– Значит, ты за медикаментами летел? – тихо спросил Агафоныч.
– И за ними тоже, – устало кивнул Пашка.
– И деньги на них были?
– Ага.
– Так ведь теперь тебе в зону дороги нет, – неожиданно сказал Художник.
– Почему это? – не понял Пашка.
– Как же ты там без нужных товаров, да ещё и без денег появишься. Ведь не поверят, что не прогулял.
– Поверят.
– Это почему же ты так уверен? – удивился глава Конторы, разом насторожившись.
– Видели они, как меня сбили. Всё видели. И как сбили, и как горел. Потому и поверят.
– Откуда знаешь? – удивлённо спросили старики почти хором.
– Это обычная практика. Один вылетает, а группа его до границы провожает. Мало ли что над зоной случиться может. Вот и страхуют. Ну а когда уже через границу перемахнул, там сам себе страховка.
– Получается, там тебя уже похоронили? – задумчиво спросил Художник.
– Не в первый раз, – с мрачной иронией махнул рукой Пашка.
– Будем надеяться, что в последний, – задумчиво ответил Художник, думая о чём-то своём.
* * *
Последние дни подготовки к задуманной экспедиции проходили в лихорадочных сборах. Наталья сбилась с ног, собирая всё необходимое и готовя к вылету крошечную спортивную «Сесну», купленную Степанычем у какого-то бывшего спортсмена.
Она так и не поняла, на какие деньги тот содержал такой самолёт, но машина оказалась в отличном состоянии. Пять посадочных мест, двести килограммов груза, это было всё, что можно было загрузить в этот аппарат. Но им было достаточно.
Сделав десяток пробных полётов, Наталья по достоинству оценила маленькую, вёрткую машину, способную выполнять фигуры высшего пилотажа на малой высоте. Небольшой, но мощный мотор работал вполне тихо, что позволяло им не опасаться быть услышанными на границе.
Наконец настал день «Ч». Два джипа охраны, тихо шурша шинами, подкатили к ангару, где Степаныч хранил самолёт до вылета, и охранники, быстро шныряя от машин к самолету, моментально загрузили в багажный отсек всё необходимое.
Взявшись за крылья, они выкатили аппарат на лётное поле, и Наталья, сияя радостной улыбкой, ловко скользнула за штурвал. Кручинин, Степаныч и двое охранников из тех, кого он лично отобрал для этой экспедиции, забрались в самолёт, и Наталья запустила двигатель.
Вырулив на взлётную полосу, она запросила разрешение на взлёт и, дождавшись ответа, начала разгон. Сидевший рядом с ней Степаныч с одобрением наблюдал за её действиями и, дождавшись, когда машина окажется в воздухе, тихо проворчал:
– Молодец, девочка. Тебе бы с такими навыками парнем родиться.
– А что, девушка тебе не подходит? – с ехидной улыбкой спросила Наталья.
– Очень даже подходит, – улыбнулся в ответ Степаныч.
– Тогда договорились, – тихо рассмеялась Наталья, закладывая лихой вираж и выводя самолёт на нужный курс.
По замыслу Степаныча, на плечи которого легли все проблемы по подготовке перелёта до границы зоны, в нескольких точках от Москвы до границы были подготовлены четыре места для дозаправки. Последнее располагалось прямо возле границы. Там же они должны были загрузить топливо на обратный путь.
Как и каким образом он умудрился договориться с местными аэродромами о хранении такого качественного топлива, так и осталось его тайной. Он же подготовил все необходимые документы для свободного перелёта на малой высоте. По старой, сохранившейся ещё с советских времён традиции, всё воздушное пространство империи находилось под контролем системы ПВО.
И разрешение на полёты выдавалось именно их штабом. Поэтому, когда Степаныч передал Наталье пакет документов с разрешением на перелёт, её восторгу не было предела. Недолго думая, она вцепилась в него мёртвой хваткой, требуя выбить ей такое же разрешение, но на постоянной основе.
Рассмеявшись в ответ, Степаныч пообещал ей заняться этим вопросом после их возвращения из экспедиции. Ориентируясь по GPS-навигатору, она вывела самолёт к первой точке дозаправки. К удивлению Натальи, их встретил не кто иной, как один из охранников их семьи.
Спустя полчаса самолёт был заправлен, а все участники экспедиции успели размяться и посетить туалет. Ещё через десять минут они снова были в воздухе. Наталья вела самолёт уверенно, быстро, но осторожно, помня, что обещала отцу.
* * *
Пилот, нанятый Николаем Верховским, оказался человеком со связями. Его самолёт, сильно смахивавший на биплан начала прошлого века, страдальчески тарахтел мотором и жалобно дребезжал на взлёте, но в воздухе держался уверенно.
Макс, мысленно проклиная дядю, задуманное им дело и все летательные аппараты, вместе взятые, вжимался в кресло в хвосте самолёта, пытаясь удержаться от болтанки при взлёте и посадке. Уверенно ведя самолёт в сторону зоны, пилот регулярно прикладывался к металлической фляжке, бросая на отца и сына Верховских ироничные взгляды.
Только Николай вызывал у него заметное уважение. Судя по тому, как они общались, Макс понял, что это один из старых знакомых дяди. Сидя в правом кресле, рядом с пилотом, он также регулярно прикладывался к своей фляжке и что-то тихо обсуждал с пилотом.
В каждой точке подскока, как назвал это пилот, Николай отправлялся вместе с ним куда-то в диспетчерскую и после недолгих переговоров возвращался, проклиная человеческую жадность и глупость. В итоге, после двух суток болтания между небом и землёй они сели у самой границы зоны.
Здесь в самолёт были загружены пластиковые канистры с бензином и куча всякого нужного в зоне оборудования. Как Николай умудрился доставить закупленное в Москве оборудование на границу до их прибытия, для отца и сына оказалось тайной, но и без того высокий авторитет Николая взлетел до недосягаемых высот.
Заправив самолёт под самую завязку, они дождались ночи в крошечном мотеле, притулившемся возле трассы, и с наступлением темноты отправились на аэродром. Нанятый пилот, быстро проверив своего ветерана, вылез на бетон площадки и, вскинув голову, задумчиво посмотрел в облачное небо.
– Погода подходящая, – с кривой усмешкой проворчал он, поворачиваясь к Николаю. – Низкая облачность. Радар почти слепой. Высоту наберу перед самой границей. Проскочим горкой. Пока разберутся, что к чему, мы уже будем на той стороне.
– Думаешь, это не привлечёт внимания погранцов?
– Они давно уже отвыкли от тревожной жизни. Пока сообразят, что к чему, пока свяжутся с начальством, пока получат команду. Сам знаешь, как это у военных делается. Без команды они даже пёрнуть боятся, – усмехнулся пилот, глубоко затягиваясь сигаретой.
– Да уж. Власти меняются, времена меняются, а в армии всё незыблемо. Главное, что не ты за последствия отвечаешь, – усмехнулся в ответ Николай.
– Ладно. Пора подниматься. Чего время тянуть, – вздохнул пилот, отбрасывая окурок.
– И то верно, – кивнул Николай и, повернувшись к родственникам, скомандовал: – По местам. Остался последний перелёт. Завтра будем усиленно в земле ковыряться.
Тяжело вздохнув, Верховские забрались в самолёт и, переглянувшись, принялись пристёгиваться ремнями. Они так и не научились доверять своему пилоту, хотя отлично знали, что его нанял Николай, и это говорило само за себя.
Запустив двигатель, пилот быстро оглянулся, окинув взглядом крепёж груза, и быстро перекрестившись, начал выруливать на полосу. Короткий разбег, и гружёная машина тяжело взмыла в воздух. Облегчённо вздохнув, Александр Верховский покосился на сына и, улыбнувшись одними губами, тихо сказал:
– Каждый раз боюсь, что эта штука на ходу развалится.
– Я тоже, – кивнул Макс, чувствуя, как холодеют конечности.
* * *
Тот день Санта проклинала долгие месяцы подряд. Она сама решила проводить Самурая до границы, когда он решил отправиться в империю, чтобы добыть всё нужное. Взлетев на своём мотоплане вместе с ним, она шла параллельным курсом, внимательно наблюдая за действиями своего разведчика. Но когда вдруг почувствовала, что попала в линзу, отбросила все эмоции и стремительно увела аппарат в сторону.
Приземлившись на маленькой прогалине у границы, она успела увидеть, как дельтаплан Самурая соскользнул с потока, как он вошёл в вираж почти на отвесном падении, и вдруг поняла, что Самурай летит без тяги, только планируя. Он умудрился каким-то невероятным усилием удержать аппарат в воздухе, пойдя в потоке почти над самой границей, когда в морозной тишине прозвучал басовитый треск пулемётной очереди.
Тихий вскрик ударил по её натянутым нер– вам, как разряд тока. Пунктир трассирующих пуль перечеркнул едва заметную в ночном небе тень, и яркая вспышка полыхнувшего бензина осветила фигурку пилота. Санта не могла поверить. Его убили.
Не веря своим глазам, она растерянно наблюдала, как горящий факелом дельтаплан медленно опускался на землю. В него попали, в этом она была уверена, но он сумел посадить аппарат. Каким-то чудом, с помощью какой-то удачи ему это удалось. Но дальше, когда горящий дельтаплан опустился за перелеском, она вдруг поняла, что вот так, разом, потеряла друга.
