Кто-то негромко ахнул. Затем наступила тишина, археологи переваривали новую информацию. Судя по всему, она была весьма значимой.
– Так значит это действительно, что-то реальное, – пробормотал стоящий возле Герды Роман, – вот уж никогда б не подумал.
На мгновение он утратил всю свою напускную солидность.
– Дальше! – воскликнул он. – Есть там что-нибудь дальше в надписи?
– Ну, есть кое-что, – сказала Тина Первети и замолчала. Судя по тону, ей нравилось немножко поддразнивать археологов. Чем-то она походила на Инори Киви, конечно по характеру, не по внешности.
Решив, что пауза вышла достаточной, руководительница продолжила.
– Ещё там упоминается, что Алеф объединяет в себе «Омегу» и «Альфу».
Археологи не отреагировали. Даже Герда понимала, что смысл этого сообщения был абсолютно не ясен, так же как и все, что было связано с Алефом.
– Но координаты, – воскликнул Роман, – в надписи ведь были координаты.
Лицо его загорелось безумной надеждой, так же как и у остальных археологов: координатная система, принятая у Ладьян была известна, и впервые появлялся реальный шанс разгадать многочисленные загадки.
Но Тина лишь слегка повела головой. Потом вздохнула.
– Именно, что были: эта часть надписи не сохранилась.
Послышался всеобщий разочарованный вздох. Разочарованны были все кроме Герды. Даже если бы координаты и были, – подумала она, – то они вряд ли бы чем-нибудь помогли. За прошедшие миллионолетия звёзды успели слишком далеко разойтись. Поди-ка разберись, что тогда было по этим координатам.
Конечно, у сообщества картографов были соответствующие модели, но Герда сильно сомневалась, что их можно было «открутить» на такое время назад. Слишком много неизвестных факторов вмешивалось в галактическое движение звёздных систем.
Она даже удивилась, что археологи не сообразили этого сами. Скорее всего, они просто были далеки от подобных вещей.
– Ещё, – продолжала Тина Первети, – там сказано, что в честь грандиозного открытия на некой планете заложен великий храм. Тут даже есть иероглифы, соответствующие ладьянскому названию планеты.
– Гм, – проговорил Теодор, – довольно многие из ладьянских названий удалось отождествить с известными нам планетами. Так что в принципе могло повезти.
Теодор вытащил из наплечной сумки небольшой комп.
– Я тут пытался разобраться кое с чем из их письменности, – чуть смущённо проговорил он, – так что довольно много загнал в эту штуку.
Он пробежался по копму пальцами, потом направил на спроецированное изображение глазок камеры, после чего удовлетворённо кивнул.
– Получилось, – сообщил он, – данная планета известна сейчас под названием Сора.
Герда увидела, как Роман побледнел. Чего это он, – удивилась она. Девочка вспомнила, как Роман говорил, что Сора это его родная планета. Но это никак не объясняло его реакцию. Она заметила, что Тина Первети бросила на подростка сочувственный взгляд. Что-то такое она знала об этой Соре. Похоже, с родной планетой у Романа были связаны какие-то неприятные воспоминания. Герда сосредоточилась на его псионическом спектре, но увидела только сильное напряжение. То, что стоит за ним, она определить не смогла.
– Интересно, – произнёс кто-то, – сохранилось ли там от храма хоть что-нибудь?
Теодор мрачно захлопнул комп.
– Ничего там нет. Я только сейчас сообразил: великий храм ладьян – сооружение вовсе не маленькое. Раз уж сама планета людям известна, то останься там от него хоть что-то, давно бы нашли.
– Сохранился, – вдруг твёрдо сказал Роман. – На Соре есть храм предтеч. Я там жил, я знаю. Просто местные жители не воспринимают его таковым.
Герду словно за язык потянули.
– Да в чём собственно проблема? – сказала она. – Просто махнём туда на «Ласточке» и проверим. Мне всё равно предписано оказывать вам содействие. Хочешь посетить родную планету Роман?
Она осеклась, потому что взляд который бросил на неё Роман был безумным и каким-то затравленным.
– Да…Нет…Не знаю…
Лицо его внезапно выразило потрясение, страх. Роман вдруг сорвался с места и кинулся проч. Ой-ей-ей, – испуганно подумала Герда, – что-то я не то натворила.
– Да что происходит? – недоумённо произнёс кто-то.
Тина Первети посмотрела на Герду отнюдь неласково.
– Сора планета сил, – сообщила она.
И этим было сказано всё.
* * *
Герда нашла Романа возле реки, там, где они встречались недавно, перед тем как она почувствовала древний фундамент. Роман умиротворённо прислушивался к журчанию воды, но, услышав её шаги, оглянулся.
Теперь Герда сильно жалела, что так и не потрудилась разузнать про его родную планету, не нашла времени заглянуть в информационный блок «Ласточки».
– Прости, – сказала она ему.
– За что? – удивился тот. – Ты просто не знала.
Но должна была, – подумала Герда.
Она с облегчением увидела, что по лицу Романа разлит глубокий покой. Похоже, он всё-таки пришёл к согласию сам с собой.
– Знаешь, – осторожно сказала она, – остальные приняли моё предложение на ура, я имею в виду на счёт полёта.
Пусть лучше узнает от меня, – решила она.
Роман кивнул.
– Я и не сомневался. Когда ещё выпадет шанс бесплатно прокатиться на «Ласточке».
Они помолчали, и каждый из них обдумывал что-то своё.
Потом Роман решительно произнес:
– Я лечу. Я единственный кто по настоящему знает что там. Тина обязательно включит меня в группу.
– Ты не обязан…
Роман покачал головой.
– Дело вовсе не в том, кому и что я там должен, – по его лицу Герда видела, что он совершает усилие над собой. – Я просто не могу жить с таким страхом в душе. Господи, я только сейчас понял, насколько я боюсь Соры.
Они помолчали ещё немного.
– Представляю, что ты там пережил, – сочувственно произнесла Герда.
Роман снова медленно покачал головой.
– Нет, Герда, не представляешь. Это вообще не возможно представить со стороны. А самое страшное, что даже большинство местных жителей, не представляют себе, в каком ужасе существуют. Для них-то это является нормой. Позволь я тебе расскажу.
* * *
Солнце медленно поднималось над миром, освещая древнюю пирамиду богов. Большинство жителей Соры верило, что пирамиду возвели сами боги, ведь так утверждали жрецы, святые люди, а они врать не будут. Это было понятно всем.
Пирамида была огромной: величиной с небоскрёб. Строгая и изящная одновременно. Она имела вид нескольких поставленных друг на друга зданий всё уменьшающегося размера. Гладкая матовая поверхность разрывалась немногочисленными отверстиями. На всех ступенях сооружения стояли жрецы. Слышалось пение.
То, что происходило на самой вершине, было сложно разглядеть с земли. Но прямо в воздухе располагалась в несколько раз увеличенная проекция верхней крыши, а прямая трансляция шла в эфир.
Так что практически все миллионы жителей мира видели сейчас круг небольших колонн соединённых по верху арками. А в центре него стоял эллипсоид чёрный и большой, примерно в два человеческих роста. Вся эта композиция казалась Роману зловещей.
Но родители его мнения явно не разделяли. Отец слегка ткнул его в бок.
– Не будь таким мрачным. Не огорчай сестру, пусть она унесёт к божеству твою улыбку. Соберись, Роман, вознесение уже скоро.
Невероятным усилием мальчик натянул на лицо деревянную улыбку. Как же вознесение, – подумал он, – говорили б уж правду – «Убиение». Он уже понял насколько лицемерят все взрослые: нет, не перед друг другом, сами с собой. Уже много позже он уразумел, что иначе вся бы планета спятила б от ужаса и безнадёжности.
К тому же он сильно сомневался, что восьмилетняя Кэлпи его заметит. Он и родители стояли на предпоследней ступени здания, как ближайшие родственники, но толпа была слишком большой.
Грянула короткая дробь барабанов. Наступило время жертвоприношения. Роман и сам не знал, откуда всплыло в его сознании это слово. Но не сомневался, что суть происходящего оно отражает куда точнее, чем вознесение, слияние, объединение с божеством и вся прочая словесная белиберда, которой предпочитали обманывать себя взрослые.
Дети появились на последней площадке, окружённые толпою жрецов в красных одеяниях. На лицах детей были маски с нарисованными на них улыбками. Такие же фальшивые, как и его собственная, они показались Роману отвратительными. Он видел, как некоторые из детей дрожали, другие же шли спокойно. Тогда Роман ещё не знал, что в столь юном возрасте дети не всегда осознают истинный смысл смерти.
Правда и большинство взрослых на Соре не понимало этого до самой кончины, утешая себя сказочками о вечном пиршестве среди великих богов. В этот день Роман навсегда сбросил с себя подобные иллюзии. Иногда прозрение приходит в чересчур юном возрасте.
