Да что угодно могло!
С тем и задремал, путая сон и действительность. Глядя, проснувшись, на ее темные окна, понял, что яркий, теплый, домашний свет в них лишь приснился ему. И все же вышел из машины, поднялся к квартире, несколько раз позвонил — чтобы убедиться: дома ее нет. Или для него нет… Да черта с два!
Лукин достал телефон и, не глядя на время, набрал Шаповалова.
Тот не отвечал долго, упорно, будто надеялся, что звонившему надоест. Но Шаповалов — не Росомаха. Он сдался быстрее, нервно приняв вызов.
— Лукин, это садизм! На часы смотрел? Если ты про фотографии в эдакую рань, то я помню! — донеслось откуда-то из нормальной жизни дико несчастным голосом. — Но мы Днепр снимать будем, Днепр! Ключевое слово: весенний. Подожди хоть немного-то!
— Подожду. Я с другим. Есть варианты, где может быть Росохай?
В трубе зависли. Леша обиженно сопел, горько постанывал. Кровать скрипела — то ли вставал, то ли обратно укладывался.
— Лукин, она не твой вариант, — наконец сообщил он. — Честно. Достанет за неделю! Она даже меня бесит! Сегодня ваяем какую-то чушь про оборотней, и я ищу реквизит, как ненормальный. Через два часа перезванивает: едем в Карпаты, мольфаров ловить. Полный неадекват.
— Я знаю. Я спрашиваю, где она может быть. Проект никакой не предлагала?
— Последний раз в Африку… Только не говори ничего. Сам знаю, что лоханулся, надо было ехать!
— А этот… Гуржий, с которым она ездила… контакты есть?
— Номера нет, знаю, что на Андреевском жил раньше… Сейчас не в курсе. Так а чего случилось-то? Если сильно надо, у нее батя при министерстве каком-то… точно не помню, но могу узнать.
— Нет, отца не надо, — Лукин попрощался и отрубился.
Через полчаса был на Андреевском. Поднялся к кинотеатру, дернул дверь. Та, к его удивлению, оказалась открытой. Внутри было тихо. Но тишина такая себе — вполне жилая. Которая сразу дает понять, что в помещении кто-то есть. В прихожей на полу стояли комнатные тапки. Из-под двери в кухню-кофейню пробивалась полоска света. И только в кинозале раздавался негромкий шорох.
Егор прошел внутрь.
— Эй, мы закрыты! — донеслось до него из-за яркого пледа, натянутого чьими-то руками прямо перпендикулярно полу. Потом плед встряхнулся. И его сложили пополам. Молодая кругленькая женщина взглянула на Лукина и улыбнулась. — У нас ночные показы, а не утренние.
— Я в курсе, — усмехнулся Егор. — Доброе утро. Николая как найти?
— Вы модель? Он не раньше обеда сегодня раздуплится. Ночка выдалась…
— В смысле… ночка?
— Да ничего, помотаться пришлось… Теперь отдыхает, пока я тут прибираюсь. Может, кофе хотите? Если Руська весь не выглушила… — последнее незнакомка пробормотала себе под нос и явно не для Егора.
— Руслана здесь?
Женщина встрепенулась и теперь с куда большим интересом воззрилась на Лукина.
— Вы Русин знакомый? — спросила она с улыбкой. — Простите, я просто Колиных всех знаю. Потому и решила, что вы модель.
— Так она здесь?
— Да нет ее, ушла уже! — улыбка с губ сошла. — Вам не кажется, что пора либо представиться и объяснить, зачем вы пришли, либо ненавязчиво свалить?
— Я пришел поговорить с Николаем. Но нужна мне Руслана. Я ее знакомый, — попытался «объяснить» Егор.
— А я — жена Коли. Лена Гуржий. А ваша Руслана сегодня прямо здесь ночевала, в этой комнате. И Кольку моего дернула под ночь ее забирать! Нужны детали — поднимитесь на этаж выше. Двадцать пятая квартира. Если не задрых опять…. Извините, ключ я вам не дам. Либо ждите.
Лукин кивнул и вышел, через ступеньку поднялся на два пролета. Позвонил, еще и еще. Но так и не дождавшись, когда Гуржий откроет, спустился обратно в кинотеатр.
— Задрых, — сказал он Лене.
— Тогда пересмотрим актуальность кофе? — подмигнула ему мадам Гуржий, выглянув теперь уже из кухни.
— Спасибо, — согласно кивнул Егор.
— Проходите.
Время тянулось безнадежно медленно. Казалось, должен пройти час, а стрелки упрямо передвигались не больше, чем на пять минут вперед, не считаясь с его нетерпением. Он стоял у окна, опираясь на подоконник, и разглядывал недопитый кофе — все еще теплый, в подтверждение часам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Снова думал о вчерашнем дне, словно в голове работал видеоплеер, поставленный на повтор эпизода.
Егор отчетливо помнил Руслану — не такую, как обычно. Одежда, лицо, глаза. Все было другим. Чужим? Растерянным? Он заметил не сразу и до сих пор не понял. Или не желал понимать, оттягивая неизбежное. Она подошла к нему, что-то говорила — совсем не то, что хотела. Он помнил удар — неожиданно сильный, оглушивший на несколько решающих мгновений и силой, и неожиданностью.
Это помешало ему догнать ее, заставить рассказать о причине, о том, что случилось. Не могло не случиться. Уставший мозг строил догадки, что это могло быть.
Сдерживая желание разгромить ни в чем не повинный кинотеатр, в котором, как оказалось, она провела ночь — прячась от него, в этом Егор не сомневался — Лукин долго и методично мыл чашку в ледяной воде. И мыл бы еще дольше, если бы в кармане не раздалась мелодия входящего звонка.
Он отставил чашку, закрыл кран, вытер руки о яркое веселое полотенце, висевшее рядом с мойкой, достал телефон. Движения его рук были медленными, так же медленно вверх двинулась темная бровь, когда он увидел имя на дисплее.
— Привет, — проговорил он в трубку.
— Ты где? — раздалось в ответ. Кажется, взволнованно.
— Я не знаю точных географических координат.
— Егош, ты две ночи не дома, что я думать должна? Ну хочешь, я съеду, но не сходи с ума!
— Ты ничего не должна об этом думать. А в городе достаточное количество гостиниц.
На том конце замялись. Оля явно что-то обмозговывала. Он даже вполне мог себе представить, как она прикусила нижнюю губу — всегда так делала, когда у нее что-то не получалось. А потом снова раздался ее голос.
— Все-таки это стресс для женщины в моем положении… не понимаешь?
— Я понимаю, что наше существование друг рядом с другом будет еще бо́льшим стрессом, — устало ответил Егор. — О содержании не беспокойся, но жить с тобой я не буду, Оля.
— Ну при чем здесь содержание?! Прости, вчера тебе по носу дала Росохай, а сегодня ты несешь какую-то чушь про содержание? Это все из-за нее? Ты с ней сейчас?
— Ты тоже хочешь дать мне по носу? — развеселился Лукин.
— Даже не собираюсь с ней соревноваться в этом, — нетерпеливо ответила Оля. — Не валяй дурака и возвращайся. Нам надо поговорить. И о ней, и о нас.
— Поговорим, но не сейчас.
— Я хочу сегодня. Мне нужна хоть какая-то определенность.
— Развод — это более чем определенно.
— За что ты так с нами?! — прошипела Оля, после чего раздались короткие гудки. Она просто бросила трубку. Ее выдержки не хватило.
Некоторое время Егор смотрел на экран, тот стал тусклым, потом погас. Лукин не замечал, снова пытаясь разобраться в голове Русланы.
«За что ты так со мной?» Что могло заставить ее подумать, что он причиняет ей зло? Его рассуждений хватало лишь на то, чтобы предположить, что Руслана пересеклась с Олей. И та предложила собственную версию событий, ко всему добавив и новость о ребенке. Оля могла…
«За что ты так со мной?» А она с ним так за что? За каким дьяволом лишила его последнего слова, решила за него, придумала… узнала… Узнала что? Почему не спросила у него?!
Егор провел пальцем по телефону, тот снова засветился и, без всякой надежды, набрал номер Росомахи, чтобы убедиться в том, о чем и без того знал — телефон она так и не включила.
От мрачных мыслей его отвлекли стук открываемой двери и шаги в прихожей. Через мгновение в кухню-кофейню ввалился Гуржий. Небритый и патлатый, но, кажется, выспавшийся.
— Мне Ленка сказала, вы меня ждете? — проговорил он, проходя к столу и параллельно рассматривая Лукина, а потом резко остановился. По лицу было ясно — узнал.
— Жду, — кивнул Егор. Подошел к Гуржию, протянул руку. — Егор.
— А я тебя помню, — отрезал Коля. Руки не подал, демонстративно отошел к плите. — Рожа, конечно, сегодня помятая, но у меня профессиональная память… Чего? Херово ночь прошла?
