– Я не букмекер, мадам. И не в состоянии точно оценить вероятность. Однако скажу: вероятность, что образец AB-отрицательной крови принадлежит Карлу Бэнноку, чем кому-либо еще чрезвычайно высока.
– Спасибо, доктор. Мой следующий вопрос касается мазков, взятых вами из вагины Брайони Бэннок, доктор. Каковы результаты судебно-медицинской экспертизы этих мазков?
– Во всех без исключения случаях во всех мазках были представлены и кровь, и сперма.
– Какова была группа крови в этих мазках, доктор?
– Только нуль-положительная.
– То есть это кровь Брайони Бэннок?
– Да.
– Так, доктор, а были ли другие телесные жидкости в мазках, взятых из вагины Брайони Бэннок?
– Да, присутствовала также семенная жидкость.
– Семенная жидкость? Смог ли эксперт сравнить эти образцы с образцами, взятыми у Карла Бэннока, обвиняемого?
– Совпадение между образцами семенной жидкости, взятыми из вагины Брайони Бэннок, и образцами, предоставленными Карлом Бэнноком полицейскому врачу, составляет от восьмидесяти до девяноста процентов.
– Каким образом установлено совпадение образцов, доктор?
– Были использованы три метода исследования: тест RSID[26], тест PSA[27] и тест с использованием кислой фосфатазы.
– Спасибо, доктор. У меня больше нет вопросов, – сказала Мелоди и посмотрела на Джона Маршиуса.
– Свидетель ваш, сэр.
– Вопросов нет, – сказал Маршиус, не отрываясь от своих заметок.
Судья Чемберлен посмотрел на часы и сказал Мелоди:
– Пожалуйста, вызывайте вашего следующего свидетеля, мисс Стросс.
– Обвинение вызывает миссис Марту Хаником.
Куки встала со своего места на галерее для зрителей и по проходу прошла к свидетельской трибуне. Мелоди Стросс посоветовала ей одеться поскромней, но Куки не устояла перед соблазном и надела по такому случаю свое самое нарядное платье. На голове у нее залихватски сидела набекрень крошечная соломенная шляпка, и черная вуалетка закрывала Куки один глаз. Ее платье было в крупных подсолнечниках, что странным образом подчеркивало обширность ее зада. На ногах у Куки были белые туфли на высоком каблуке, отчего шла она несколько неловко.
Когда она заняла свое место на трибуне, Мелоди Стросс коротко уточнила ее отношения с семьей Бэннок.
– Давно ли вы работаете на мистера Генри Бэннока?
– Начала сразу как школу закончила, мэм.
– Давно вы знакомы с Брайони Бэннок, миссис Хаником?
– Можете называть меня Куки, мэм. Все так меня называют.
– Спасибо, Куки. Так давно ли вы знаете Брайони, Куки?
– Со дня ее рождения. Прелестная была малышка.
– А ее брата Карла? Давно вы знаете его?
Куки развернулась всем грузным телом и посмотрела на Карла, сидящего на скамье подсудимых.
– С того дня, как он поселился в нашем доме, и это был плохой день, печальный, хоть мы тогда этого не знали. Мы все считали его хорошим маленьким мальчиком.
– Обвинение, попросите свидетеля придерживаться ответов на вопросы.
– Вы слышали судью, Куки?
– Простите, мэм. Мистер Бэннок тоже говорит, что я много болтаю.
Судья Чемберлен кашлянул в ладонь, прикрывая рукой еще и улыбку. Мелоди Стросс провела Куки через все происшествие, завершившееся тем, что они с Бронзо спасли Брайони от Карла и Карла арестовала полиция.
– Откуда вы знали, что подсудимый поднялся в комнату сестры?
– Мы с Бронзо слышали, как он подъехал на своей шикарной машине, которую отец подарил ему на день рождения. Потом мы слышали, как Брайони позвала его и сказала, что хочет с ним поговорить.
– Что случилось потом, Куки?
– Мы слышали, как мастер Карл пробежал по лестнице и как хлопнула дверь спальни Брайони. Потом на какое-то время стало тихо. Потом мы услышали, как Карл кричит, словно взбесился. Я сказала: «Бронзо, лучше пойти да посмотреть». А Бронзо ответил: «Да они просто ссорятся, как всегда. Лучше не встревать. Пойду надраю «кадиллак» мистер Бэннока, а то он скоро приедет». И пошел вниз по лестнице.
– Значит, вы остались на кухне одна. И что потом, Куки?
– Опять было тихо, и вдруг мисс Брайони закричала так, словно ее режут. Даже Бронзо в гараже услышал. А я крикнула: «Бронзо, живей возвращайся. Похоже на большие неприятности». Мы побежали вверх по лестнице, и Бронзо прошел в большую дверь насквозь, словно ее там вовсе не было. Я вошла следом и увидела мастера Карла на мисс Брайони, и она борется с ним что есть силы, и кричит, а он делает с ней секс.
– Откуда вы знаете, что это был секс, Куки?
– Со мной такое проделывали хорошие парни, и я, конечно, знаю, что к чему, когда вижу, как это делают, мисс Стросс.
– Пожалуйста, продолжайте. Что было дальше?
– Ну, Бронзо осерчал. Все мы любим маленькую мисс Брайони. Он крикнул Карлу: «Что ты делаешь, парень? Она твоя младшая сестра, парень! Что ты с ней делаешь?» Потом схватил Карла и бросил через комнату. И тут я увидела, что у Карла штаны расстегнуты и его шишка торчит вперед на целый ярд, да большая такая, да вся мокрая от крови девочки и от семени, и я тоже захотела его убить, но велела Бронзо оставить его в покое, мол, полиция с ним разберется, а мы должны позаботиться о Брайони. Потом я позвонила в полицию, и они очень скоро приехали и арестовали Карла, а Бронзо отнес Брайони в полицейскую машину, потому как ей было больно и она не могла ходить, и ее отвезли в больницу.
– Спасибо, Куки. У меня больше нет к вам вопросов.
Судья Чемберлен взглянул на стол защиты.
– Защитник, хотите подвергнуть свидетеля перекрестному допросу?
Джон Маршиус как будто хотел отказаться, но потом медленно встал.
– Миссис Хаником, вы сказали, что слышали, как Брайони пригласила обвиняемого в свою спальню?
– Да, сэр, я слышала, как она попросила его подняться, но вряд ли она хотела, чтобы он играл с ней в сунул-вынул своей толстой сосиской. Я думаю, она хотела дать ему прослушать, что сказала Саша, и…
– Ваша честь! На мой вопрос свидетельница ответила, что Брайони сама пригласила брата к себе в спальню. Остальные ее показания – предположение.
– Пожалуйста, не рассуждайте, миссис Хаником. Жюри не должно учитывать остальную часть ответа свидетельницы.
– Спасибо, ваша честь. У меня больше нет вопросов к этой свидетельнице.
Маршиус сел.
Далее Мелоди Стросс пригласила на свидетельскую трибуну Бронзо Барнса. Бронзо подтвердил показания Куки во всех подробностях, но не столь многословно и красочно.
При перекрестном допросе Маршиус задал вопрос:
– Мистер Барнс, вы слышали, как Брайони Бэннок пригласила обвиняемого в свою спальню?
– Да, сэр. Слышал.
– Часто ли Брайони оставалась со своим братом Карлом в спальне за закрытыми дверьми?
– Если так, я никогда этого не видел и не слышал, мистер.
– Но вы не поручитесь, что она никогда не оставалась с ним наедине в спальне?
Бронзо долго и мрачно обдумывал этот вопрос.
– Не моя работа с утра до ночи сторожить дверь спальни мисс Брайони.
– Значит, вы не знаете, часто ли мисс Брайони развлекала своих приятелей в спальне за закрытыми дверьми?
– Я уверен в одном, мистер. Если я поймаю в ее комнате хоть какого парня и он будет делать с ней то, что сделал Карл, я сверну ему шею.
– Спасибо, мистер Барнс. Больше вопросов к свидетелю нет, ваша честь.
Бронзо выпрямился во весь рост и посмотрел на Джона Маршиуса.
– Я знаю, чего вам надо. Что хотите услышать. Но послушайте, что я скажу: наша маленькая Брайони хорошая девочка. Я сломаю шею всякому, кто скажет, что это не так!
– Спасибо, мистер Барнс. – Джон Маршиус торопливо попятился, уходя из пределов досягаемости длинных рук Бронзо. – Можете покинуть свидетельское место.
Мелоди вызвала следующего свидетеля. Это был сержант Роджер Тарантус из полиции Хьюстона. Он показал, что в указанный вечер он и его группа выехали на срочный вызов в дом номер 61 по Форест-драйв, где проживает Генри Бэннок с семьей. Мелоди заставила его подробно рассказать, что он увидел, приехав, и что предпринял. Показания сержанта Тарантуса полностью подтвердили слова других свидетелей, в том числе Брайони Бэннок, Бронзо Барнса и Марты Хаником.
– Итак, сержант Тарантус, на основании того, что вы увидели и услышали в доме номер шестьдесят один по Форест-драйв, вы арестовали Карла Бэннока за изнасилование и другие преступления, препроводили в полицейское управление Хьюстона и там составили протокол?
– Верно, мэм.
Защита отказалась подвергнуть сержанта перекрестному допросу. Все прочие свидетели, вызванные стороной обвинения, характеризовали Брайони Бэннок. Это были школьные учителя Брайони и психиатры из лечебницы «Девять вязов», которые хорошо узнали девочку с тех пор, как она стала регулярно навещать Сашу. Один за другим они описывали Брайони как прекрасную ученицу и умного, уравновешенного, нормального ребенка.
