Дорфл провалился сквозь красное небо, потом увидел впереди темную дыру.
Голем почувствовал, что его уносит туда, и он понесся сквозь мерцание, а дыра становилась все больше и, наконец, ее края просвистели рядом с ним...
Голем открыл глаза.
Нет хозяина?
Дорфл вскочил на ноги. Он протянул руку с вытянутым пальцем.
Голем легонько нажал на стену где шел спор, и потом осторожно повел пальцем по растрескавшимся кирпичам. У него ушло на это пару минут, но Дорфл чувствовал, что это должно быть сказано.
Он закончил последнюю букву и прочертил ряд из трех точек после нее.
Потом он ушел, оставив на стене:
Нет хозяина...
***
Голубое облако дыма сигар висело под потолком курилки.
— Ах, да. Капитан Кэррот, — сказало кресло. — Да... конечно... но... тот ли он человек?
— У не'о родимое пятно в форме короны. Я сам видел, — с надеждой сказал Нобби.
— Но его прошлое...
— Его вырастили гномы, — сказал Нобби и помахал официанту своим стаканом от бренди, — повторите, мистер.
— Я не думаю, что гномы могут вырастить кого-нибудь высокого происхождения, — сказало другое кресло. В комнате засмеялись.
— Слухи и фольклор, — пробормотал кто-то.
— Мы живем в большом и очень сложном городе. Я боюсь, что обладание мечом и родимым пятном далеко недостаточная квалификация. Нам нужен король с происхождением, предки которого знали, как управлять.
— Например, как Ваше происхождение, мой господин.
Нобби с громким шумом всосался в новый стакан с бренди. — О, я привык к управлению, что правда — то правда, — сказал он, опуская стакан. — Люди все время мною командуют.
— Нам нужен король, имеющий поддержку основных кланов и гильдий в городе.
— Кэррот нравится народу, — сказал Нобби.
— Ах, народу...
— Все равно, там надо очень хорошо трудиться, — сказал Нобби. Старина Ветинари постоянно проталкивал бумаги. Че забавного в этом? Никакой жизни, сидеть часами, беспокоиться, ни секунды на личную жизнь. — Он протянул пустой стакан. — Еще раз, старина. На этот раз, наполни его до краев, ладно? Чего ради использовать такие большие стаканы и наливать им только на самое дно, странные вы какие-то.
— Многие предпочитают ощущать букет, — сказало немного испуганное кресло. — Они получают наслаждение, нюхая его.
Нобби посмотрел на стакан красными глазами, в его взгляде читалось неодобрительное осознание того, что все слухи о том, до чего скатилось высшее общество оказались правдой. — Не, — сказал он. — Я буду пить из него, если Вы понимаете, о чем я.
— Если мы вернемся к нашему разговору, — сказало другое кресло, король не стал бы тратить много времени на управление городом. У него, конечно, для этого будут люди. Советники. Консультанты. Люди с опытом.
— А ему че тогда делать? — спросил Нобби.
— Править, — ответило кресло.
— Принимать парады.
— Председательствовать на банкетах.
— Подписывать указы.
— Жрать отличное бренди как свинья.
— Править.
— Мне кажется это недурная работенка, — сказал Нобби. — Неплохо для начала, а?
— Конечно, королю надо быть человеком, который понимает конкретные намеки, которые ему дают, — горько сказал чей-то голос, но остальные кресла все вместе зашипели на него.
Нобби после нескольких попыток, наконец, нашел свой рот и сделал еще один глубокий глоток. — Мне кажется, — сказал он. — Мне кажется, что вы хотите найти кого-нибудь со свободными руками и сказать: «Эй, тебе повезло сегодня. Посмотрим, как ты можешь махать ручкой».
— Ага! Это не плохая мысль! Вам приходит в голову чье-нибудь имя, мой господин? Хотите еще немного бренди?
— Почему бы и нет, спасибо братишка. Конечно, о чем, бишь я, а? Именно так, лакей, до самого края. Не пойму, кого конкретно вы имеете в виду.
— Вообще-то, мой господин, мы, конечно, думали предложить корону Вам...
Нобби выпучил глаза. И щеки тоже.
Не очень удачная идея выплевывать отличное виски, особенно когда держишь в руке зажженную сигару. Пламя ударило в противоположную стену, где оставило отличную хризантему из обгорелого дерева, в то время как согласно фундаментальным законам физики, кресло Нобби опрокинулось назад, и ее владелец докатился до двери.
— Королем? — подавился Нобби, и все бросились хлопать его по спине, чтобы он мог нормально дышать. — Королем? — просипел он. — И чтобы мистер Ваймз отрубил мне голову?
— Вы сможете пить столько бренди сколько захотите, мой господин, сказал какой-то умоляющий голос.
— Что хорошего в этом, если не будет горла, в которое его заливать!
— О чем Вы говорите?
— Мистер Ваймз отрубит мне голову! Он отрубит мне голову!
— Господи боже! Мужик...
— Мой господин, — поправил кто-то.
— Мой господин, поймите, — когда Вы будете королем, Вы сможете приказать этому неудачнику Ваймзу, что надо делать. Вы будете, как Вы сами бы сказали, «шефом». Вы могли бы...
— Говорить старику Каменолицему, что надо делать? — спросил Нобби.
— Именно так!
— Я буду королем, и я буду говорить, что делать Каменолицему? спросил Нобби.
— Да!
Нобби уставился в задымленный полумрак.
— Он отрубит мне голову!
— Слушай, ты глупый недоросток...
— Мой господин...
— Ты глупый недоросток господин, если надо будет, ты сможешь сам приказать казнить его!
— Я не смогу этого сделать!
— Почему?
— Он отрубит мне голову!
— Этот человек называет себя офицером закона, и чьим законам он подчиняется, а? Откуда исходят законы для него?
— Я не знаю! — простонал Нобби. — Он говорит, что они идут от его ботинок! — Он оглянулся. Тени окутанные дымом окружали его со всех сторон.
— Я не могу быть королем! Старый Ваймз отрубит мне голову!
— Не могли бы Вы прекратить говорить об этом!
Нобби оттянул воротник.
— Здесь немного душно и задымлено, — пробормотал он. — Где здесь окно?
— Там...
Кресло покачнулось. Нобби налетел на столик со стаканами, упал на столик с напитками, отскочил от него и выпрыгнул в ночь, убегая со всех ног от судьбы в общем, и от топора в частности.
***
Веселина Малопопка ворвалась в дворцовую кухню и выстрелила из арбалета в потолок.
— Никому не двигаться! — завопила она.
Вся прислуга патриция подняла на нее глаза.
— Когда Вы крикнули никому не двигаться, — осторожно сказал Барабаностук, брезгливо убирая кусок штукатурки со своей тарелки, вероятно, Вы хотели сказать...
— Хорошо, капрал, все я беру на себя, — сказал Ваймз, похлопывая Веселину по плечу. — Милдред Изи здесь?
Все повернули головы.
Милдред уронила ложку в тарелку с супом.
— Не волнуйтесь, — сказал Ваймз. — Мне просто надо задать Вам несколько дополнительных вопросов...
— Я... из-з-звинете, сэр...
— Вы не сделали ничего плохого, — сказал Ваймз, обходя стол. — Но Вы не просто брали домой еду для своей семьи, не так ли?
— С-сэр?
— Что еще Вы брали?
Милдред посмотрела на неожиданно пустые лица остальных слуг. — Были старые простыни, но миссис Дипплок с-сказала что я могу...
— Нет, не это, — сказал Ваймз.
Милдред облизнула сухие губы. — Э..., был... был крем для чистки обуви...
— Слушайте, — как можно мягче сказал Ваймз, — все берут маленькие вещи из дворца, в котором работают. Всякую мелочь, на которую никто не обратит внимания. Никто не думает что это воровство... Это... это нормально.
Остатки и излишек. Остатки, мисс Изи? Я думаю о слове «остатки»?
— Э... Вы говорите об... огарках свечей, сэр?
Ваймз глубоко вздохнул. Так приятно быть правым, даже если знаешь, что испробовал до этого все возможное, и все было неправильно. — Ага, — сказал он.
— Н-но, это не воровство, сэр. Я никогда ничего не воровала, с-сэр!
— Но вы брали домой огарки свечей? Наверно хватало на полчаса еще, я думаю, если сжигать их на блюдце? — мягко сказал Ваймз.
— Но это не воровство, сэр! Это как бонусы, сэр.
Сэм Ваймз хлопнул себя по лбу. — Бонусы! Конечно! Мне именно это слово и было нужно. Бонусы! Всем нужны бонусы, разве не так? Ну, тогда все хорошо, — сказал он. — Кажется, Вы получали те, что горели в спальне, так?
Даже, несмотря на то, что она волновалась, Милдред Изи смогла улыбнуться улыбкой особы с привилегиями, которых не было у других. — Да, сэр. Мне позволено, сэр. Они значительно лучше тех, чем те обрубки, что горят в главных комнатах, сэр.
— И Вы по необходимости заменяете их новыми, не так ли?
— Да, сэр.
«Наверно немного чаще, чем необходимо», — подумал Ваймз. «Нет смысла давать им догорать до конца...»
— Возможно, Вы не откажетесь показать нам, где они хранятся, мисс?
Служанка посмотрела вдоль стола на заведующую принадлежности, которая, бросив взгляд на коммандера Ваймза, кивнула. Она прекрасно понимала, что не все что говорят с вопросительной интонацией, является на самом деле вопросом.
