле Пен считал, что управляющий – человек чрезвычайно невозмутимый, и столь резкая перемена в его настроении являлась для него настоящим откровением.
– Будете мне теперь советовать, что я должен делать, а чего нет, – примирительно буркнул управляющий, понимая, что малость погорячился, и аккуратно закрыл за собой дверь.
* * *
Полтора месяца Варнаховский с Элиз разъезжали по Европе. Десять дней пробыли в Лиссабоне, гуляя по его старинным улочкам на Замковом холме; посетили даже бой быков – любимую забаву горожан, – смысл которого сводится к усмирению животного фуркадушем, выступающим на лошади. Затем предприняли морское путешествие на комфортабельном лайнере до Бреста, а уже оттуда по железной дороге добрались до Ниццы, остановившись на несколько дней лишь в Париже и Лионе.
Так что к концу путешествия Леонид понял, что изрядно поиздержался. Пришлось даже потратить те деньги, что он отложил на содержание дома и прислугу. Кроме того, Элиз неожиданно пристрастилась к рулетке и в короткое время умудрилась проиграть сто пятьдесят тысяч франков (не считая личных сбережений), что он выделил ей на покупку модной одежды.
Решив отыграться, Варнаховский сам взялся за рулетку. И действительно, первые часы ему невероятно везло – он сумел не только отыграть долги, но даже выиграть двести тысяч. Однако к утру проиграл все до последнего франка, плюс восемьдесят тысяч, что занял у заезжего фабриканта, которого знал еще по Санкт-Петербургу. А потому более ничего не оставалось, как идти во «Французский банк» снимать деньги.
С утра Леонида донимали какие-то нехорошие предчувствия, даже традиционная чашка кофе не прибавила настроения. Прочитав несколько газет, он повелел закладывать лошадей, подхватил трость и шляпу и потопал к экипажу.
Извозчик правил лихо, круто вписываясь в узкие повороты; у крыльца банка умело остановился, заставив коней едва ли не встать на дыбы.
Евдоким был малым проворным – едва Варнаховский успел надеть цилиндр, как тот уже соскочил с козел, обежал карету и распахнул дверцу.
– Пожалте!
Едва кивнув, Леонид направился в банк. В отделе с особо важными клиентами его встречал все тот же ветхозаветный старик с идеально выбритой физиономией. Кожа на его желтоватом лице была жесткая, лоснящаяся и напоминала скомканный пергамент.
Пожилой клерк встретил его прежней радушной улыбкой, от которой лоснящаяся полированная кожа покрывалась еще большим количеством морщин, напоминавших трещины на грубой коре.
Все было в точности, как и в прошлый раз, но что-то в облике старика неуловимо поменялось: не то количество морщин уменьшилось, не то улыбка была не столь широка, не то в глаза вкрался какой-то лихой бес.
– Чем могу быть полезен? – любезно спросил старик.
– Я бы хотел снять полмиллиона франков. Надеюсь, такая сумма не будет для вас обременительна?
– Боюсь, я не смогу выполнить вашу просьбу.
Варнаховский едва не крякнул от неожиданности.
– Вот как? Это почему же?
– Потому что сейчас в банке очень туго с наличностью.
– Мне странно это слышать. Когда мы полтора месяца назад подписывали с вами договор, то вы сказали, что сумма в полмиллиона франков выплачивается немедленно по первому же требованию.
– Дело в том, что сейчас наш банк испытывает некоторые затруднения… Не далее как вчера вечером одним нашим клиентом была снята сумма в шесть миллионов, а новых поступлений не предвидится.
– Это черт знает что! Я нуждаюсь в средствах и не уйду отсюда до тех пор, пока не получу свои деньги!
– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, – бесстрастным тоном протянул старик и даже для убедительности развел руки в стороны.
– В таком случае, мелкий старикашка, я сейчас выброшу тебя в окно!
Варнаховский решительно сделал шаг вперед, выражая полную готовность выполнить угрозу.
– Я переговорю с управляющим, – перешел на деловой тон служащий.
Леонид невольно хмыкнул: обещание возымело свое действие.
– Вот так оно будет лучше!
Расторопно поднявшись, старик суетливо заторопился к двери.
– Обождите меня здесь, я скоро подойду, – пообещал старик.
Что-то в поведении старика насторожило Варнаховского: может быть, суматошность, с которой он зашагал к двери, а может быть, прыгающие глазки, – никак не удавалось поймать его взгляд. Но с ним было явно что-то не так!
Старик вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Леонид, стараясь не шуметь, приблизился к порогу и прислушался.
– Жорж, немедленно вызывай полицию! – услышал он взволнованный голос старика.
– Слушаюсь, месье! – с готовностью ответил чей-то бодрый, молодой голос.
– Пусть только поторапливаются! Я постараюсь его как-то занять.
Варнаховский отпрянул от порога, и тотчас дверь широко распахнулась, и в комнату вошел старик.
– Ну-с, – с сияющим выражением проговорил Ле Пен – а это был именно он, – захлопнув дверь. – Кажется, все улаживается. Я как раз сейчас встретил управляющего банка, и он дал свое…
Леонид распахнул дверь и быстрым шагом вышел в коридор.
– Послушайте, – прокричал вслед старик. – Куда же вы?! Подождите! Нужно подписать кое-какие документы!
Ускоряя шаги, Варнаховский проскочил мимо полного мужчины, стоявшего с чашечкой кофе, задев его плечом. Услышав в ответ недовольное бормотание, прибавил шагу. У самого выхода чуть не столкнулся с дамой, вышедшей из соседней комнаты; негодующе вскрикнув, она пропустила его, а позади уже раздался истошный вопль старика:
– Задержите его!
Распахнув входную дверь, Леонид устремился к поджидавшей его карете. Извозчик, гордо восседавший на высоких козлах, покрытых куском медвежьей шкуры, с удивлением наблюдал за тем, как из банка выбегает Варнаховский, за которым гонится охранник. Запрыгнув в распахнутую карету, Леонид громко крикнул:
– Погоняй!
Извозчик с размаху опустил длинную плеть на застоявшихся лошадей. Карета дернулась и понеслась по узкой улочке, подскакивая по булыжной мостовой.
Через распахнутое окно кареты Варнаховский видел, что охранник некоторое время бежал за каретой, пытаясь уцепиться за запятки, а потом, уже изрядно поотстав, вернулся к банку, где его поджидал злобный старик, энергично жестикулирующий.
Дверь распахнулась вновь, и на пороге предстал управляющий, показывая полицейскому, взбежавшему на крыльцо банка, на удаляющуюся по улице карету.
Выглянув в окно, Леонид скомандовал:
– Погоняй, Евдоким! Пошевеливайся! К дому!
Извозчик резво дернул за поводья, и карета лихо завернула за угол, скрывшись как от управляющего банка, так и от служащих, высыпавших на порог.
Подъехав к вилле, Евдоким привычно остановился у ворот.
– Стой здесь и никуда не уезжай! – приказал Варнаховский. Извозчик удивленно смотрел на взволнованного хозяина. – Мы сейчас уезжаем!
– Куды? – переполошился извозчик.
Вопрос застал врасплох. Он вдруг понял, что ответа у него не было.
– В Монте-Карло.
– Как прикажете, хозяин, – пожал плечами Евдоким, откинувшись на спинку.
Едва ли не бегом Леонид пересек сад и, распахнув входную дверь, вбежал по лестнице.
– Элиз, где ты? – вскричал он.
В длинном зауженном книзу вечернем платье Элиз лебедью выплыла из соседней комнаты. Выглядела она беспечно. Жизнь с русским богачом представлялась ей нескончаемой сказкой. Улыбка мгновенно сошла с ее лица, как только она увидела взволнованного Варнаховского.
– Что случилось, Леонид?
– Складывай все самое необходимое, мы срочно уезжаем.
– Но зачем? – в ужасе произнесла Элиз. – Здесь же так замечательно!
– А затем, что меня преследует полиция! – в отчаянии выкрикнул Варнаховский.
Зажав рот ладошкой, Элиз Руше опустилась на стул.
– Боже, что случилось?! Что ты такое натворил? Ведь все было так прекрасно!
– Я не знаю, что именно надо от меня полиции, но я знаю совершенно точно – нужно убираться отсюда как можно дальше, пока меня не скрутили и не бросили в каталажку!
– Может, все обойдется? – с надеждой спросила Элиз.
– Не обойдется!
– Объясни наконец, что случилось?
– Я хотел получить в банке свои деньги, но служащий вызвал полицию.
– Но ведь ты же ни в чем не виноват? – с надеждой спросила женщина, ухватив его за руку.
– Не знаю… Элиз, ты думаешь, что я русский, у которого в каждом городе по имению? Это не так. Я обыкновенный аферист и мошенник, и могу перечислить тебе с десяток афер, за которые меня отправили бы за решетку не только в России, но и во Франции. Я не тот человек, который тебе нужен! Давай расстанемся. Ты найдешь себе другого, достойного твоей красоты, а я сейчас уеду. Один.
