Зарубина слушала сбивчивую речь Климова. Она была тронута его бесхитростными рассуждениями, ее умилил наивный намек: «Как мальчишка», — с нежностью подумала Наталья Васильевна. Сдерживая свои чувства, она стала объяснять, проверяя на слух каждое слово:
— Невооруженным глазом можно всегда наблюдать шесть звезд в этом скоплении, но иногда видно еще три — девять, значит... А всего в Плеядах должно быть более пятисот звезд...
— Выходит, учитель пошутил? — усмехнулся Климов.
— А он не объяснил, почему видно только шесть звезд? — спросила она, желая хоть как-то продолжить начатый разговор.
— Говорил что-то... — неуверенно начал Климов. — Что-то такое ненаучное. Будто та, седьмая звезда, влюбилась и за это остальные осудили ее и закрыли собой — чепуху, в общем, сказочку говорил наш чудак-учитель.
Зарубина вскинула руки, положила ладони ему на плечи, сказала радостно:
— Верно, верно, я тоже вспомнила. Существует такая прекрасная легенда... И он никакой не чудак, ваш учитель, он очень мудро поступил: он учил вас искать и ценить то, что не бросается в глаза, что надо самому найти свою звезду...
И тут Климов, наконец, решился, сказал скороговоркой:
— Вот я и нашел ее, вы, Наталья Васильевна, — моя звезда. Я прошу вас быть моей женой...
Зарубина приняла руки, сделала шаг назад и даже при слабом вечернем свете можно было заметить, что она побледнела.
— Нет, нет, не сейчас, — осеклась она на полуслове.
Наталья Васильевна, прижав кулачки к груди, смотрела мимо Климова. Она твердо помнила напутствие генерала Гончарова: «Никто, даже Климов, не должен знать об истинной цели вашей заграничной командировки...»
Климов нахмурился, спросил огорченно:
— Но почему же, почему не сейчас?.. Что вы имели в виду?
Наталья Васильевна деланно рассмеялась:
— Потянуть с ответом — обычная женская манера... Я же ведь не без изъянов.
— Нет у вас никаких изъянов и быть не может! — отрубил Климов столь убежденно, что Зарубина снова рассмеялась, на этот раз уже откровенно, искренне и счастливо.
— Я просто гордячка, как та звезда, которую вы не могли найти... Но вы найдете ее, если будете по-прежнему желать этого, даю вам слово. — Она неожиданно порывисто обняла Климова и поцеловала его в щеку. Тут же и отпрянула, смутившись, повернулась и вбежала на крыльцо своего дома. Прежде чем закрыть за собой дверь, улыбнулась, помахала ему рукой.
Вместо эпилога
Самолет, в котором прилетели в расположение части главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения главный маршал артиллерии Владимир Федорович Толубко и член Военного совета начальник политического управления генерал-полковник Петр Андреевич Горчаков, приземлился на полевом аэродроме. Вместе с ними прибыл и Герой Социалистического Труда генерал-полковник Георгий Николаевич Василевский. Их встречал генерал Бондарев.
— Рад, рад видеть вас в полном здравии! — пожимая ему руку, сказал Толубко. — Не скучаете по морю, Альберт Иванович?
— Море, оно останется морем, товарищ маршал.
Все вместе они не спеша направились к стоявшему поблизости вертолету.
Минут через тридцать они были на месте. Главнокомандующий и член Военного совета спустились по трапу, приняли рапорт командира части, молодого полковника и, разминаясь, прошлись по площадке.
— Теперь ведите нас на комплекс, — сказал главнокомандующий.
Группа во главе с маршалом спустилась в подземное помещение ракетного комплекса. На боевых постах несли службу ракетчики, наблюдая за многочисленными приборами. Один из офицеров быстро поднялся и, подойдя к Главнокомандующему, доложил:
— Товарищ Главнокомандующий! Ракетное подразделение несет боевое дежурство по защите Союза Советских Социалистических Республик. Начальник дежурной боевой смены старший лейтенант Соколов.
Главный маршал артиллерии посмотрел на офицера, энергично пожал ему руку.
Командир части доложил о действиях личного состава при различных степенях готовности и в зависимости от обстановки. Главнокомандующий кивками головы давал понять, что он вполне удовлетворен ответами и ждет продолжения доклада. Затем Федченко провел группу генералов и офицеров к расчету, который управлял системой в соседнем помещении. Маршал задавал вопросы солдатам, сержантам, офицерам, ему отвечали и, если это требовалось, показывали аппаратуру. Когда осмотр был закончен, главнокомандующий удовлетворенно сказал:
— Я очень доволен тем, что увидел на вашем ракетном комплексе, личный состав знает технику хорошо, спасибо...
— Товарищ Главнокомандующий, сделаем все, чтобы всегда быть в боевой готовности, — ответил полковник.
Подошли легковые машины. Главнокомандующий и сопровождающие его лица сели и направились в гарнизон.
Весь путь от стартовой позиции до военного городка маршал молчал. Временами он опускал боковое стекло, всматривался в быстро мелькавшие высокие деревья, покрытые густой травой поляны. О чем он думал в это время? Скорее всего, об огромной ответственности, возложенной на него, Главнокомандующего Ракетными войсками, которые стоят на страже. Только вчера утром он докладывал министру обороны СССР, который неоднократно повторял о необходимости сделать все зависящее от Военного совета для повышения боевой готовности войск.
Машины миновали ворота воинского гарнизона. Перед ним открылась панорама современного городка.
— Остановите здесь, — тихо сказал водителю главнокомандующий.
— Петр Андреевич, пройдем пешком по городку.
— Я об этом как раз подумал...
Они вышли из машины на широкую асфальтированную дорогу, по бокам которой стояли молодые деревья, аккуратно подстриженные, с побеленными стволами. Вдоль тротуаров трава, красиво вписались газоны с цветами.
Главнокомандующий и член Военного совета с удовольствием рассматривали представший перед ними центральный проспект военного городка.
— По-хозяйски и с большой культурой поставлено дело. И внешний вид зданий, и состояние дорог, и озеленение... все хорошо, — удовлетворенно сказал маршал, обращаясь к члену Военного совета. — Необходимо, Петр Андреевич, повсеместно организовать соревнование за звание городков коммунистического быта.
— Я полагаю, что это будет своевременно, — ответил Горчаков. — Мы попросим командира части рассказать на очередных сборах командиров и политработников войск, как все это создавалось.
Главнокомандующий и член Военного совета неторопливо шли по центральной улице, ко всему присматривались. Маршал, указывая в сторону двухэтажного здания светло-голубого цвета, сказал:
— Детский сад, Петр Андреевич. Зайдем?
— Конечно: самое грозное оружие и рядом — детишки!..
Они вошли во двор, осмотрели площадку для игр.
— Даже действующая карусель! — удивился генерал-полковник Горчаков.
— Инженеры наши своими силами сделали, — объяснил полковник.
Из здания детского сада к ним вышла невысокого роста полнеющая женщина.
— Здравствуйте, товарищи, — мягко сказала она. — Я заведующая детским садом «Солнышко» Гусакова Нина Петровна.
— Здравствуйте, Нина Петровна, — одновременно ответили Главнокомандующий и член Военного совета. — Покажите нам свое беспокойное хозяйство...
— Пожалуйста. Правда, у детей сейчас «тихий час», но мы кое-что покажем. Командование и общественные организации о нас очень заботятся.
Затем они прошли к центру военного городка и остановились возле витрины с надписью «Лучшие люди части».
— Хорошо! — заключил главнокомандующий и вопросительно посмотрел на командира части: дескать все, больше нечего смотреть?
Тот понял молчаливый вопрос, сказал:
— Еще есть время и мы хотели бы показать вам наш музей боевой славы. Он перед вами. Кстати, товарищ маршал, у нас в части находятся ветераны — генерал-полковник Климов и генерал-лейтенант Смирнов. Они вместе со слушателями военной академии здесь, в музее.
Одноэтажное здание удачно вписывалось в строгий ансамбль военного городка. Рядом с массивной дверью на деревянной доске металлическими буквами были набраны слова «Музей боевой славы».
Они вошли в просторный зал, где были расставлены стенды, макеты ракетной техники.
И тут же из группы военных, рассматривавших экспонаты, вышли Климов и Смирнов. Они поздоровались с маршалом.
— Как ваши стажеры? — спросил Толубко.
— Новую технику осваивают успешно, — ответил Климов. — Сейчас мы знакомим их с историей части.
Затем к Главнокомандующему обратился Смирнов:
— Разрешите, товарищ маршал, мне, как бывшему начальнику политотдела, продолжить это знакомство?
— А мы вас с удовольствием послушаем, — подхватил Горчаков.
— Первые старты ракет на полигоне... А это занятия зимой... Посмотрите, пожалуйста, на эту фотографию: наш городок, каким он был раньше — в монастыре ютились... Вот самые первые ракетчики... Портреты и картины, между прочим, написаны бывшим рядовым Зайцевым. Помогала ему художница — дочь Семена Денисовича Караева. Генералом уже был, два года как его нет.
