молитвах. Разница же в том, что жених, помимо прочего, просит «своего» бога принять его невесту. А невеста же просит «своего» бога не серчать на неё и отпустить в новый род, обязуясь и дальше не забывать бога предков.
Разумеется, эта «схема» актуальна только для тех случаев, когда семьи жениха и невесты больше других почитают разных богов. Как, например, Оболенские — Перуна. А Рюриковичи — бога Рода.
— Ваша светлость, для меня честь приветствовать вас в главном московском храме Бога-громовержца, Владыки Неба Перуна, — поклонился мне пожилой жрец с седой бородой до пояса. Несмотря на очень почтенный возраст, он не выглядел беспомощным стариком. Облачённый в белоснежную рясу с красным орнаментом и белоснежную же мантию, мужчина опирался на тяжёлый посох. На его шее висели крупные деревянные громовики, скреплённые золотой цепью. Несмотря на то что у жрецов разных богов разные символы веры, количество этих символов для равнозначных санов всегда одинаково. У этого пожилого мужичка на шее весело аж девять громовиков. А значит, передо мной самый высокопоставленный жрец Перуна во всём мире.
— Приветствую вас, Светозар, — вежливо поклонился я. — Удивлён видеть вас сейчас. Я думал, вы проведёте только свадьбу.
— Разве я мог доверить встречу прибывшего на обряд прошения, носителя крови Владыки Неба кого-то другого? — тепло улыбнулся старый жрец. — Прошу, пройдёмте за мной, ваша светлость.
Мы оказались в главном зале храма — там, где завтра пройдёт наша с Соней свадьба. Десятиметровая фигура Перуна, фигуры поменьше и идолы в этом зале были подсвечены светом множества свечек, а в воздухе витал ароматный дым полевых трав. Все это даже во мне — рационалисте из высокоразвитой цивилизации, на миг вызвало ощущение какой-то мистики.
Недалеко от главной фигуры Бога-Громовержца, мы свернули налево и, подойдя к двери, вышли в узкий, как змеиное горло, коридор.
Единственным источником света тут служил факел в руке Светозара, который старик вынул из кольца в стене в самом начале коридора.
Через двадцать метров мы вновь свернули налево.
А спустя четыре секунды упёрлись в дверь.
— Я оставлю вас в зале Прошений, ваша светлость. Приду за вами с первыми лучами солнца. А до тех пор посвятите всего себя вашему Предку — Владыке Неба.
— Благодарю, Светозар, — поклонился я старику.
Зал Прошений представлял собой квадратное помещение пять на пять метров. Возле дальней стены стояла трёхметровая фигура Перуна. Ещё три фигуры, поменьше, стояли по центру трёх других стен.
— Ну здравствуй, Перун, — хмыкнул я, оставшись в одиночестве.
Хорошо хоть свечей здесь в достатке.
И что делать? Может, просто спать лечь на пол?
Я ещё раз огляделся. Центральная фигура отличалась от трёх других не только размерами. Борода этого Перуна была более кустистой, шлем выглядел крепче и богаче, меч и щит казались тяжелее. Вроде бы логично, если размеры разные, однако отличие чувствовалось на куда более глубоком, незримом уровне.
Я сел напротив главной фигуры, рядом с одной из фигур поменьше. Откинул голову назад, прижавшись к деревянной стене, и прикрыл глаза.
Да уж… насыщенные у меня теперь деньки. Вчера мальчишник до ночи, а сегодня я успел поработать, потом даже посетил осенний бал в «Алой Мудрости». Ох и произвели мы с Соней фурор своим появлением. Явно стали самой популярной и обсуждаемой парой вечера. Сколько раз к нам робко подходили то взрослые дворяне, то их дети? Бояре чувствовали себя увереннее, и всё равно с опаской и подобострастием начинали разговор.
Все поздравляли нас предстоящей свадьбой. И многие выражали радость, что я смог спасти жизнь цесаревны. Мол, рады и за неё, и за империю, что есть такой славный герой, как я.
Так… ладно. Надо поспать. Долой все мысли, завтра тяжёлый день.
Я расслабил все мышцы, в том числе мышцы лица, нижняя челюсть плавно опустилась, дыхание начало выравниваться…
Резко распахнув веки, я мотнул головой и уставился на фигуру Перуна.
Вот и чего ты смотришь, а? Да, не собираюсь я перед тобой расшаркиваться. Ты лишь порождение древних людских страхов. Страх, обращённый в веру. Непостижимая мощь природы, наделённая людским телом и лицом, верой людей обращённая в своего защитника.
Ты лишь молния, которая чихать хотела на то, что о ней думают люди.
Но… Форкх меня дери… Отчего-то именно эта фигура не даёт мне покоя.
Есть что-то в ней… любопытное.
Так! Хватит, разглядывать творения местных резчиков по дереву. Спать! Спать! Спать!
Завтра… Завтра Годунов, вероятно, попытается взять под своей контроль Софью.
Глава 22
Главным во всей империи храмом бога Рода, несмотря на относительно скромные размеры, принято считать тот, что расположен на закрытой территории Московского Кремля. Однако по понятным причинам этот храм посещало немного людей.
Наиболее крупным по размерам и самым посещаемым храмом Рода в империи был так называемый Игоревский храм бога Рода, в котором проводили службы для всех желающих и заключали брачные союзы аристократы.
В ночь на двадцать первое сентября охрана вокруг этого храма была такая, какой мог бы позавидовать и генштаб небольшой армии.
Эту ночь Софья провела в молитвах. Просила у бога Рода, прародителя всех Рюриковичей, вернуть своё благословение Рюриковичам, помочь избавить их от гнёта Годуновых… Просила она и за себя лично — отпустить с чистой душой в новый род.
— Вместе с мужем мы создадим новый род, батюшка Род, но, ты уж прости, больше славить я буду предка главы нашего рода и моего мужа — Бога Перуна. Но и о тебе, обещаю, не забуду, — рассказывала Соня деревянной фигуре.
«Странно это, молиться богам… — в перерывах между молитвами думала Соня. — Мой муж перерождённый принц с другой планеты. Более развитой и далёкой планеты. Он рассказывал о других расах, отличных от расы человеческой. Все они существуют. Существуют и равны людям Александрии. А что насчёт богов? Только легенды…»
Но пусть часть сознания Софьи и начала воспринимать молитвы некоторой глупостью, другая часть не желала рвать связь с предками и их традициями. Оттого Софья и не прекращала свою предсвадебную молитву.
Наутро
