же случае, если русская сторона не примет этого, то он будет «отражать силу силой». Щербатов ответил, что, так как генерал Васильчиков не уполномочил его на какие-либо переговоры, он «не может принять на себя решение этого дела»[933].
В отечественной литературе последний сюжет традиционно воспроизводится на основе донесения Васильчикова М. И. Кутузову от 13 декабря (ст. ст.) 1812 г. Между тем письмо Шварценберга Бертье, подготовленное 2 января 1813 г. в Варшаве, помогает выяснить некоторые важные частности. Во-первых, оно позволяет установить точную дату встречи – 25 декабря, что чрезвычайно важно, ибо Шварценберг к этому времени уже принял решение о выходе из Белостока и даже подготовился к этому. Во-вторых, согласно интерпретации Шварценберга, он заявил, что будет защищать Белосток столь долго, сколько понадобится, чтобы завершить спланированный им маневр и перейти на зимние квартиры. В-третьих, фельдмаршал предложил достичь устного соглашения между командованием авангардов двух армий о том, чтобы уведомлять о денонсации соглашения за 48 часов до начала боевых действий. Другие же вопросы, более существенные, связанные уже с перемирием, Шварценберг, не имея на то санкции командования, отказался обсуждать[934].
В течение 25 и 26 декабря Шварценберг оставил Белосток. 29-го он остановился на новой позиции – в районе Пултуска[935].
Южнее параллельно Австрийскому корпусу шел и Рейнье. 25-го и 26-го он переправился у Дрогичина через Буг и двигался с общим направлением на Седльце. Войска VII корпуса (как и Австрийского корпуса) не тревожились противником, но сильно страдали от морозов. Саксонцы заняли кантонир-квартиры у Седльце, 32-я дивизия разместилась у Соколова[936]. В этом положении корпус Рейнье оставался до 15 января 1813 г.
К этому времени контакты между русскими и австрийцами стали уже достаточно обычным явлением. Так, например, 17(29) декабря майор Храповицкий, командовавший аванпостами русского авангарда, отправил австрийцам «ваших гусар», оказавшихся «между нашими казаками». В прилагаемой записке Храповицкий заявил об этом шаге как о проявлении «уважения к вашей нации от нашего сердца»[937]. На следующий день Фрёлих информировал об этом Шварценберга[938].
В этой ситуации Шварценберг, с одной стороны, попытался более не допускать «стихийных» контактов на аванпостах, но, с другой стороны, хотел перенести эти контакты на уровень командования частей. Причина очевидна: подобные контакты с противником не могли не разлагать дух армии, но отказаться от них было невозможно, ибо требовалось выиграть время для беспрепятственного отвода войск на зимние квартиры[939].
В последних числах декабря начальник Главного штаба Великой армии продолжал убеждать Шварценберга в благоприятном исходе событий. 27 декабря он пишет, что отступление Макдональда, у которого 28 тыс. хорошо организованных солдат, происходит успешно. 28-го он сообщает, что Макдональд находится уже возле Немана, что отряд прусских «черных гусар» покинул Лабиау, двинулся на Тильзит и заставил немногочисленных казаков и русских драгун отойти, что Мемель эвакуирован, Мортье покинул Тапиау ибо туда прибыли шесть батальонов дивизии Эделе и 500 кавалеристов. Писал, что X корпус, перейдя Неман, займет Тапиау, Лабиау и Кёнигсберг. Наконец, 29 декабря Бертье информировал, что днем ранее авангард Макдональда под командованием генерала Башлю, опрокинув колонну неприятеля и взяв в плен два батальона русских с двумя орудиями, вступил в Тильзит. Сам же Макдональд с дивизией Гранжана, колонной Массенбаха и экипажами перешел днем Неман. Две колонны генералов Йорка и Клейста, которые составляют арьергард, «прибудут вечером или сегодня к полудню»[940].
Шварценберг получит эти письма 2 января 1813 г., будучи уже в Варшаве. Информировав Бертье о своем отходе от Белостока к Пултуску, контактах с русскими генералами Васильчиковым и Щербатовым, Шварценберг написал, что 29-го он установил свою главную квартиру в Пултуске, дивизию Траутенберга 30 декабря разместил в Острове[941] (Ostrow), дивизию Зигеля – в Вышкуве (Wislkow; возможно, имеется в виду Высоке-Мазовецке), авангард – в Остроленке и на опушке леса вплоть до Брока, где установлена связь с VII корпусом. Неприятель, по его словам, внимательно наблюдает, но в бой не вступает. Шварценберг написал, что собирается сохранить эту позицию на протяжении нескольких дней, пока будет решаться вопрос о возможности занять зимние квартиры. На этой позиции, по словам фельдмаршала, корпус прикрывает большую часть герцогства Варшавского. Однако он подозревает, что неприятель собирается двигаться дальше – вплоть до берега Вислы. Поэтому он отдал дивизиям приказ защищать места своего кантонирования, а отступать только под давлением превосходящих сил противника. В этом случае, как сообщалось в письме, корпус возьмет направление на Модлин, где перейдет Вислу, чтобы установить кантонирование между Модлином и Варшавой, одновременно выставив перед Модлином сильный авангард. Рейнье в то же время и преследуя те же цели (то есть организовать кантонирование и прикрыть герцогство) двинется на Прагу.
Шварценберг отметил, что русские, двигаясь к герцогству Варшавскому, являют суровую дисциплину и объявляют всем, что император Александр возвращается в Польшу как король «в своем древнем великолепии», и это производит большую сенсацию.
Фельдмаршал сообщал, что завтра он возвращается из Варшавы в Пултуск, а затем уедет снова в Варшаву, чтобы организовать взаимодействие с генералами Рейнье, Дютайи и князем Понятовским. Лед на Нареве достаточен для того, чтобы пройти дивизионной артиллерии, которая находится в Оструве и Вискуве (Вышкуве) на правом берегу. Авангард Чаплица занимает Новогруд, Щучин (Szczuczyn) и Кольно, авангард Васильчикова – пространство между Бугом и Наревом. У первого – от 6 тыс. до 7 тыс. человек, у второго – от 5 тыс. до 6 тыс. человек.
В заключение Шварценберг отметил, что при определенном раскладе ему придется перейти на левый берег Вислы[942].
Капитуляция генерала Йорка внесла кардинальные изменения в общую ситуацию. Под серьезной угрозой оказался северный фланг Австрийского корпуса. В сущности, еще до подобного поворота событий и Вена, и сам Шварценберг уже приняли решение об отводе войск в Галицию[943]. Наступившие на рубеже старого и нового года перемены лишний раз убедили их в правильности принятых к тому времени решений.
Глава 6
Завершение «Эпохи Мюрата»
(1–16 января 1813 г.)
В 5 часов утра 1 января 1813 г. в Главной квартире стало известно о капитуляции Йорка. Мюрат немедленно приказал перевести Главную квартиру в Эльбинг и сам тем же утром отбыл из Кёнигсберга[944]. Вскоре вслед за Мюратом покинул Кёнигсберг и Бертье. Вечером он был уже в Бранденбурге[945].
Приказ Мюрата предписывал 30-й дивизии Эделе, которая занимала район Таплакена и должна была встретить войска X корпуса, сразу после подхода войск Макдональда возвратиться в Кёнигсберг. Прибытие остатков X корпуса, таким образом, встретила бы только 34-я дивизия и, возможно,
