в Пентагоне и тесно связанный с нью-йоркскими банкирами, Джон Макклой. Тот самый Макклой, который, как уже отмечалось, считал, что США должны полагаться на силу, и только силу, и не обращать внимания на общественное мнение. Распространена точка зрения, что Кеннеди сделал этот выбор, стремясь обезопасить себя от обвинений со стороны правых в «идеализме» и «мягкости».
Двусмысленное название нового государственного ведомства США само по себе отвечало на вопрос о том, чем оно будет заниматься.
Новому агентству и его руководителю предстояло сделать какие-то шаги, которые оправдали бы их деятельность перед общественностью. Первый шаг вскоре был сделан. Правительство Кеннеди решило провести переговоры по проблеме разоружения с советскими представителями.
При этом администрация Кеннеди преследовала двоякую цель. Во-первых, она стремилась ослабить критику в свой адрес со стороны мировой общественности за развернутую беспрецедентную гонку вооружений. Во-вторых, хотела увести обсуждение проблемы разоружения с прямой и ясной дороги, намеченной советскими предложениями 1959 и 1960 годов.
Можно вполне определенно считать, что согласие американской стороны пойти на обсуждение проблемы разоружения с Советским Союзом было вынужденным. Американская дипломатия волей обстоятельств оказалась буквально насильно втянутой в переговоры. Но объективно это дало впоследствии кое-какие положительные результаты.
В июне 1961 года начались советско-американские переговоры по разоружению. Советская сторона, представленная заместителем министра иностранных дел В. А. Зориным, приступила к ним с самыми серьезными намерениями. Американская сторона в лице Мак-клоя, как вскоре стало очевидно, не имела желания по-деловому обсудить вопрос и, главное, наметить практический путь к разоружению. Эта позиция отражала подлинные настроения правящей верхушки США. Тем не менее сам факт двусторонних советско-американских переговоров по разоружению был знаменательным. Вступив на путь переговоров по разоружению, правительство Кеннеди уже не смогло с него сойти. Но и продвигаться по этому пути оно старалось как можно медленнее.
Тактику Макклоя на переговорах, пожалуй, можно охарактеризовать как тактику «минимальных усилий». Так, несмотря на то что Советское правительство представило американской стороне план всеобщего и полного разоружения, Макклой заявил, что он готов обсудить лишь «общие принципы» разоружения.
19 июня 1961 года посланцы Кеннеди извлекли из своих портфелей «заявление о принципах». В нем декларировалась идея «тотального универсального разоружения», и только. Действительного разоружения, по существу, и не предусматривалось. Зато предлагался контроль за запуском ракет в космос, без запрещения применения ядерного оружия.
В дополнение ко всему Макклой стал добиваться согласия СССР на создание «международных вооруженных сил», обладающих всеми видами вооружений, в том числе и ядерным. При их использовании, как настаивали американцы, не применялось бы правило единогласия постоянных членов Совета Безопасности, т. е. такие вооруженные силы могли быть брошены «в дело» без согласия Советского правительства. На это советская сторона, естественно, пойти не могла.
Стремясь не допустить провала переговоров и сдвинуть с мертвой точки проблему разоружения, Советское правительство 27 июля 1961 года представило США проект «совместного советско-американского заявления об основных принципах договора о всеобщем и полном разоружении».
Надо сказать, что летом 1961 года народы и правительства следили за ходом советско-американских переговоров по разоружению с удвоенным вниманием. Атмосфера в международных отношениях была напряженной. Учитывая эту обстановку, Кеннеди дает указание подготовить новый американский вариант «заявления о принципах».
К сентябрю проект нового заявления правительства США был готов и 14 сентября представлен советской стороне. В основном в нем повторялись старые американские позиции, но с одним заметным изменением. Правительство Кеннеди признавало, что конечной целью должно быть всеобщее и полное разоружение. При этом оно, однако, обставляло это положение целым рядом неприемлемых оговорок. Особенно нереальным было требование правительства США, чтобы международный контроль осуществлялся не только за разоружением, но и за вооруженными силами социалистических государств. Такая постановка вопроса была весьма опасна для дела мира. США явно искали возможность тщательно изучить оборонительный «потенциал противника». Тем, кто замышлял бы агрессию, это было бы лишь на руку. Миролюбивым же государствам знание обороны своих противников мало что могло дать. Ведь нападать социалистические страны ни на кого не собирались. Словом, американское требование о контроле над вооружениями могло быть использовано только потенциальным агрессором. Оно не способствовало укреплению безопасности. Более того, могло вызвать новый тур гонки вооружений. Об этом и было недвусмысленно заявлено американским представителям.
Тем временем начала свою работу XVI сессия ООН. Правительству Кеннеди приходилось выходить на открытие сессии ООН, волоча за собой длинный шлейф самых неблаговидных дел в международных отношениях, как, например, агрессия против Кубы, гонка вооружений, раздувание военной истерии, отказ подписать германский мирный договор. В этих условиях правительству США был необходим какой-то миролюбивый жест. Оно идет на то, чтобы поступиться некоторыми своими неприемлемыми условиями.
В результате 20 сентября 1961 года только что открывшейся сессии Генеральной Ассамблеи ООН было представлено совместное заявление СССР и США о согласованных принципах для переговоров по разоружению. Правительство Кеннеди пошло на то, чтобы исключить из заявления положение о контроле над вооружениями, не подлежащими сокращению или уничтожению. Это, однако, не означало, что правительство США отказывалось от своей старой позиции в данном вопросе. Об этом почти одновременно с опубликованием совместного заявления оповестил глава американской делегации на переговорах по разоружению. Такая позиция свидетельствовала о том, что по проблеме разоружения США скорее занимались политическим лавированием, чем серьезными переговорами.
Все же положительное значение этого документа состояло в том, что правительство США официально заявляло о своем согласии с принципом всеобщего и полного разоружения и необходимостью заключения соответствующего договора. Была также достигнута договоренность, что «все мероприятия по всеобщему и полному разоружению должны быть сбалансированы таким образом, чтобы ни на одном этапе осуществления договора ни одно государство или группа государств не смогли бы получить военного преимущества и для всех была бы в равной мере обеспечена безопасность». Совместное советско-американское заявление подводило реальную основу под проект договора о всеобщем и полном разоружении. Казалось, что проблема разоружения сдвигалась с мертвой точки. Однако это только казалось.
Все основные цели и принципы, провозглашенные в совместном советско-американском заявлении, находились в прямом противоречии с интересами фабрикантов оружия США. Они, естественно, о разоружении и не помышляли. Американская военная промышленность продолжала набирать темпы роста. Кеннеди и не пытался остановить этот процесс, ибо знал, что это ему не под силу. Все это и обусловило появление документа, который в 1962 году США внесли на рассмотрение Комитета 18-ти в Женеве под названием «Схема основных положений договора о всеобщем и полном разоружении в условиях мира во всем мире». Это были туманные предложения, которые отодвигали на неопределенные сроки решение проблемы разоружения. Контроль над разоружением вновь подменялся контролем над вооружениями. Так общими усилиями госдепартамента, Пентагона и ЦРУ были сведены на нет наметившиеся положительные сдвиги в связи с
