— По правде говоря… Риккард, мне кое-что нужно. Можешь вернуть Ключ? Хочу убедиться в одной вещи.
Я невольно помедлил, не желая расставаться с артефактом. Переборов внезапное чувство собственника, стянул с шеи амулет, вложил в дрогнувшие хрупкие пальцы.
— Спасибо, — кивнула Вьюна, будто я мог отказаться исполнить ее просьбу. — Ты даже не представляешь, как меня выручил, — она повернулась к выходу, озадачив поспешным стремлением уйти.
— Тебя проводить?
Узкая ладонь уперлась в грудь. Девушка покачала головой:
— Не утруждай себя. Тут недалеко.
Пери на секунду задержалась, о чем-то раздумывая. Резко, я бы сказал, испуганно выбежала из палатки. От ее визита возникло странное ощущение. Слова, жесты, интонации — все казалось неправильным! Даже имя! Вьюна всегда звала меня mii Gard! Словно вместо моей драгоценной пери ко мне явилась незнакомка: настолько чужой девушка была лишь однажды — когда очнулась после комы.
Я раздраженно потер виски. Виновата усталость! Третьи сутки без сна, вот и чудится, Хаос поймет что! Я откинул полог, собираясь предупредить дежурного, чтобы меня не беспокоили ближайшие часов пять-шесть.
Снаружи я столкнулся с посыльным. Быстро пробежал глазами записку от связистов, сообщавших, что арьергард выступил. Постскриптумом шло подтверждение безопасности и благополучия особо ценного объекта, вверенного заботам командующего отрядами поддержки. Я недоуменно перечитал.
Если Вьюна находится вместе с обозами, ко мне проник… кто? Неясное предчувствие наконец-то обрело неприглядную форму. Я даже не мог сказать, что разъярило больше — утрата бесценного артефакта или же факт, что меня обвели вокруг пальца.
— Кто только что входил в палатку? — не сдержался, рявкнул на часового.
— Никого не было, эсса.
Хаос! Но как?! Я бы почувствовал фон маскирующего заклятья, даже слабая аура амулета вызвала бы справедливые подозрения. Если только… чары наложили раньше! И не на лазутчика, а на меня самого! Секундное раздвоение мира у дозорной башни, которому я не придал должного значения!
Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на окружающих предметах, ища следы шпиона. Бесполезно. Работала профессиональная тень, а этих парней с детства учат прибирать за собой — неряхи в разведке долго не живут. Судя же по мастерскому использованию иллюзий, «моя гостья» давно не новичок.
— Приведите переговорщика из башни. Немедленно! Отыщите Кадмию и Фервинга.
Алые прекрасно вымуштрованы, чтобы понимать «немедленно» если не «мгновенно», то «очень и очень быстро». Не прошло и десяти минут, как пленника втолкнули в палатку. Я жестом отпустил стражу, недобро оскалился. Человек невольно отступил, дернул головой, собираясь оглянуться, но быстро взял себя в руки.
— Вы что-то хотели? Я рассказал всё…
— Всё да не всё, — я перекинул ему свиток. — Это пустышка. Уже.
Мужчина отвел глаза, нервно скомкал бумагу.
— Мне приказывали уничтожить документ, если возникнет опасность, что информация попадет в руки врага, — выдавил он. — Я считал, там достаточно ценные сведения, чтобы поторговаться за жизни моих солдат.
— Лжешь, — спокойно оборвал я, хотя внутри все кипело. — Кто дал тебе свиток? Кто надоумил требовать моего личного присутствия?
Пленник угрюмо промолчал.
Уметь защищаться еще не значит уметь нападать. Несмотря на прочный ментальный блок, я никогда не отличался способностями к чтению чужих мыслей — таких умельцев рожалось достаточно мало, чтобы ценить их на вес золота, а не пытаться вырезать под корень. Но даже моих скромных способностей хватило: на резко побледневшем лице человека паника смешалось с отвращением. Я, хоть и не демонстрировал, испытывал сходные чувства — больше всего единение разумов походило на липкую паутину.
— Он обещал, если я так сделаю, то позаботится о…
Пленник испуганно запнулся. Но и сказанного достало, чтобы понять причину. Самопожертвование свойственно и нам… и им. Как бы я не хотел считать людей прогнившими насквозь, не заслуживающими существования тварями, судьба время от времени полагала нужным ткнуть меня носом в очевидные факты, напомнить, что иногда отличия между нами почти незаметны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кто он? — Пленник упрямо стиснул губы, вероятно, решив, что я собираюсь выпытывать имя его друга-родственника, чтобы отомстить. Больше заняться нечем! — Кто обещал?
— Один из ваших. Невысокий, костлявый. Лицо наглое, смазливое, и шрам через правый глаз.
Я догадывался, о ком идет речь. Немногие из известных мне лично драконов подходили под данное описание, и всего у одного была возможность провернуть трюк с иллюзиями. А главное, хватило бы наглости!
Вспомнились странности, преследующие меня в последнее время: задержки с передачей писем, мелкие поломки — не наносящие существенного урона, но замедляющие продвижение — участившиеся бунты и побеги. Похоже, у меня под носом действовала целая диверсионная группа.
— Кадмия! — женщина, дежурившая снаружи, объявилась по первому зову. — Передай приказ об аресте Фервинга из рода Селэрис и его ближайшего окружения. Алым сохранять осторожность — у предателя подготовка элиты теней, — я скользнул взглядом по пленнику, что, затаив дыхание, ждал приговора. — Людей… отпустите. Всех, — коготь недоуменно нахмурилась, и я подтвердил. — Подозреваю, нам некогда с ними возиться. Пусть проваливают к Хаосу!
Оставшись в одиночестве, я несколько раз пересек палатку из угла в угол. Во мне крепла уверенность, что Фервинга уже нет в пределах лагеря. Из интереса, не особо надеясь на успех, я ментально связался с драконом.
К моему удивлению, лазутчик ответил. Серо-зеленые глаза улыбнулись с дружелюбным нахальством.
— Я не сомневался, что вы быстро догадаетесь о моем участии, эсса, а потому постарался убраться как можно дальше. Сомневаюсь, что у вас есть время на погоню.
«Почему? Что тебе предложили? Понимаешь ли цену украденной цацки?» — я отмел несущественные вопросы и задал тот единственный, что волновал меня по-настоящему.
— Как давно? — неужели с самого начала?
— После южной кампании, — Фервинг моргнул. — Мне не повезло: я выбрался из пекла Великой Пустыни, но угодил в лапы горных патрулей, — дракон неожиданно отвел глаза, нахмурился. — Знаете, что делают со сломанными клинками? Случается, их выбрасывают, чаще приспосабливают в хозяйстве — лемехом плуга, например. Изредка отправляют на перековку.
Неудивительно, что никто ничего не заподозрил. После песчаной бури в армии долго царил хаос: слегка задержавшегося одиночку даже не спрашивали, где он пропадал, выжил-вернулся — и превосходно!
Изображение скакнуло, мелькнул всклокоченный серый пух низкого неба, далекий темный лес. Что-то отвлекло всадника. Через секунду лицо Фервинга появилось вновь.
— Я искренне восхищался вашей решимостью: ваша жажда свободы как заразная болезнь — дурманит всех, кого коснется. Я думал, мы похожи, но мне объяснили: я никто без хозяина. Инструмент, который должен кому-то подчиняться. Жаль, моя служба… и моя верность вам оказались без надобности.
Я холодно заметил.
— Лучше нам больше не встречаться.
— Я учту ваше пожелание, — он помедлил и, прежде чем разорвать связь, добавил. — Ветра в крылья, эсса. Пусть Древние будут к вам благосклонны… или хотя бы милосердны.
— Эсса! — в палатку влетел Валгос, непривычно, неприятно взбудораженный. — Срочное донесение!
— Что случилось?
— Войско Кагероса разбито. Повелитель ветров бежит на запад!
========== Глава тринадцатая. Черная река ==========
Напитавшаяся талым снегом река раскаталась широким чернильным полотном — бездонная и застывшая. Проглядывающее сквозь завесу дыма солнце отражалось в глубине дрожащим багровым блюдцем. Пламя еще не показалось, но жаркий ветер нес над степью горячие хлопья пепла, а едкий запах гари пропитал все вокруг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Деревья на дальнем берегу, темные силуэты с росчерками выписанных восточной кистью ветвей, напоминали кривые костлявые руки, тянущиеся из-под земли к небу в немой бесполезной молитве. Степь испуганно вздрагивала под копытами приближающейся кавалерии Альянса. Чайки носились над водой с пронзительными хриплыми криками.
