Поднялся и Тальвинский.
- Назначите, будем работать. В деле можешь положиться. Никогда не подводил. Но и...
- И довольно. А то опять поссоримся, - Панина поспешно двумя пальчиками прикрыла его пухлые губы. Мгновение выжидательно придержала и, не ощутив ответного движения, с легким разочарованием отодвинулась. Провожая, проводила до "предбанника", где сидело в ожидании человек десять. - Где мой секретарь? Запускайте товарищей!
13.
- А может, все-таки кофе, Андрей Иванович? - Альбине не хотелось уходить от веселящегося начальника. Вернувшись из горисполкома, обычно сдержанный Тальвинский как-то очень непринужденно разорвал неизменную дистанцию, что сам установил и так тщательно сохранял. Теперь он беспрестанно шутил и обаял свою подчиненную, сделавшись игривым и даже по-мальчишески проказливым.
- Эх, Альбиночка! Гляжу на вас и - понимаю: не задалась жизнь, - не сводя с нее горячих белков, уверял он. - Сбросить бы десяток лет и - просто-таки бы никто вас у меня из рук не вырвал! Вот такой я есть человек.
- Какие, оказывается, страсти! Жаль, поздно узнала. Опоздали, увы! - Альбина старалась не выказать волнения, которое все сильнее заполняло ее под откровенным оценивающим взглядом. - Через неделю замуж выхожу.
- Как?! А я? - шутливо вскричал Андрей. Впрочем, за шутливостью этой было заметно и истинное огорчение. - Надеюсь, не за кого-то из наших охломонов?
- Бог с вами.
- А дружеские советы перед свадьбой не нужны? Или - практическая помощь.
- За добрые намерения спасибо. Уже напомогались. Я ведь была замужем. Теперь вторую попытку делаю.
- Так, может, не те консультанты были? - в Андрее нарастало то сладкое чувство, что испытывает мужчина, добивающийся власти над женщиной. Давно не ощущал он себя таким бодрым, желающим и потому, это он видел, - желанным.
-Может быть, - не отводя глаз, подтвердила она, как-то незаметно принимая эту игру, когда слова перестают быть средством информации. А напротив, за нейтральными, не значащими ничего для постороннего фразами оба угадывают одно: "Я тебя хочу".
Резкий телефонный звонок, отбросивший их друг от друга, оказался более чем кстати.
- Так я все-таки кофе подам, - опомнилась Альбина. - А, может, не стоит торопиться замуж? - Андрей придержал ее за руку. - Да теперь и сама сомневаюсь. Он проводил взглядом раскрасневшуюся секретаршу. Поднимая трубку, отер возбужденное лицо - "мосты прорваны".
- Слушаю! - даже голос Муслина не показался ему сейчас неприятным. С блуждающей улыбкой выслушивал он поток слов на том конце провода, когда в дверях возник Мороз. Было в нем что-то, отчего возбуждение Андрея разом осело и как-то нехорошо заныло в паху.
- Я скоро перезвоню и - доложу. Все идет по плану, - перебил он собеседника и совсем уж неучтиво первым опустил трубку.
- Ты что с лица спал, добрый молодец? - присмотрелся он. - Если насчет пропажи велосипеда, то - знаю. Выпороть бы всех. И тебя первого. Да ваше счастье, что у нас и без того доказательств выше крыши. Сейчас главное - девку, девку искать надо!
- Боюсь, что не надо, - пробурчал Мороз.
- Что?!
- Что слышал.
- Не понял!
- Может, и лучше, если б не понял.
- Ты что мне тут загадками? Нашел, что ли?!
- Смешно бы было.
- Так кто?!.. Да что мнешься-то?
- Я вчера, понимаешь, такая штука: Садовую встретил. Помнишь Марину?
- Ну, и?..
- Сегодня у нее ночевал.
- Провериться по утру не забыл?
- Да пошел ты!.. Она, оказывается, на хлебзаводе теперь работает. Где и твоя супруга. Ну, и - изнамекалась, будто твоя с хозяином завода, как бы это? Отношения у них в общем.
- Да Садовая, чтоб меня уесть, и не такое придумает. Ты-то с чего сплетни пустился пересказывать?... Или - проверил? Чего опять заткнулся?
Дверь раскрылась, и в проем с груженым подносом в руках начала осторожно продвигаться улыбающаяся Альбина.
- Помогли бы, рыцари!
- Почему без стука?! - рявкнул Тальвинский. Прежде чем Мороз успел его придержать, Андрей в подскочил к порогу и, ухватившись за поднос, выдавил наружу ошеломленную секретаршу. - Понадобится - вызову!
Он с силой закрыл дверь.
- Ну, и пошел ты! - грохот металла и звук бьющегося фарфора из "предбанника" траурным залпом возвестили конец неначавшегося служебного романчика.
- Может, водички, Андрей Иванович?
- Выкладывай, не тяни! Кто подтвердил?
- Сама.
- Что значит?!...
- Ты не ори на меня, Андрюш. Ладно? Самому тошно. - Так! - Тальвинский, оказавшийся подле настольной лампы, принялся ощупывать шнур в поисках выключателя. - В кабинете темно, как у негра... Не могут свет толком начальнику отдела провести. Или у нас пятнадцатисуточников не осталось? Похоже, в этой поганой стране вообще работать разучились!... Ну, положим, положим! Жена гуляет! Майский день - именины сердца. Если совсем честно, то догадывался. Не бывает такого, чтоб неряха ни с того ни с сего следить за собой начала. Давно надо было разойтись к чертовой матери! Все из-за Кешки, сына, тянул. Но с чего ты-то решил меня новостью этой сегодня одарить?! А? Или - не мог отказать себе в удовольствии пальцем, так сказать, рану ковырнуть?..
- Я думал, ты понял. Хлебзавод скоро два месяца как под Меденниковым. - Ты хочешь сказать?...
- Именно. Спутница, которую надо разыскивать, - твоя жена, - Виталий сострадательно посмотрел на непрестанно мотающего головой Тальвинского.
- То есть вот эта самая... экстремальная минетчица?! Да она фригидна, как стиральная доска!
- Я в ваши разборки не вникаю. Она там на тебя блажить начала. Что ты ее за женщину не держишь.
- Да хрен бы с ее амбициями! И без того сыт. Главное говори!
- Она даже не отрицала. Действительно, два месяца они встречаются. В последний раз расстались позавчера. Он ее к дому подвез в полпервого ночи. Теперь на эту тему вроде все! - Мороз расслабился, как человек, покончивший с неприятной работой.
Не отрывая колючего взгляда от Мороза, Тальвинский набрал телефонный номер:
- У меня сейчас Виталий. Это - правда?
- Правда, - выдохнули в трубке.
- Да ты!...На деньги потянуло? Ты же моя жена! Как ты вообще могла с этим... недомерком?!
- Я - женщина, Андрей. А ты про это забыл.
- Да какая ты?!.. Ничего - напомню. Вот только посажу твоего хахеля.
- Господи, Тальвинский! Слушаю тебя и не пойму: ты ли это? Такой красивый когда-то был. Куда все ушло?
- Да ты все хорошее и вытравила! Но чтоб так подставить? В машине во время наезда ты была? - Я.
- И что теперь прикажешь делать? Мало того, что...по рукам пошла. Так еще и подставила. Жена Тальвинского - фактическая соучастница преступления. Как тебе это?
- А никак. Не переживай. Твоя жена соучастницей не будет. Я, Андрюша, на развод подаю... Скажи только, как он?
- Сидеть ему - не пересидеть! - Тальвинский с чувством впечатал трубку об рычаги.
Некоторое время Андрей оставался неподвижен со взглядом, устремленным к противоположной стене.
Проследив направление, Виталий открыл дверцу шкафа - на пустой полке стоял сиротливый стакан. Тоже пустой.
- Понятны ваши огорченья, - он повернул изнутри запор, вытащил из вечной своей спортивной сумки бутылку "Московской", от души, до краев, наполнил стакан и поставил перед шефом.
- И анестезирующее заранее приготовил, иезуит? - Андрей залпом махнул и - затих в прежней позе созерцательности.
Выдохнул с шумом:
- Ты Меденникова насчет моей официально допросил?
- Окстись.
- Кроме тебя и его, кто знает?
- Теперь ты.
- Налей еще, - Андрей проследил затуманившимися глазами, как льется прозрачная жидкость. - И себе.
- Премного вами благодарны, - Виталий нашел на подоконнике рядом с цветочным горшком второй стакан, вынул из него проросший стебелек, - слабая попытка новой секретарши обиходить запущенный кабинет, - выплеснул в горшок воду. Налил водки. - Так за что?
- А за упокой моей души. Или - чтоб не так мрачно - милицейской службы.
- С чего бы?
- А то сам не понял? Как только завтра станет известно, что жена начальника райотдела...Мне каюк. - Так пусть не станет, - Виталий достал из кармана пряник и, надкусив, протянул шефу.
- То есть?
- Никто, кроме нас, насчет жены твоей пока не знает...
- Моей! Слышал же - разводимся!
- Может, и верно. Все равно ваша жизнь - это не жизнь. Так вот предложение такое - я попутчицу не найду. Меденников не скажет...
- Скажет! Как до дела дойдет, живо расколется.
- Не ска-жет!
- Почему решил?
- Простая логика. Она ему в деле не с руки.
- Зато на суде очень даже кстати придется.
- А если и так? Ее в суде допросят, она подтвердит, что он был за рулем, и - пишите письма! Сядет как миленький! А поскольку вся эта бодяга месяца на два- на три растянется, к тому времени успеешь развестись. Да даже если вскроется, что знали насчет нее и укрыли, - признался-то Меденников мне. Ты, случись чего, не при делах.
- Ишь какой, все продумал! Благородный! Значит, грудью решил прикрыть. А я, по-твоему, тебя на амбразуру, а сам в сторонку? Да за кого ты меня вообще держишь?!
