Серое воинство Локки надвигалось с бездумной и безостановочной решимостью.
Так как огонь вёлся длинными очередями, Александр сразу определил, что его люди были вооружены полуавтоматическими пистолетами с удлиненными магазинами. Пули десятками впивались в теней, и целились агенты исключительно в шею и голову, очередь за очередью превращая и то и другое в комки эктоплазмы, однако ноги теней при этом продолжали столь же бездумно идти вперед, а руки продолжали сражаться.
И здесь их в засаде, в качестве второй линии защиты, поджидал Вайлд с отрядом боевых магов и с угощением в виде огненных шаров и Тор со своими молниями. И, хотя тени вспыхивали как сухое дерево и полыхали как факелы, их это, казалось, совершенно не беспокоило, пока они могли идти вперед, они шли. Шли до тех пор, пока каждая частичка их тела, не превращалась в лужицу из эктоплазмы.
Воздух был наполнен сполохами багряного, малахитового, индигового и ядовито-зеленого пламени, которое с удовольствием трескало и уминало всё, с чем было способно справиться. И жар от него исходил такой, что вблизи него дышать было нечем. Дождь так и не прекратился, поэтому вперемешку с дымом, повсюду шипел и клубился густой пар.
Как только Александр оказался за защитным барьером, тени толпой бросились на него и он, крепко сжимая Лэватэйн в руках, почти ликуя шагнул им навстречу. Какой бы части тела теней Лэватайн не касался бы, потусторонняя тварь вся немедленно вспыхивала палящим ярко-белым пламенем, в мгновение ока превращаясь в лужу эктоплазмы, которую почти сразу же полностью вбирало в себя пламя.
Александр уверенно перемещался среди теней, оставляя за собой лишь огненно-эктоплазменный след. Однако при этом пламя Лэватайна не иссякало, а лишь усиливалось. Он уже держал клинок в вытянутой руке, так как не мог терпеть его жара, а пламя становилось всё выше и жарче. Более того, он откуда-то знал, что Лэватайн едва только пробудился и что в данный момент он использует лишь только малую толику своей истинной мощи.
Однако знание это его не радовало, а наоборот пугало. Ибо он понимал, что могущество Лэватайна столь же опасно для него сколь и могущество его зверя. Как понимал и то, что пройдёт совсем немного времени, прежде чем не он будет управлять Мечом, а Меч будет управлять им. Он и сейчас уже постоянно встряхивал головой, чтобы изгнать из неё голоса, шепчущие ему о том сколь велик, всемогущ и всесокрушающ огонь, излучаемый мечом Лэватайн! О том, что ничто не в состоянии противостоять этому живительнейшему и одновременно смертельнейшему из божеств! Ничто не способно устоять пред ним! И это он, Александр, вернул его к жизни, он вызвал пламя Лэватайн к жизни. Значит, он, Александр, был богом меча, богом огня.
Александр чувствовал себя так, словно обрел второе сердце, жадное и нетерпеливое, каждый удар которого изгонял страх, боль, усталость, сострадание, жертвенность и человечность, оставляя взамен лишь яростную силу и остервенелое стремление сжигать всё на своем пути. И стремление это было ненасытнее пламени, горячее жара и более всеобъемлющим, чем дым.
Теперь он понимал, почему Один[2], мудрейший из богов, потребовал у Сурта отдать ему Лэватайн. И понимал, почему Сурт уступил его требованию.
И знал, как поступит сам.
Внезапно на Александра накатило чувство неудовлетворения, подобное тому, которое испытывает очень голодный человек, сумевший лишь слегка перекусить. Оглянувшись по сторонам, он понял с чем связано недовольство меча, повсюду шипел пар, потрескивала догорающая трава, чернели обугленные камни и… ни одного врага.
К нему подошел Тор. Недобро сощуренные глаза его шарили взглядом, сканируя темноту. То с одной стороны, то с другой время от времени доносился стрекот автоматных очередей – по-видимому, его агенты, предположил Александр, отлавливали и отстреливали теней, попытавшихся затаиться, чтобы потом напасть исподтишка. – Тебе, конечно, тоже не попадался Локки? – скорее констатировал, чем спросил Тор.
– Нет, – подтвердил Александр. – Думаю, он смылся как только запахло жареным…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Насчёт «запахло жареным» это ты точно подметил, – хмыкнул бог грозы, обводя глазами кладбище, напоминавшее сейчас не место упокоения, а кострище в аду.
– Тор, насчёт меча, – откашлявшись, тихо, практически одними губами, произнёс Александр.
Однако Тор его услышал. – Что, насчёт меча? – переспросил он.
– Я принял решение, что передам Лэватайн или тебе или твоему отцу, но… – начал Александр с того, что точно знал, заинтересует его собеседника.
– Но у тебя есть условие? – с усмешкой догадался Тор.
– Да, – кивнул молодой человек, – мне нужна твоя помощь. Вернее мне нужна вся помощь, какую Асгард[3] вообще сможет мне предложить… Вслед за чем кратко изложил, в какой конкретно он нуждается помощи и почему.
– Если есть шанс, что девушка жива, то хотя бы ради того, чтобы поквитаться с Хель за Бальдра, я и отец с радостью поможем тебе спасти её, – без раздумий ответил Тор. – Дай мне с полчасика с отцом переговорить, ну и чтобы эйнхерий в поход собрать… Сейчас почти… пол третьего ночи, – посмотрев на сверхсовременные электронные наручные часы, сообщил он, – затем нажал одну из кнопок и добавил, – восход по местному времени в 7:27… Думаю, успеем, – уверенно заключил бог грозы и исчез в отсветах блеснувшей особенно яркой молнии.
– А вот я в этом не была бы так уверена, – с сильным сомнением в голосе пропищала, выпрыгнувшая из-за одного из обугленных памятников белка.
– Дейл, ко мне белочка пришла или это говорящая белка? – ошарашено уставился на белку Афи.
– Белочка пришла, но не к тебе! Ничего себе размечтался, смертный, чтобы я к простому смертному пришла! Нужен ты мне! – презрительно фыркнула белка.
– Рататоск, ты с конкретным предложением или просто поумничать? – окрикнул белку Александр.
– Рататоск!? – хором восхищенно выдохнули Афи и Дейл, тут же дружно протянув к белке руки, чтобы потрогать. – Та самая?!
У белки непроизвольно одновременно дёрнулись глаз и хвост, настолько её оскорбило явно выраженное намерение двух простых смертных потрогать её. – Смертные! – ещё более презрительно фыркнула она и отпрыгнула в сторону с визгом: – Руки-иии, убрали-иии!
– Ну так что? – напомнил о себе Александр. – Ты с конкретным предложением или как?
– Разумеется, с конкретным! – подбоченилась Рататоск. – Я белка деловая! – фыркнула рыжая, копошась в хвосте, пытаясь очистить его от налипшей на его ворсинки копоти и пепла. – Но с тобой Алекс мы пили на брудершафт…
– Да ещё и под столом, насколько я помню, – напомнил собутыльник об их недавних подвигах.
– Ой, пожалуйста, не напоминай! – кокетливо махнула лапкой белка и подмигнула. – Но чтоб ты знал, блондинчик, я с кем попало под столом не валяюсь!
– То есть, я удостоился великой чести? – насмешливо уточнил Александр.
– Настолько великой, – важно кивнула белка, – что я готова помочь душе твоей подопечной сбежать, пока Тор и эйнхерии будут отвлекать Хель и её армию…
– Ты хочешь помочь мне, дорогая, просто по доброте душевной? – с сомнением в голосе уточнил блондин.
– Я бы хотела, блондинчик, – жалостливо пропищала белка, – душа прям на куски рвётся, так хочет помочь тебе просто так, но принципы деловой белки не позволяют! Но тебе повезло, Алекс, потому что у тебя есть то, что примеряет мою деловую натуру с желанием тебе помочь…
– И что же это? – настороженно уточнил её собеседник.
– Котёл Всевидения! – деловито провозгласила белка. – Он же просто находка для того, чей бизнес построен на владении наиболее эксклюзивной и щекотливой информацией! И ещё…
– Размечталась! – возмутился котёл. – Я не принадлежу потомку Сурта! Я вообще никому не принадлежу! Но, если кому и принадлежу, совсем чуть-чуть, то только Кэссиди! Однако только потому, что я сам её выбрал! Поэтому рыжая, вот моё тебе предложение – в обмен на свободу девочки я буду должен тебе ответ на любые твои три вопроса! И на этом всё! И ничего более! Будь осторожна рыжая, не перехитри себя, – зловещим голосом предостерег её котелок Всевидения.
