том, чтобы держать Сорина под контролем. Зато она всегда появлялась, когда между двумя принцами – смертным и Огня – возникала напряженность, и без раздумий бросала Сорину вызов, если считала его действия неразумными.
Закрыв книгу и положив ее рядом с собой на шезлонг, Элиза устремила свои серые глаза на Скарлетт.
– Некоторые метки – это символы, другие знаменуют собой испытания. Определенные знаки используются в заклинаниях и чарах или усиливают отдельные аспекты магии фейри.
– А твои?
С минуту Элиза изучала ее, после чего неожиданно спросила:
– Что тебе известно о Дворах?
Скарлетт удивленно моргнула.
– Не так уж много, – призналась она. – Я знаю, что их четыре – и как они называются, а также кто возглавляет каждый из них. Пожалуй, на этом все.
Элиза кивнула.
– Мне говорили, что в королевствах смертных родословным придается большое значение.
– Так и есть, – коротко ответила Скарлетт, потянувшись к стоящему на прикроватной тумбочке снадобью. Проглотив его, она ахнула – таким оно оказалось горьким на вкус.
– Дворы фейри ничем не отличаются, за исключением того, что наши семьи создаются ради магической силы, а не только ради королевской крови. Наделенные мощной магией обручаются с теми, кто обладает схожей силой, чтобы укрепить кровные связи, – объяснила Элиза. Рассказывая это, она смотрела в пол, рисуя мыском сапога круги на ковре. – Браки с фейри из другого Двора запрещены. Единственное исключение – если ваше близнецовое пламя принадлежит к другому Двору, но даже в таком случае узы должны выдержать испытания на прочность и быть помазаны, прежде чем будут приняты. Королева Элине́ приложила много усилий, чтобы избавиться от этой традиции, в результате чего браков между Дворами стало больше, но многие по-прежнему относятся к ним с неодобрением.
– Почему? – спросила Скарлетт. – В землях смертных браки иногда заключаются между королевствами, чтобы укрепить отношения.
Элиза фыркнула.
– Я не претендую на понимание того, как функционируют Дворы и устраиваются браки. Одно знаю наверняка: обитатели Западного и Восточного Дворов затаили друг на друга обиды.
Помолчав немного, она продолжила:
– Моя мать родом из Двора Земли. Она была невероятно могущественной и получила мужчину, равного ей по силе. Они зачали меня, и я обязана была превзойти родителей, учитывая их объединенные родословные. С самого рождения меня прочили в жены принцу Земли. Деймас и Эсмерей убили его родителей, как и других королевских особ, но он был старше Сорина, когда это случилось. Он без раздумий и сомнений взял в свои руки бразды правления Двором. Королеве Хенне, а затем королеве Элине́ почти не пришлось давать ему советы.
Однако, когда в одиннадцать лет моя магия проявилась, это был огонь, чистый и сильный, и муж моей матери понял, что я не его дочь. Как выяснилось, у матери была связь с фейри из Двора Огня, которого она считала своим близнецовым пламенем, но они слишком боялись пройти испытания. Я и по сей день не знаю, кто он, но вместо непревзойденной магии земли мои способности – магия огня, уступающая по мощи только магии Сорина.
От такого откровения Скарлетт слегка приоткрыла рот. Время от времени она видела, как Элиза использует пламя, но даже не подозревала, что она настолько сильна.
– Когда муж моей матери узнал правду, то перерезал ей горло у меня на глазах. А потом поставил мне эту метку, – продолжила она, указывая на чернильный завиток над сердцем. – Она не позволяет мне иметь детей. Он объявил, что скорее умрет, чем получит еще родственников, в жилах которых течет хоть капля огненной крови. Он бросил меня на границе Двора Огня, предоставив самой о себе позаботиться или умереть. Между Дворами Огня и Земли давно была напряженность, и произошедшее лишь усугубило враждебность между ними.
Элиза замолчала, а Скарлетт поднялась с кровати и, подавив крик боли, подошла к ней.
– А ты уверена, что не можешь иметь детей? Сорин сказал, что фейри очень трудно зачать ребенка.
Увидев выражение лица Элизы, она прикусила язык.
– Я не в состоянии произвести на свет живых детей, – пояснила Элиза. – Я трижды вынашивала плод и, трижды пережив боль утраты, не буду предпринимать новых попыток. Своему партнеру я так и не открыла правды. Это мое бремя, и мне одной его нести.
Скарлетт обхватила Элизу руками и притянула к себе.
– Никто не должен переживать подобное в одиночку.
Элиза сначала напряглась, но потом осторожно, чтобы не повредить ребра, обняла Скарлетт в ответ. Когда Скарлетт отстранилась, в глазах Элизы блестели слезы.
– Я поделилась с тобой, потому что… – Элиза запнулась и посмотрела в окно. Скарлетт дала ей время собраться с мыслями, терпеливо ожидая продолжения. – Я поделилась с тобой, потому что твою мать убили у тебя на глазах. Потому что ты пережила ад, не такой, как я, а свой собственный. Потому что тебя собирались отдать мужчине из-за магии, текущей в твоих жилах. Потому что ты выступила против Талвин, чтобы защитить всех нас, хотя и не представляла, с какой силой придется столкнуться. Хочу, чтобы ты знала: ты не одна. – Затем она тихо добавила: – О моих потерях больше никто не знает.
Скарлетт поняла ее невысказанную просьбу.
– Это не моя история, и она не покинет эту комнату, – ответила девушка и, помолчав немного, спросила: – Твой возлюбленный не был твоим близнецовым пламенем?
– Нет. Я так не думаю. Возможно, со временем связь и укрепилась бы, но много лет назад его убили дети ночи, – пояснила Элиза, поднимая глаза на Скарлетт. На ее лице отражалось нечто такое, чего Скарлетт прочесть не смогла. Наконец она неуверенно добавила: – Найти свое близнецовое пламя – большая редкость, а принятие метки – испытание, на которое немногие отваживаются.
– Сорин сказал, что это в прямом смысле предложить другому частички своей души, – смутно припомнила Скарлетт его рассказ той ночью на пляже.
– Так и есть. – Элиза сделала паузу, будто намереваясь добавить что-то еще, но передумала.
– Как ты познакомилась с Сорином? Как стала генералом его армии?
– Патрульный нашел меня в тот день, когда я была брошена у границы, и привел во дворец. Много лет я помогала на кухне, но при любой возможности убегала посмотреть тренировки солдат. Я изучала все, что они делали. Не только владение оружием, но и военные стратегии и боевые построения. Когда моя сила возросла, меня взяли тренироваться с другими неофитами. Однажды ночью Сорин поймал меня на тренировочном ринге с мечом, который я стащила из кучи признанного непригодным оружия. Тогда он сказал, что если уж мне так хочется махать мечом, то уж лучше с противником, который будет делать в ответ то же самое. В
