писал, что у него недостаточно войск, чтобы прикрыть Гродно с его магазинами и размещенными в нем 2 тыс. раненых. Брюн просил у Шварценберга несколько батальонов для прикрытия города[899].
Однако еще до получения призыва Брюна Шварценберг 15 декабря отдал приказ Фрёлиху остановиться в Гродно с большей частью своей кавалерии и артиллерии. Одновременно генералу В. Ф. Ф. Бьянки надлежало отправить в Гродно два батальона пехоты[900].
Между тем Шварценберг получает (скорее всего, 15 декабря) от Бертье письмо, в котором тот сообщает о движении армии к Вильно и решении его величества перейти Неман и занять за ним зимние квартиры. Поэтому движение корпусов Шварценберга и Рейнье должно происходить в соответствии с действиями главных сил Великой армии, а именно ставится задача прикрыть Великое герцогство Варшавское и идти на Белосток. При этом особо указывалось, что двигаться следует как можно медленнее. В конце письма было отмечено, что армия собирается защищать Ковно и взять под контроль находившийся там тет-де-пон[901]. Вечером 15-го Шварценберг пересылает Рейнье копию приказа, полученного от Бертье. От себя пишет насчет сомнений в том, что русские дадут возможность остановиться у Белостока[902].
Вскоре (вероятно, 17 декабря) Шварценберг получает от Бертье новое послание: начальник Главного штаба сообщает о движении Великой армии на Инстербург, а корпуса Макдональда – на Тильзит. Поэтому корпусам Шварценберга и Рейнье предлагается ускорить движение на Белосток с целью прикрыть Варшаву[903].
Как видно, размышления, в которых Шварценберг пребывал в течение нескольких дней по поводу движения двух его корпусов, оказались совершенно оправданными. Движение к Минску, к чему его подталкивали «загадочные» письма Бассано, могли бы поставить австрийские и саксонские войска в весьма опасное положение. Правильность решения о движении к Белостоку, к которому склонялся Шварценберг, теперь подкреплялась письмами начальника Главного штаба.
Судя по маршрутной карте (Marsch-Tabelle), сохранившейся в Военном архиве Вены, движение Австрийского корпуса началось 14 декабря. Главная квартира переместилась в Голынку (Holinka). Только дивизии Зигенталя и Фримона должны были до 16 декабря оставаться на месте, в Слониме, поджидая бригаду Цехмейстера[904].
На следующий день главная квартира Австрийского корпуса оказалась в Кремянице (Krzemenitza[905]). 16-го и 17-го она располагалась в Росси (Rossa), 18-го – в Берестовице (Вrzestowice), 19-го – в Валилах (Walili), 20-го – уже в Белостоке[906]. С севера движение корпуса прикрывалось отрядом Мора, который шел из Белицы через Мосты. Итак, корпус расположился между Белостоком, Заблудово и Валилами; Фрёлих стоял в Яново, Цехмейстер – в Гродеке, ряд частей – в Августово[907].
В «Журнале» ван де Лорта к 20 декабря относится запись о том, что у тыловых постов появились русские парламентеры, которые предлагали обмен пленными. Подобные предложения, по словам ван де Лорта, «невозможно было принимать, не получив приказов от принца [Шварценберга. – В. З.]». Но неприятельские командиры, в отличие от австрийцев, не могли удержаться от подобных «переговоров на месте». Они говорили, что «не желают войны с австрийцами, нашими старыми и верными друзьями, нашими естественными союзниками; они уверяли, что народы Германии присоединятся к нам, чтобы восстановить свою независимость и мир, и в наших руках и в наших силах направить [борьбу] против наших естественных врагов»[908].
VII корпус шел южнее австрийцев. 21-я дивизия – через Новое Село, 22-я дивизия, отряд Ханна и отряд Линденау – через Пружаны, 32-я дивизия – через Великое Село, отряд Маршала – через Шерешев, главная квартира – через Радецк, артиллерийский парк – через Бельск[909]. К 19 декабря корпус Рейнье занял довольно растянутую позицию.
В связи с тем, что движение Австрийского корпуса, как уже было отмечено, ставило Гродно в уязвимое положение и русская колонна уже двигалась из Лиды в Гродно, Шварценберг предписал Фрёлиху немедленно идти к этому городу вместе со своей кавалерией и артиллерийской батареей. К ним присоединился один батальон из дивизии Бьянки. При этом Фрёлиху надлежало не ввязываться в серьезные бои, а при атаке регулярными силами русских эвакуировать Гродно. При возможности вступить с русскими в переговоры ему следовало это сделать и заключить перемирие. В сущности, действия Фрёлиха должны были обеспечить беспрепятственное продвижение большей части корпуса Шварценберга на Белосток. После выполнения своей задачи Фрёлиху предписали сконцентрироваться в Тыкоцине на берегах Нарева, северо-западнее Белостока[910]. В то же время Шварценберг попытался обеспечить взаимодействие между другими соединениями отступающего корпуса в условиях угрожающего ему маневрирования русских войск с северного фланга[911].
Фрёлих прибыл в Гродно 18 декабря и в условиях приблизившихся к городу русских войск Ожаровского потребовал от Шварценберга дополнительных инструкций[912].
Тем временем Ожаровский предложил Фрёлиху сдать город, но получил отказ и, не решаясь атаковать, информировал главную квартиру[913]. На следующий день, 19 декабря, к Гродно подошел отряд казачьего полковника Чеченского из партии Д. В. Давыдова. Казаки захватили в плен двух австрийских солдат, и Чеченский тотчас же приказал отпустить их и через них уведомить Фрёлиха о совершенном разгроме наполеоновской армии, одновременно напомнив ему о готовности русского правительства возобновить дружеские отношения между Россией и Австрией. Тогда Фрёлих прибыл на аванпосты и изъявил Чеченскому готовность уклониться от прямого столкновения. Он готов был сдать город, но не иначе как после уничтожения находившихся там магазинов. Тогда Чеченский указал Фрёлиху, что это ляжет бременем на жителей края и покажет им недоброжелательство по отношению к русским во время борьбы с общим угнетателем[914].
20 декабря Фрёлих подписал конвенцию с русскими. К полудню он обязался эвакуировать город. Никаким русским войскам не следовало пересекать Неман в течение 20, 21 и 22 декабря на протяжении трех миль как вверх, так и вниз по течению. Австрийцам же давалась возможность медленного отступления на 2–3 мили в день. Боестолкновения должны были возобновиться не раньше чем через 24 часа после денонсации этого соглашения[915].
В тот же день Гродно был эвакуирован[916]. Помимо войск Фрёлиха, которые двинулись на Гонёндз (Goniodz) на реке Бобр, ушли и другие части гарнизона вместе с генералом Брюном численностью в 5–6 тыс. человек[917].
Шварценберг первоначально не одобрил соглашения, достигнутого Фрёлихом. «Этим людям нет никакого доверия, – писал он, – нужно действовать с осторожностью, чтобы не было сюрпризов, и быть уверенным, что русские не пытаются [таким образом], ведя переговоры, выиграть время, чтобы обойти наш левый фланг». Вместе с тем Шварценберг сообщал, что он, впрочем, готов подписать конвенцию, которая содержала бы условия, не причиняющие вреда армии[918].
27 декабря
