— Видишь, как хорошо, что я вытаскиваю тебя гулять без охраны, — довольно проговорила Марина. — А то ты совсем не познакомишься с нашим народом.
Она достала из рюкзака какую-то небольшую штуковину, обшитую телесного цвета тряпочкой, смутно непристойную, как отрубленная деталь фаллического культа, объявила, что это — нос Пушкина, что они с Леней делают для выставки в Гамбурге новую инсталляцию, в которой присутствует кукла великого поэта, — в данный момент она должна закончить нос.
— …и сегодня я поняла — каким он должен быть, — сказала Марина.
— Каким же?
— А вот таким, как этот шимпанзе в «Голубой мантии»… С цепью на шее… Он ведь в нашем народе никогда не гулял сам по себе…
Словом, она достала этот обрубок с болтающимися, не пришитыми ноздрями, что-то там соединила, обтянула, показала — как будет.
— Узнаешь материю? — спросила она. — Нет? Балда, это ж твои старые летние брюки, помнишь, ты мне оставила их перед отъездом в 90-м…
— А почему у Поэта две горбинки? — спросила я. — Что за вольность?
— Такой нос, — пояснила Марина и воткнула иголку в тряпичную переносицу, делая новый стежок…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
глава двадцатая. Горящий бассейн «Пантелеева»
Растерянный и даже потрясенный Яша бродил по разгромленному «Пантелееву» в сопровождении директора этого несчастного заведения — Николай Палыча — простого радушного человека, всегда приветливо улыбавшегося любой группе, привезенной на любой семинар. Сейчас он перешагивал через кучи мусора на полу, выломанные паркетины, валявшиеся повсюду дохлые презервативы… Вокруг громоздились кровати, поставленные на попа или сложенные шалашом…
Группа «Юных стражей Сиона» произвела страшные разрушения в и без того гнусном, бардачном «Пантелеево».
Основным плюсом холодного «Пантелеева», с его ржавыми трубами, щербатым кафелем пола, облезлым паркетом, облупленными подоконниками и прочими приметами нашего счастливого детства, — была кошерная кухня. Это — если кто не знает, — предприятие хлопотное, трудоемкое, да и недешевое. Так что до всего остального — скажем, до нормального ремонта или какой-никакой побелки, — руки у администрации «Пантелеева» просто не доходили…
Лаковая мебель шестидесятых годов прошлого столетия, червленые проказой зеркала в номерах и протекающие — над кошерной столовой — потолки, вкупе с потрескавшимся и разбитым асфальтом на заросших крапивой аллеях, встречали все новые и новые группы потенциальных восходящих.
— Что, что можно делать на этих кроватях?! — убито повторял директор, — Это какой-то одесский погром!
Яша подавленно молчал. Не мог же он объяснить, что наделали все это как раз потомки тех, кого громили в Одессе…
Этот приют убогого чухонца не пустовал никогда. В «Пантелеево» проводили свои семинары Изя Коваль, Миша Панчер и бедный Яша, которого обязали заполнять «Пантелеево» дважды в месяц, по выходным. Он проводил там семейные семинары для готовых взойти. Дважды в месяц проводил свои молодежные семинары еврейских лидеров Миша Панчер. Они чередовались. И Яша, разместив почтенные семьи по номерам, вынужден был выслушивать жалобные стенания администрации «Пантелеева», вкусившей на прошлой неделе утехи молодежных лидеров.
— Пойдемте, я покажу вам кое-что еще… — вздохнув, проговорил директор и повел Яшу на воздух, в парк, некогда уютный и густой… Они прошли заросшими бурьяном и лопухом аллеями, где натыкались на изуродованных гипсовых пионеров и инвалидок-физкультурниц, пока, наконец, не вышли, раздвинув кусты, к пустому бассейну, представлявшему собой сейчас кошмарное зрелище. Бассейн был сожжен, обуглен… На дне его валялись прокопченные, раздавленные голубые плитки, кучи серого пепла от нескольких кострищ, какие-то тряпки…
Эта была любимая забава молодежных лидеров, аттракцион чудес библейского масштаба: Иона в чреве кита! Горящий бассейн «Пантелеева»! Ребятишки спускались на глубину 2,5 метра, устраивали огромный очаг, пекли картошку, пили горячительные напитки и горланили похабные песни… После песен воцарялась любовь без границ и без оглядок на присутствующих…
Зато Миша Панчер, единственный из всех синдиков, рапортовал неуклонным ростом юных стражей Сиона, желающих участвовать в тусовках Синдиката. Таких веселых, таких безбашенных тусовках…
— А… доктор Панчер… видел он все это? — мрачно спросил Яша.
Николай Палыч отвел глаза, проговорил:
— Так вот здесь и проходили занятия по этой… психодраме… Доктор Панчер считает, что ребята должны самовыражаться… Нельзя, говорит, стискивать их воображение, их внутреннюю… эту…
— Понятно, — сказал Яша.
Непонятно было только одно: как можно сегодня вечером завезти сюда группу приличных людей, семинар готовых взойти семей, как и где расселить их по номерам, как пригласить в разгромленную столовую…
— Понимаете, персоналу у меня маловато, — уныло повторял на обратном пути Николай Палыч, — люди за такую зарплату не желают все это терпеть и каждый раз, каждый раз…
— Но что же делать! Сегодня вечером сюда должны въехать мои семинаристы!
— Прямо не знаю, — развел руками директор. — Сейчас кликну Юрку, массажиста, и парикмахершу Клавдию Семеновну, сам присоединюсь… Ну, прямо не знаю!
— Хорошо, — сказал Яша, снимая пиджак и закатывая рукава рубашки. — Зовите своих орлов, приступаем немедленно…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Вот вы ездите где-то, — сказала моя грубая секретарша, — а вчера вас Яков весь день искал с какой-то бумагой.
— С какой? — спросила я кротко.
— Ну, почем я знаю! Вон она, лежит у вас на столе…
— В следующий раз, — так же кротко сказала я, — бумагу изучить, проблему ликвидировать, — желательно, без моего участия. И докладывать нежно и подобострастно, как ангел небесный. А то ведь выгоню, в конце концов, к чертовой матери. Понятно?
Она засмеялась и сказала:
— Поня-а-тно.
Бумага лежала на столе в сложенном виде, той стороной, на которой Яша, конечно же, набросал комикс: кадр первый: двое толстощеких детей тянут какую-то огромную кошелку к дверям хижины, приговаривая: «Тятя, тятя, наши сети притащили!..» Во втором кадре всклокоченный с перепою тятя с вытаращенными глазами выталкивает слова в выдуваемый пузырь: «Паразиты, сколько раз повторять: не трогайте сетей!»…
Дальше я рассматривать не стала, уже предчувствуя, что содержит внутри эта бумага.
И точно: мне сообщали, что такой-то, с моей фамилией, израильский гражданин, свалившийся в результате пьяной драки в Ниагарский водопад, скончался в госпитале в Монреале, не приходя в сознание. И меня просят забрать тело как можно скорее, в противном случае…
Маша несла мне чай, но расплескала его, услышав мой вопль из кабинета.
— Свяжи с Козловым! — в холодной ярости велела я.
— В смысле, с Рамиресом?
— С Козловым!!!
Она поставила чашку на стол и, вытирая на ходу мокрые руки о джинсы, помчалась выполнять…
— Фелип-пе… — вкрадчивой растяжечкой начала я, услышав в трубке голос Козлова. — Зачем вы допекаете меня этим мертвецом?
— Но… разве вам безразлично, что ваш родственник?.. — сделал вид, что удивлен, шокирован…
— Он не родственник мне, и я вам это уже говорила… — я разгонялась, раскачивая голос и готовясь к прыжку… — Понимаю, что моя фамилия более распространена, чем, скажем, Козлов-Рамирес… Но все-таки, запишите себе где-нибудь: если еще раз мне будет послана депеша насчет этого парня, я действительно приволоку его из Монреаля и сгружу у ворот Посольства…
Но тут, к моей досаде, открылась дверь кабинета, показалась голова Джеки, как всегда, приветливо улыбавшегося. Увидев, что я на телефоне, он заполоскал в воздухе какими-то зелеными бумажками, отпрянул, скрылся… Его обаятельная, всегда дружественная улыбка сбила меня с драчливой ноты…
Я опустила трубку, позвала Машу.
— Что хотел Джеки?
— Деньги занес, — сказала она. — Пятьдесят долларов, говорит — долг. Страшно благодарил…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Из «Базы данных обращений в Синдикат».
Департамент Фенечек-Тусовок.
Обращение №3.145:
Кликушечий женский голос:
— Куда мне еще обращаться, куда?! Я уже звонила в вашу израильскую церковь, молила: — Да за ради Хоспода Боха нашего Христа, помохите!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Microsoft Word, рабочий стол,
папка rossia, файл sindikat
«…наши ледовые сатурналии в «Лужниках» подготавливаются в ситуации тревожного ожидания чего-то страшного. Вчера на перекличке, во время обсуждения, в дверях показалась Рутка, бледная и испуганная.
