— Мы храним их в специальной кладовой, здесь по соседству, сэр, сказала Милдред.
— Проводите нас, пожалуйста.
Это была небольшая комната, но полки в ней до потолка были забиты свечами. Там были свечи длинной с ярд, предназначенные для использования в приемных залах и маленькие для ежедневного использования где угодно, отсортированные по качеству.
— Вот эти мы используем в комнатах его превосходительства, сэр, — она протянула ему белую двенадцатидюймовую свечу.
— О, да... очень хорошее качество. Номер пять. Прекрасное белое сало, — сказал Ваймз, подбрасывая ее. — Мы жжем их дома. Те, что мы используем в участке, это какие-то жирные отходы от свиней. Мы покупаем их у Керри на бойнях. Очень хорошие цены. Мы раньше покупали у Спаджера и Вильямза, но мистер Керри действительно захватил сейчас рынок, не так ли?
— Да, сэр. И он поставляет нам особого качества.
— И Вы каждый день ставите их в комнате его превосходительства?
— Да, сэр.
— Где-нибудь еще?
— О, нет, сэр. Его превосходительство очень строг в этом вопросе! Мы используем номер три.
— И Вы забираете огарки домой?
— Да, сэр. Бабушка говорила, что они дают очень красивый свет, сэр.
— Я думаю, она сидела вместе с Вашим братишкой? Поэтому я думаю, что он заболел первым, потому что она сидела с ним ночи напролет, ночь за ночью и, вот, как я знаю старую миссис Изи, она шила...
— Да, сэр.
Наступила пауза.
— Возьмите мой платочек, — через некоторое время сказал Ваймз.
— Я потеряю работу, сэр?
— Нет. Не потеряете. Никто вовлеченный в это дело заслуживает потери работы, — сказал Ваймз. Он посмотрел на свечу. — За исключением, наверно меня, — добавил он.
Он остановился в двери и повернулся. — И если Вам нужны огарки свечей, у нас их полно в полиции. Нобби уже пора, как и всем, начать покупать нормальный жир для жарки.
***
— Что он сейчас делает? — спросил сержант Кишка.
Крошка Безумный Артур еще раз заглянул за край крыши. — У него проблемы с локтями, — словоохотливо сказал он. — Он смотрит на один из них и пытается собрать его, но у него ничего не выходит.
— У меня были те же проблемы, когда я собирал кухонную мебель для миссис Кишки, — сказал сержант. — Инструкция по открытию ящика лежит внутри ящика...
— Ого, у него получилось, — сказал крысолов. — Похоже, что он перепутал их с коленями.
Кишка услышал под собой стук.
— А теперь он обходит угол, — послышался треск разбитого дерева, — а теперь зашел вовнутрь здания. Я думаю, он сейчас поднимется по лестнице, но похоже для тя все будет нормально.
— Почему?
— Потому что все, что тебе надо сделать, это убраться с крыши, понял?
— Я разобьюсь насмерть.
— Правильно! Хороший способ покончить с этим. Никаких тебе отрываний рук и ног.
— Я хотел купить ферму! — простонал Кишка.
— Мог, — сказал Артур. Он опять посмотрел через крышу. — Или, сказал он, голосом как будто у Кишки был выбор, — тя мог бы попробовать прыгнуть на ту водосточную трубу.
Кишка посмотрел в ту сторону. В нескольких футах под краем висела водосточная труба. Если он раскачает свое тело и действительно постарается..., но он может просто промахнуться на пару дюймов и разбиться в лепешку.
— Достаточно ли она надежна? — спросил он.
— По сравнению с чем, мистер?
Кишка попытался раскачать свои ноги как маятник. Все мускулы у него вопили о боли. Он знал, что у него излишек веса. Он всегда хотел начать утренней зарядкой. Он только не был уверен, что сегодняшний вечер подходил для этого.
— Я уверен, что слышу его шаги на лестнице, — сказал Крошка Безумный Артур.
Кишка попытался раскачаться сильнее. — А ты что собираешься делать? спросил он.
— О, не беспокойся обо мне, — сказал Крошка Безумный Артур. — Со мной все в порядке. Я спрыгну.
— Спрыгнешь?
— Конечно. Для меня это не опасно, потому что я нормального размера.
— Ты думаешь, что ты нормального размера?
Крошка Безумный Артур посмотрел на руки Кишки. — У тя пальцы прямо рядом с моими ботинками, — сказал он.
— Хорошо, хорошо, ты нормального размера. Ты не виноват, что оказался в городе полном гигантов, — сказал Кишка.
— Правильно, чем меньше, тем легче падать. Хорошо известный факт. Паук даже не заметил бы такого падения, мышь спокойно пошла бы дальше, лошадь переломала бы себе все кости, а слон бы расплю...
— О, господи, — пробормотал Кишка. Через ботинки он чувствовал трубу.
Но схватиться за нее означало долгий миг свободного падения, когда уже совсем не держишься за крышу, и еще не совсем держишься за трубу, и есть очень большая опасность что схватишься за землю.
Послышался треск на крыше.
— Хорошо, — сказал Крошка Безумный Артур. — Увидимся внизу.
— О, господи...
Лилипут спрыгнул с крыши.
— Пока все нормально, — сказал он, пролетая мимо Кишки.
— О, господи...
Сержант Кишка поднял глаза и посмотрел в пару красных глаза над ним.
— Пока все нормально, — повторил голос с эффектом Доплера.
Кишка обхватил ногами трубу, отпустил руки, чуть пролетел, схватился за верхушку трубы, уклонился от удара глиняного кулака, услышал противный скрип прощания ржавых болтов со стенной, еще раз ухватился за падающую вместе с ним чугунную трубу, как будто она могла ему помочь, и пропал в тумане.
***
Мистер Хук повернулся на звук открывающейся двери и тут же спрятался за аппарат изготавливающий сосиски.
— Ты? — прошептал он. — Тебе нельзя возвращаться! Я продал тебя!
Дорфл несколько секунд изучающе смотрел на него, потом прошел за ним, и взял с залитой кровью полки самый большой нож.
Хук начал дрожать.
— Я-я-я всегда был д-д-добр к тебе, — сказал он. — В-в-всегда д-д-давал тебе в-в-выходные...
Дорфл смотрел на него. «Это просто красный цвет», — пробормотал себе под нос Хук...
Но сейчас взгляд голема казался более осмысленным. Он как будто проникал вовнутрь и изучал его душу.
Голем отодвинул его в сторону, вышел из бойни и направился к загону со скотом.
Хук пришел в себя. Они никогда не сопротивляются. Они не могут. Так эти проклятые големы устроены.
Он уставился на остальных работников, и людей и троллей. — Чего вы стоите! Остановите его!
Пара работников заколебалось. В руках у голема был большой нож. А когда Дорфл остановился и оглянулся на них, в его взгляде сквозило что-то новое.
Не было похоже, что он не будет сопротивляться.
Но Хук не нанимал работников за их мозги. Кроме того, никто здесь не любил голема.
Тролль запустил в него топором. Дорфл, не поворачивая головы, поймал топор одной рукой и пальцами поломал его дубовое топорище. Он вырвал молот из рук другого человека и запустил его в стену с такой силой, что проломил ее насквозь.
После этого они пошли за ним на почтительном расстоянии. Дорфл перестал обращать на них внимание.
Пар над загоном скота перемешивался с туманом. Тысячи пар глаз с подозрением наблюдали за идущим между заграждениями Дорфлом. Они всегда умолкали, если голем был поблизости.
Дорфл остановился у самого большого загона. Позади него раздались крики.
— Только не говори мне, что он собирается их всех перерубать! Мы не сможем их всех обработать за день!
— Я слышал, как у одного плотника голем сошел с ума и изготовил пять тысяч столов за ночь. Потерял счет или что-то такое...
— Да он просто смотрит на них...
Дорфл ударил ножом и разбил замок на калитке. Весь скот наблюдал за големом, обычным терпеливым взглядом скота, в ожидании, что будет дальше.
Затем он подошел к загону с овцами и открыл его. Следующим был загон со свиньями.
— Всех их? — воскликнул мистер Хук.
Голем не обращая внимания на наблюдателей, медленно прошел назад вдоль всех загонов, и зашел на бойню. Через некоторое время он вернулся, ведя за собой на веревочке старого бородатого козла. Он прошел мимо ожидающих животных к главным воротам на улицу, и распахнул их. Потом отпустил козла.
Козел понюхал воздух и закатил глаза. Потом, вероятно решив, что далекий аромат от капустных полей за городской стенной лучше запахов окружающих его, выбежал на улицу.
Все животные, с обычным стуком копыт и блеяньем, бросились за ним. Их поток обтекал неподвижную фигуру Дорфла, который сверху наблюдал за их ними.
Взволнованная суматохой курица приземлилась на голове голема и начала кудахтать.
Злость, наконец, победила в Хуке страх. — Какого черта ты это делаешь?
— заорал он, стараясь перекрыть загон с овцами. — За эти деньги, что убегают из ворот ты...
Неожиданно Дорфл обхватил его рукой за горло. Он поднял дергающегося Хука на вытянутой руке, вертя головой в разные стороны, будто в поисках решения, что ему делать дальше.
Наконец он отбросил в сторону нож, подсунул руку под курицу, которая устроила гнездо у него на голове, вытащил маленькое коричневое яйцо. С величественной грацией голем медленно раздавил яйцо об макушку Хука и бросил его.
