известны эти сведения, она могла бы использовать их против него.
– Ты обещала ответить на мои вопросы, если я найду книгу о связи близнецового пламени.
– Верно, – кивнула Элиза.
– Выходит, двое получают метку – и все на этом?
– Нет, – медленно произнесла Элиза. – Метка – это предложение душ друг другу. Когда ставится метка и произносится заклинание утверждения – начинаются испытания, чтобы укрепить связь. Если пройти их все, связь будет помазана, и двое соединятся друг с другом на веки вечные. Редко кто находит свое близнецовое пламя.
– А что насчет родственной души?
Каллан читал и о них тоже. Близнецовые пламена равны во всех отношениях. Они друг для друга и спутники жизни, и любовники, имеющие духовную и магическую связь. А родственная душа – это самый близкий друг. У родственных душ нет физической составляющей, лишь духовное единение.
– Что насчет них? – переспросила Элиза.
– Они родственные души? Сорин и Скарлетт?
– Сами как думаете?
– Думаю, что в этом есть смысл. Этим можно объяснить их притяжение. То, как он говорит с ней, помогает, защищает ее.
– Если это так, вы бы стали на них обижаться?
– Нет. Мне бы этого не хотелось, но подобное не поддается контролю.
– А другие аспекты их отношений контролю поддаются?
Каллан призадумался над ответом на этот вопрос.
– Становятся ли родственные души любовниками?
– Нет. Между родственными душами не бывает телесной близости. Только глубокая платоническая любовь и духовная связь, – пояснила Элиза.
– Сорин хочет от нее большего.
– Правда? – спросила Элиза, склонив голову набок.
– Это видно по тому, как он на нее смотрит. Я не глуп и не слеп, и уверен, что его желание – зеркальное отражение моего собственного, – холодно ответил Каллан. Элиза промолчала. – А как его близнецовое пламя относится к тому, что он вожделеет другую женщину? Разве она не живет в этом дворце?
– Связь близнецового пламени не всегда принимается обеими сторонами, – возразила Элиза, пожав плечами. – Такое случается не часто, но иногда один или оба не хотят уз, несмотря на их тягу. Бывает, Судьбы ошибаются. То, что связь существует, не означает, что ей обязательно нужно подчиняться.
– Она отвергает узы близнецового пламени или он?
– Я не говорила, что кто-то из них их отвергает. Как не знаю и то, какое место Скарлетт считает своим домом.
– Неужели нельзя выражаться менее туманно? – разочарованно вздохнул Каллан, проводя рукой по своим каштановым волосам и откидывая их с лица.
– Не уверена, что мне это по силам, – с ухмылкой ответила Элиза.
– Ты можешь дать мне хоть один прямой ответ? Да или нет? – спросил Каллан, крепче сжимая свой стакан.
– Зависит от вопроса.
– Сорин и Скарлетт – родственные души или нет?
– Нет, я не думаю, что это так, – пожала плечами Элиза.
– Откажется ли он от своей связи близнецового пламени ради нее?
– Вы сказали «один прямой ответ». Я выполнила свою часть сделки, – возразила Элиза, отталкиваясь от двери. Она потянула ее на себя и, открыв, оглянулась через плечо. – Советую вам несколько дней не высовываться, принц.
Когда дверь захлопнулась, Каллан швырнул в нее свой бокал, и он разбился, взорвавшись осколками стекла и брызгами алкоголя. Финн тут же выскочил из своей комнаты с кинжалом в руке. Увидев, что опасность не грозит его принцу, он опустил оружие.
– Какого черта, Каллан? – рявкнул он.
– Я иду в библиотеку, – объявил Каллан, рывком распахивая дверь, и вышел, хрустя осколкам стекла.
Если Элиза не хочет ничего говорить, он все выяснит сам.
Глава 20
Скарлетт
Проснувшись, Скарлетт застонала, не размыкая век. Рука затекла и ныла, но болезненные прострелы больше не беспокоили. Она втянула носом воздух и ахнула. Хоть ребра и заживали, все тело болело. Как же она измучена. Даже душа кажется истощенной.
– Успокойся, принцесса. Сорин убьет меня, если по пробуждении ты навредишь себе еще больше, – услышала она женский голос.
Открыв глаза, Скарлетт увидела Элизу, лежащую в шезлонге под окном с книгой в руках. На ней были брюки и туника цвета пепла. Ее боевой костюм и оружие валялись на полу, а при ней остался только кинжал.
– Где Сорин? – спросила Скарлетт, оглядывая комнату.
– Ему нужно было уладить кое-какие придворные дела с Сайрусом, и Рейнеру тоже нашлось чем заняться.
– Значит, роль няньки досталась тебе? – поинтересовалась Скарлетт.
Помогая себе здоровой рукой, девушка приняла сидячее положение и вздохнула сквозь зубы от резкой боли в ребрах. Пошевелив поврежденной рукой, поморщилась.
– Я вызвалась добровольцем, – пожав плечами, ответила Элиза.
– Сколько дней я проспала?
– Всего один.
Скарлетт недоверчиво уставилась на нее.
– Как мои кости успели срастись за столь короткое время?
– Разве Сорин не говорил тебе, что фейри быстро исцеляются? А стараниями Беатрикс через несколько дней вообще будешь как новенькая. Хотя твои истощенные магические резервы несколько замедляют этот процесс. У кровати стоит отвар, который поможет ускорить выздоровление, – пояснила Элиза, кивком указав на тумбочку. Ее рыжевато-золотистые волосы были распущены и струились по спине. Скарлетт видела ее татуировки, выглядывающие из-под воротника туники. Проследив за ее взглядом, Элиза пояснила: – Это метки.
– Что они означают? – спросила Скарлетт.
За последние несколько недель они провели вместе не так много времени, поэтому Скарлетт была не уверена, что Элиза сочтет подобный вопрос уместным. Каждый вечер она ужинала с Внутренним двором Сорина, и раз от раза ей становилось все комфортнее с ними общаться. Скарлетт быстро сблизилась с Сайрусом, и на пару они с удовольствием подтрунивали над Сорином. За остроумием и бесконечными шутками Сайруса скрывался блестящий ум, который постоянно просчитывал и оценивал обстановку. Проведя с ним всего несколько часов, Скарлетт поняла, почему Сорин назначил его своим Вторым. Несколько раз Сайрус давал ей советы по стрельбе из лука.
Рейнер по-прежнему оставался для нее загадкой. Когда бы они ни встретились, он был неизменно к ней добр и всегда улыбался, но оставался тихим и замкнутым. Девушка редко видела его где-то еще, кроме ужина, но даже там в нем ощущалась некая напряженность. Однако, когда он говорил, ему внимали. Он напоминал древнего старца, наделенного вселенской мудростью, для постижения которой достаточно в нужный момент просто послушать.
Что до Элизы, то Скарлетт до сих пор слышала ее голос на том первом ужине, который велел ей уйти, и вспоминала отражающийся в ее глазах вызов Сорину. Элиза была вежлива, но проводила с ней ровно столько времени, сколько необходимо. То, что она вызвалась присматривать за ней, удивило Скарлетт. Во время короткой поездки в земли фейри Элиза мало с ней разговаривала. По какой-то причине ее внимание было целиком сосредоточено на
