- Тихо, тихо, - Мороз не на шутку обеспокоился. - Только не делай свою жуткую нюню. Предлагаю обойтись без всплесков. И вот что - дружеский совет - шел бы ты из отдела.
- Очень заметно? - спохватился Андрей. В голове на самом деле шумело.
- Достаточно, чтоб вовремя смыться.
- Тогда ладно, - к беспокойству Виталия, он поднял трубку:
- Кто сегодня ответственный по отделу?.. Передайте, что я уезжаю в Управление. Чтоб был на месте. И с Препановым соедините, - Андрей прокашлялся. - Это Тальвинский. Что Меденников?.. Нет, нет, заходить не надо...Схему изучает? Вдумчивый, стало быть. А обвинение предъявил?.. Признал частично? Ничего: от маленького к большому. Как насчет ареста?.. Вот что, не торопись с этим, пожалуй. Тем более день заканчивается. Сутки у нас в запасе еще остались. Так что отправь его переночевать в ИВС и чтоб с утра назад доставили. ... Дело это общественно значимое. Суета неуместна. Постановление заготовь, а арестуем завтра. Всего доброго!
- Что надумал? - насторожился Мороз.
- Да ничего. Просто хочу завтра перед арестом еще раз в глаза ему посмотреть. Но кто бы знал, как мне на душе муторно! - Смешно бы было. А секретаршу ты зря обидел. Девка, между прочим, похоже, глаз на тебя положила.
- Да, скверно получилось. Слушай, попроси ее зайти.
- Вижу, оживаешь. И мне как лечащему врачу это бальзам на душу.
- Пошел к черту, балабон! - Андрей приобнял Мороза. - И что б я без тебя делал?
- Вызывали, товарищ подполковник? - Альбина, подчеркнуто официальная, с отстраненным лицом, недоуменно остановилась, не обнаружив за столом хозяина. Обернулась.
Подполковник милиции сидел со стаканом водки в руке на стуле, прижавшись к шкафу, и смотрел на нее слезящимися глазами.
- Что-то случилось? - поняла Альбина.
- Да. И еще как! - отставив недопитое, Андрей поднялся, подошел к ней вплотную. - Я виноват перед тобой, Альбина. Прости подлеца. Но - мне так плохо. Ты не бросай меня сегодня, ладно?
- А как же жених? - теряясь, пробормотала девушка.
- Жених нам как раз не нужен.
- Лихо. Но именно сегодня я обещала пригласить его к себе домой.
- Так в чем проблема? Пригласи меня. По-моему, это тот случай, когда от перестановки мест слагаемых сумма увеличится. - Не желая больше сдерживаться, впился в ярко накрашенные губы.
14.
Андрей, опустошенный, раскинувшись, лежал на кровати, не в силах, казалось, пошевелиться.
- Вот уж подлинно - счастливые часов не наблюдают! - в комнату в пеньюаре и с газетой, вынутой из ящика, зашла Альбина. - Ты хоть знаешь, что уже третий час ночи? И утром нам на работу.
- Так то утром. А пока у нас впереди куча времени, - он всматривался в очертания ее тела под пеньюаром, чувствуя новый прилив сил. - Иди ко мне.
- Как? Опять?!
Резко приподнявшись, Андрей поймал ее за руку и опрокинул на кровать. Зарылся лицом в джунгли волос, подрагивая от заполнившего всего чувства:
- Альбина! Альбиночка моя!
- У-у?
- Какие у тебя глазищи! Это что-то непередаваемое... Приложи руку к виску. Чувствуешь?
- Похоже, мы оба сошли с ума, Андрюшка. Ну, что я завтра скажу своему жениху? А - родителям? Я ж обещала их познакомить.
- А кто у нас родители? - Андрей откинулся на спину.
- Вообще-то с отцом я года три как не разговариваю. Не смог простить, что без его согласия замуж вышла. Не из нашего круга, видите ли. Да еще за еврея.
- А ваш круг - это что?
- О! Жутко большие люди! - засмеялась Альбина. И тут же, чмокнув его в щеку, вскочила. - Не забивай голову. Раз впереди еще полночи, пойду заварю кофе.
Проводив ее разморенными глазами, Андрей поднялся. Потянувшись, подошел к "стенке" из инкрустированного дуба, лениво взял в руку стоящую за стеклом фотокарточку, на которой волнующаяся юная Альбина сидела в бальном платье на кресле, а справа и слева от нее стояли улыбающиеся торжественно мужчина и женщина. Лицо мужчины, властное, с жесткой складкой на лбу, было Андрею явно знакомо, хотя он никак не мог уловить, откуда. С оборотной стороны короткая надпись - "Альбиночке в день окончания школы от папы и мамы". Внизу - резкая, тоже чем-то знакомая подпись. Андрей вновь перевернул фото и - узнал: рядом с дочерью стоял нынешний первый секретарь обкома КПСС Кравец.
Из кухни послышались шаги. Быстро поставив фото на место, ошеломленный Андрей бросился на кровать.
15.
- Да придержи ты свои нервы, Валерий Никанорович. Ты меня своей опекой совсем за жабры ухватил! Обвинение предъявлено. Через час следователь едет за санкцией, - Андрей приподнял трубку замигавшего пульта связи с дежурным. - Минутку подождите, - отложил её в сторону. - Доложу, доложу! Как только, так сразу. Но и тебя прошу помнить о договоренности. Насчет Хани - частное определение пересылаете на рассмотрение нам...Накажем, будьте покойны. Строгач ваше заведение устроит?.. Нет?! Любите же вы кровушку! Шучу. Ладно - будет - "с занесением". И не волнуйся так, Никанорыч, все идет по плану.
Улыбаясь, разъединился с Муслиным.
Где-то в тяжелом вчера остались потрясение от измены жены и причастности ее к преступлению, нелегкое объяснение с нею. И невольный, давящий страх перед неизвестностью. Ситуация разрешилась, и - к Андрею вернулось давно, казалось, утраченное ощущение легкости и свободы.
- Разрешите? - Альбина осторожно осмотрелась, убеждаясь, что кабинет пуст от посетителей, и - просияла свежей улыбкой, от которой у Андрея заныло в паху. При виде ее стала ясна ему причина утренней бодрости.
- Аленька! Чудесно смотришься. Почти как в постели.
И только, когда она напоминающе показала на лежащую на плексиглазе трубку связи с дежурной частью, о которой Андрей совсем позабыл, он спохватился.
- Что у вас?
- Товарищ подполковник! Вас срочно просит старший судмедэксперт Валентина Матвеевна Каткова.
- Соедините, - Тальвинский посерьезнел: с момента их разрыва оба избегали личных встреч. Даже по телефону общались, только если без этого нельзя было обойтись. Потому звонок Катковой был несомненным признаком того, что произошло что-то чрезвычайное. - Андрей Иванович? Здравствуйте, - милый теплый Валентинин голос был нарочито деловитым.
- Здравствуй, Валя. Как ты?
- Спасибо, регулярно...Дети растут. С мужем развелась два года назад. Группа крови - третья. Резус-фактор отрицательный. Еще личные вопросы имеются?
- Да нет. Отчет более чем подробный.
- Тогда с этим все. Меденникова уже арестовали?
- Считай, что да. Надеюсь, не возражаешь?
- Возражаю. И категорически. Потому что если ты стоишь, лучше сядь.
- А можно без предисловий?
- Девочка погибла не от наезда джипом.
- Не понял! Ты хочешь сказать, что он ее не давил?
- Давил, конечно. Я только что закончила вскрытие. Еще раз осмотрела одежду. Под следом джипа просматривается другой. Этот другой и раздавил шейные позвонки. А уже потом, сверху, прошел Джип. Наверное, поэтому поначалу и не увидели.
- То есть, по-твоему?..
- И, по-моему, и по жизни. Двойной наезд, Андрей Иванович. Водитель Джипа перехал через мертвое тело.
- Но не было же другой машины!
- А вот это не ко мне. Ищите заново. Единственно, чем могу: судя по характеру травм и фрагментам на одежде, девочка была раздавлена легковушкой. Будьте здоровы. Заключение представлю завтра к концу дня.
Андрей постоял с пикающей трубкой в руке, почему-то обиженно показал ее Альбине.
- Что-то неприятное?
- Более чем, - только сейчас постепенно до него начали доходить все последствия полученного известия. Андрей тяжело осел:
- Препанова, Мороза, Муравьева. Живо... пожалуйста!
16.
Мороз мрачно прильнул к боковому стеклу, не реагируя на попытки Муравьева его разговорить. Сказать, что был он зол, значило не сказать ничего. Он был оскорблен и раздавлен.
Даже не то уничижающее раздражение, с каким выговаривал ему прилюдно Тальвинский, было тому причиной. В сущности Андрей и здесь прав. Он, Мороз, возомнивший себя суперсыщиком, прокололся на обычной дешевке. Кажется, это называют "поймать звездняк". Слишком легко упал ему в руки этот джип с его владельцем, которого будто на тарелочке специально поднесли упакованным: "Нате ешьте. А перчиком не присыпать?" Вот и схавал, не подавившись! Фантастика! Ведь должен был хотя бы насторожиться, когда выяснилось, что бампер чист. А след торможения чуть не у кювета, хотя Меденников с самого начала утверждал, что держался середины дороги? И главное, сам Меденников, а потом и жена Андрея показали одно и то же - независимо друг от друга. Если бы они сговорились таким образом выгораживать его, так что может быть глупее?! Врать изо всех сил из-за несчастного велосипеда, который в сущности ничего не менял? И даже это не заставило тебя, олух, задуматься!
Мороз боднул стекло - машину подбросило на кочке.
- Веди аккуратней, водило. А то развалишь свой комбайн!
- Еще и внуков повозит. И как это мы лажанулись?! - Лешка вслух переживал то, о чем отмалчивался Мороз. - Вот она, горячка-то!...О! Знаменское.
