— А вообще, ты сам, до Зоны, в каких подземельях побывал? — поинтересовался Гаврош.
— Ну, наши — Белгородские катакомбы неплохо освоил, с них то и начинал. Хотя и там, нет-нет, да находят новые галереи да проходы. В Московских походил. Не много, правда. В Питере был. Там тоже — лазить — не перелазить. Но поразили меня, конечно же, Калининградские подземелья.
— Это, по-старому, Кенигсбергские, что ли?
— Ну да. Вот там, мужики, масштабы! Вот там архитектура! Умели, бляха-муха, пруссаки строить. Кенигсберг — древнейшая столица Восточной Пруссии. Там замок был, еще в тринадцатом веке построен — Замок трех королей называется.
— А почему трех?
— Потому что в нем жили три королевские династии. — Ответил Константину за Стропу Гаврош.
— А почему был? — это уже Вертолетыч спросил.
— Его сильно повредили бомбежки союзников, во время войны. А наши, вместо того, что бы восстановить, для потомков, снесли замок, нафиг, совсем, а на его месте парк разбили.
— Вот же, едрить твою, придурки! — Как всегда, в таких случаях, отреагировал Дед.
— Да уж. Под этим замком были обширные подземелья — как в ширину, так и в глубину. Так все входы туда замуровали и зарыли. Еще в пятидесятые, или — в шестидесятые годы, власти дали археологам разрешение на исследование этих подземелий. Была организована, даже, целая экспедиция для этого. Так как никаких схем подземелий наши ученые не имели — то ли немцы при отступлении уничтожили, то ли увезли с собой и они достались союзничкам, то для их, хотя бы приблизительного, составления были приглашены экстрасенсы, которые методом биолокации не только составили карты подземных ходов, галерей и пустот, но и определили нахождение, как раз под замком, большого количества цветных металлов. Экстрасенсы ни на минуту не сомневались, что это не что иное, как королевские сокровища, о которых давно ходят легенды. Схемы были составлены и отосланы в Москву. Но, вопреки всем ожиданиям, реакция "центра" была непредсказуема.
— Дай отгадаю, — не дал досказать Стропе Гаврош, — все отменили, экспедицию разогнали, а с ученых и этих экстрасенсов взяли подписку о неразглашении. Так?
— Ты что, читал об этом?
— Было дело. Только такой поворот событий — обычное дело для наших властей. Можно и так догадаться. Так ты что, был в этих подземельях?
— Нет, под замком не был. Как туда пробраться — даже местные диггеры не знают. Да и местные власти это дело сильно "пасут". Меня местные энтузиасты поводили по другим местам — и под городом, и вокруг него. Мужики, там такие сооружения встречались! Многоуровневые! Какие-то построили немцы уже в нашем веке, какие-то — гораздо раньше. Там и склады были, и огромные топливохранилища, и заводы. Говорят, там авиационный завод есть, правда — затопленный. Его немцы затопили, при отступлении. Но все оборудование — станки и всякие, там, приборы, законсервировали так, что — откачивай воду, и запускай производство опять.
— Так че ж наши не откачают? — поинтересовался Вертолетыч, — Поди плохо — готовый завод!
— Помнишь, Сань, — подал голос Вакула, — нам один препод в училище рассказывал? Он, в свое время, служил в Калининграде. Так, говорит, приготовят, допустим, старое здание к реконструкции, или вообще — к сносу, отрубят его от всех коммуникаций: воды, электричества, газа. А потом — глядь, а лампочки то, в помещениях, как горели — так и горят. А за счет чего горят, откуда ток подходит — хрен его знает. Или, запустят водолазов в такие затопленные заводы, как этот — авиационный, что бы исследовать на счет откачки воды и всего прочего, а ни один из них не вернется. Пропали! Все поиски — безрезультатны.
— А….. почему? — тихо спросил Костя.
— Спецы были немцы, в смысле всяких ловушек, мин, что бы отвадить всех любопытных. В общем — хорошо умели хранить свои тайны, многие из которых не даются и по сей день. И не только в Кенигсберге, в смысле — в Калининграде.
— Вот же, блин, интересно! — воскликнул Константин, закатив мечтательно глаза, — как только Сашку найдем, сразу же с ним рванем в Калининград, сокровища искать!
Ощутив, после этого, на себе тяжелый взгляд шести пар глаз, парень сразу, как то, сник, как шкодливый кот, получив увесистый подзатыльник от Вертолетыча.
— Ну вот, — остановив жестом группу, сказал Стропа. — Мы, почти, под Зимовищем. Метров тридцать вот по этому тоннелю, и будет лестница наверх. Выводит она в старую котельную, как раз на перекрестке основных дорог села. Этот проход идет строго на юг, вот этот ведет прямо к одноименному с селом озеру, а вот этот — в сторону урочища Тессы.
— Привал, мужики, — скомандовал Вакула, — нужно прикинуть, куда дальше двигать. Думаю — опять нужно разделяться и обследовать все эти проходы.
— Гриш, а в туалет тут куда можно? — по Студенту было видно, что этот вопрос его сейчас волновал не меньше, чем выбор направления их дальнейших поисков.
— А вон в тот проход. Там, метров через пятнадцать, завал, тупик. Самое оно. Только смотрите, не подорвитесь.
— То есть, как это — не подорвитесь? Там что, мины?
— Еще какие! — заржал Стропа, — уложенные квадратно-гнездовым способом.
— ……?
— Да многие, кто тут был, использовали этот тупиковый коридор как отхожее место. Можно сидеть, и не бояться, что тебе в сраку, какая ни будь, тварь уцепится. Да ты по запахам все поймешь.
Через минуту Студент вернулся.
— Ну что, Колян, отметился? Чего-то ты быстро!
— Да там, мужики, я видел…. В общем — не знаю как это описать, лучше посмотреть.
— Чего там еще, медицина? Все говно в артефакты превратилось, что ли? — не унимался Стропа.
— Ладно, Студент, веди, вместе посмотрим, чего ты там надыбал, заодно тоже "коня привяжу". — Поднялся со своего места Бобер.
Сталкеры скрылись в тоннеле.
— Вот, смотри, Вить, — Студент указал пальцем в сторону сектора, который высвечивал фонарь на его шлеме, — линия идет поперек тоннеля, как будто веревка натянута. Я, сперва, и подумал — веревка, а потом пригляделся — не веревка, а линия какая-то. Только, все что сверху этой линии, метра на пол смещено относительно всего того, что снизу. Вот присядь чуть, Вить, так, что б линия на уровне глаз оказалась. Видишь? Я такое видел в старом телевизоре, когда у него разрегулирована, или — сломана, какая-то катушка, или…. уже не помню, чего там мастер говорил. Прикольно, да?
Зашипел зажженный Виктором факел, ярко осветив неширокий тоннель. Метрах в семи от сталкеров было нагромождение камней, полностью закупорившее проход. А между стен, примерно — посередине, между потолком и полом, действительно проходила линия, неопределенной толщины, но очень четкая. А за линией все выглядело так, как будто фотографию разрезали по горизонтали и сдвинули одну половину относительно другой.
— Это, я думаю, такой оптический обман. Да? Вот посмотри на ме….
— Стой, Коля, стой! — не своим голосом заорал Бобер, когда Студент сделал свой первый шаг в сторону линии. Николай, по инерции, занес ногу для второго шага, когда Виктор жесткой подсечкой сбил его с ног. Парень упал в полуметре от линии.
— Лежи, придурок, не рыпайся, — прошипел сталкер, поднимая с пола оброненный во время удара факел.
— Ты что, Вить, очумел? Чуть ноги не переломал!
— Да ты сейчас чуть башки своей не лишился, умник.
— Что тут у вас? Что с Колькой?! — на крик Виктора явились Вакула и Гаврош.
— Да все нормально со мной. Только Витя….
— Харэ загорать, студент. Вставай, только осторожно, буду показывать, насколько тебе сейчас "прикольно", как ты выражаешься, было бы. Гриш, файер подержи.
Бобер, поискав глазами, поднял с пола кусок гранита, размером с футбольный мяч, подошел к линии и, прицелившись, бросил камень. Пролетев линию, он развалился на два куска, один из которых, потяжелее, застрял меж других камней, а другой — поменьше, отскочив от массивного булыжника, выкатился обратно к ногам сталкеров.
Студент тоже провел пальцами по гладкой, как стекло, поверхности. Было такое впечатление, что камень, только что, не только разрезали алмазной пилой, но и отполировали места разрезов до идеально-гладкого состояния.
— Это одна из самых опасных и коварных аномалий Зоны, сынок, — забросив камень за линию, сказал Бобер, — потому что её очень трудно заметить. Нарваться на нее — все равно, что под поезд угодить. Почти стопроцентная смерть! Ну, в редких исключениях — калека!
— Она так и называется — "гильотина", — продолжил Стропа.
— Надо же, я ее раньше ни разу не видел, только слышал. — Гаврош с факелом в руках подошел к опасной аномалии поближе.
— Я тоже. — Кивнул Стропа.
— Да и я впервые ее вижу. Но с жертвами, налетевшими на "срез", встречался. В Ладыжичах, когда искали подходящий подвал для ночевки, в одном из домов наткнулись на три трупа, верхняя часть которых была отделена от нижней — как бритвой, по грудь, примерно. Самой аномалии уже там не было, хвала Господу, а то и мы влетели бы. Тоже головы поломали по этому поводу, пока знающие люди не объяснили.
