смогли найти для меня время.
— И вам спасибо, — ответил Роман Иванович. — Ну, дорогая, — обратился он к Гладерике, — в добрый путь! Я подойду чуть позже. Степан Франкович, пройдёмте со мной в штаб.
Девушка закусила губу и посмотрела на юношу.
— Стало быть — до встречи? — неуверенно сказала она.
— До скорой встречи, — поправил её Стёпа.
— Ах, ну да, — рассмеялась Гладерика. — Обнимемся на прощание?
Стёпа вздохнул и подошёл к девушке, слегка приобняв её за спиной.
— Всё пройдёт успешно, — улыбнулся он. — Вернёшься — и всё в подробностях расскажешь нам, хорошо? Ты, наконец, вступишь в наш клуб.
— Конечно, — ответила она и помахала ему рукой.
Стёпа ответил тем же жестом и, не оборачиваясь более, ушёл вместе с Романом Ивановичем.
Гладерика, оставшись в одиночестве, направилась к «Идиллии». С близкого расстояния она показалась ей ещё больше. К фюзеляжу уже была приставлена лестница, а рядом с ней стоял уже знакомый ей Трофим. Подойдя ближе и узнав его, девушка всплеснула руками.
— Вот так неожиданность, — с иронией в голосе произнесла она. — Господин Трофим собственной персоной, Его Высочество, не пожелавшее работать. Что же вас сподвигло в этот раз заняться полезными делами?
— И вам доброго здравия, барышня, — вскинув брови, ответил он. — Неужто вы и на этой машине полетите?
— Представьте себе, — фыркнула девушка.
— Вы просто-таки образец для подражания.
— А пусть даже и так! Ну, докладывай, что на этот раз сломалось в аэроплане.
— Кстати, о поломках, — почесал он в затылке. — В общем-то, дело нехитрое, но ткань на крыльях уж совсем прохудилась. Манёвр — и её сорвёт.
— Да? — посерьёзнела Гладерика и внимательно осмотрела обшивку. — И какую вероятность ты этому дашь?
— Быть мне дураком, если я скажу, что это случится в любом случае. Я скажу так: вероятность примерно пятьдесят процентов.
— Пятьдесят… — пробормотала девушка.
Крылья с первого взгляда казались чистыми и исправными, однако оснований не верить Трофиму у неё всё же не было. Предстояло для самой себя принять нелёгкое решение: лететь ли с этой неисправностью, или вновь отложить свой вылет, подведя многих здесь присутствующих.
— Это единственная поломка?
— Так точно, всё остальное в совершенном порядке.
Девушка напряглась и заволновалась. Однако, приняв во внимание отсутствие других неисправностей, выбор её склонился в пользу немедленного вылета.
— Не говори никому о неисправности, — сказала она Трофиму. — Нам важно совершить этот полёт именно сегодня. Все риски и ответственность я беру на себя.
— Да я не особо и против, — пожал плечами мужик. — Мне главное, чтобы ко мне не возникло позже никаких претензий.
— А к тебе их и не будет. Будут претензии ко мне и к инженерам — модель-то новая. В общем, благодарю за содействие.
К аэроплану вскоре подбежали инженеры. Ваня Орлов тут же бросился в объятия своей двоюродной сестры.
— Наши родители будут гордиться нами, — восторженно сказал он. — Сестричка, большой удачи тебе, чтобы на взлёте тебе дул встречный ветер, а непосредственно в небе — попутный!
— Спасибо, братик, — засмеялась Гладерика. — Спасибо тебе, что приложил столько усилий, чтобы создать это чудо!
— Да брось, я лишь был ведомым нашим руководителем — Александром Стефенссоном. Эх, не зря мы тогда встретились на набережной! Хорошим он оказался человеком. Я был бы очень рад, если бы… — на этих словах он запнулся. — Если бы мы все вновь устроили прогулку по столичным улицам.
— Поддерживаю! — воскликнул стоящий позади него Коля. — Это было бы великолепно.
— Надеюсь, надеюсь, — смущённо молвила Гладерика, смахнув прядь золотистых волос со лба. — И вам спасибо, добрые молодцы!
— Кстати, ведь имя нашей птичке придумал я, — самодовольно произнёс Ваня Орлов. — Даже смысл вложил!
— Сперва «Солидарность», потом «Цитадель», теперь «Идиллия», — засмеялась вновь девушка. — И с каждым разом устройства всё сложнее!
— А то, — подбоченился Ваня. — Не будь я из нашей семьи, всё было бы иначе!
— Правда! Орловы — лучшие в мире!
Кузены засмеялись, чем вызвали лёгкое недоумение со стороны остальных. Люди продолжали приближаться к аэроплану, стараясь рассмотреть его со всех сторон. Наконец, ко Гладерике подбежал Роман Иванович и Гриша Добров. Последний держал в руках кожаный шлем и очки для защиты от ветра.
— Надевай, — сказал он и протянул ей это обмундирование.
Гладерика повиновалась и вскоре стояла перед лестницей в полном лётном костюме. Ей подали рюкзак с парашютом, который она упаковала чуть ранее, и, надев его на плечи, девушка дополнительно пристегнула его карабинами за петли. Всё было готово. Толпа ликовала, смотря на неё. Поднялись оживлённые возгласы. Гладерика взглянула на окружающих её людей. Там были все: министры различных дел, генералы, чиновники, командиры, её товарищи, чуть поодаль стояли доктор Ларсен с Глашей. Прибыл и Герр Фридрих Браун. Находясь в самой толпе, он не прекращал смотреть на аэроплан, внимательно оценивая его. Этот взгляд не понравился девушке. Он будто бы что-то подозревал, искал изъяны — это поторапливало девушку.
— Роман Иванович, — обратилась она ко своему командиру, — разрешите обратиться.
— Разрешаю.
— Кандидат Дельштейн-Орлова Гладерика Дмитриевна с позывным «Аурус» готова к вылету. Ожидаю ваших указаний.
— Понял, «Аурус». Приказываю занять своё место в аэроплане.
— Есть! — бойко ответила она, приложив руку к козырьку. — Разрешите выполнять?
— Разрешаю, — вздохнул Роман Иванович.
Впрочем, было несколько человек, которые по тем или иным обстоятельствам отсутствовали в скоплении людей. Не было Стёпы, поскольку он должен был находиться в штабной палатке до особого распоряжения; не было Мили, ибо состояние у него было плачевным. Но самое главное — на лётном поле не было Александра. То ли ему стало плохо, то ли его просто не предупредили о сегодняшнем мероприятии. Чего уж говорить, если саму Гладерику уведомили об этом только рано утром. Именно это обстоятельство беспощадно тянуло девушку к земле, не давало сделать и шагу по лестнице на борт. Она стояла, надеясь на то, что Александр в последний момент подбежит к ней, обнимет её и с нежностью посмотрит на взмывающий в воздух аэроплан. Роману Ивановичу пришлось окликнуть её, чтобы вывести из оцепенения. Вдобавок он вручил ей маленький блокнот и карандаш, наказав спрятать их в один из карманов. Делать было нечего: Гладерика начала медленно карабкаться наверх. Одна, вторая, третья… Она мысленно насчитала пять ступенек, прежде чем оказалась на достаточной высоте, чтобы запрокинуть ноги. Пару движений — и вот она уже в кабине. Поёрзав немного, она расположилась с максимально возможными удобствами, утрамбованным рюкзаком уткнувшись в спинку кресла. Оно было куда мягче и удобнее, чем в «Виктории». Отличительной особенностью данной кабины было наличие зелёного металлического ящика в ногах, из которого в сторону торчала антенна, а воздухоплавателю были отведены наушники с микрофоном.
— Включай радиоприёмник! — скомандовал
