— Ну — как обходиться с этой машиной, чего нажать, крутить?
— А, про это. Я, в свое время, в Питере учился, в технаре. Студенческая жизнь — сам знаешь….. хотя, откуда ты можешь знать! Ну, ладно. Не сахар студенческая жизнь, скажу просто. Лишней любая копейка не была. Приходилось подрабатывать, по выходным, в каникулы. Собрались мы — несколько пацанов, да и подрядились на стройке работать. Разнорабочими.
— Это как?
— Это самая разная, самая черная и неблагодарная работа. Да еще самая мало оплачиваемая. Основной инструмент — лопаты, ведра, носилки, ломы. Прораб нам это все выдал и предупредил, что, если потеряем инвентарь, работать голыми руками будем, да еще стоимость его вычтет из нашего заработка. Выделил нам железную кандейку, ну — будку такую, небольшую, где мы инструмент свой на висячий замок запирать могли. Как то предложил нам прораб аккордную работенку — зашивались они там по срокам сильно со стройкой: нужно было траншею выкопать за выходные, деньги обещал хорошие. Ну, мы, естественно, согласились. В субботу пришли — "ни свет, ни заря", жажда поработать так и прет. Глядь, а кандейка то наша висит!
— Как висит, где?
— На крюке башенного крана. Крановой, падла, пошутить решил. Он зацепил наш сейф с инструментом, и поднял его над землей, метров на пять-шесть. На стройке один лишь сторож, крановщик будет только в понедельник. Все, думаем, заработали! Заскучали — жуть! Собрались и уходим. А сторож, мол — чего так быстро? Устали уже? Мы ему и рассказали. "Эх, говорит, молодежь!" Повел нас обратно, ну и показал этот фокус с грузовой лебедкой — колодки разжали, наш сейф с инструментом и приехал под своим весом…..Вот, слышишь, пацан?!
— Слышу. Скрежет какой-то. И вон — труха сверху посыпалась.
— Правильно. Это подъемник в движение пошел. Давай, давай, крути!
Металлический скрежет усилился, ферма заметно дрогнула.
— Слышали, мужики? Володь? Звуки какие-то?
— Я слышал.
— И я.
Сталкеры стояли у входа в тупиковый тоннель и ждали вестей от Гавроша с Костей.
— Похоже, это наши что-то творят там. Надеюсь — правильное творят. Подождем. Вскоре звук трущихся друг о друга камней стал постоянным. К нему добавился скрип металлической конструкции.
— Пойдем ка, Гриша, глянем поближе. Вы тут начеку, мужики.
Вакула и Стропа, осторожно, освещая пол и стены, пошли в сторону завала.
— Вот, Гриня, смотри — пол проседает!
— Вижу, Дед, вижу, осторожно, не подходи к краю проема!
Сталкеры минуты три наблюдали за уходящим вниз, как раз посреди тоннеля, участке пола, размером два на два метра. Когда между ним и, почти метровой толщины, перекрытием образовалась черная щель, по всему периметру, Вакула спрыгнул в образовавшуюся нишу и наклонился к щели.
— Гаврош, стопорни!
Тот же час движение платформы прекратилось.
— Дед, давай всех сюда! Грузимся!
— Санек, майнуй дальше! — опять скомандовал командир, когда все спрыгнули на площадку подъемника.
Медленно, но верно сталкеры опустились на нижний уровень. Платформа остановилась на высоте метра с небольшим.
— Смотрика, Сань, — Вакула постучал пальцем по металлической бирке на электродвигателе, — техника-то, по всей видимости, довоенная еще, и отечественная.
— Да, но обслуживали ее, судя по всему, постоянно и, в последний раз — совсем недавно.
— На счет постоянного обслуживания я сомневаюсь, но то, что ее недавно, после долгого простоя, вновь запустили в строй — это точно. — В свою очередь, осмотрев конструкцию, заключил Бобер. — Смазка свежая. Смотрите — все ржавое, а тавотницы — как новые. Их, чем-то, типа — керосина, размочили, почистили и закачали смазку. Вот, смотрите — через эту пробку в редуктор масло заливали. Ее тоже отчищали и отмачивали, иначе не открутили бы. И так еле поддалась, вон — все грани стерты.
— Ну, ты даешь, Шерлок Холмс! Рассуждаешь — прям как сыщик! Ты в полиции, часом, не служил?
— Служил. Только в милиции еще. Опером.
— Оп-па! Еще один служивый! Вить, а че ж молчал все это время?
— А с чего ты взял, что я должен был объявления на каждом столбе в Зоне с этим известием развесить?! — вспылил Бобер на вопрос Вертолетыча.
— Так я тебе ж напарник, мог и сказать?
— И что изменилось бы?!
— …… да ничего.
— Ладно, как думаешь, Вить, кто мог эту штуку в строй ввести? — вмешался Вакула.
— Гриша, ваши могли? — обратился к диггеру Бобер.
— Не, я бы знал про этот лифт. До этого уровня наши мужики не спускались.
— А вояки?
— А что вояки? Они вообще только в верхние галереи заходят. Глубже боятся. Если только кто из военных сталкеров….. Нет, они тоже не могли, точно. В их конторе много наших людей. Мы бы знали. А посему могу сказать точно — к этой машине пришли не тем путем, что мы — не сверху.
— А откуда?
— Оттуда — Стропа кивнул в одну сторону тоннеля, — или оттуда, — махнул в другую, — Это те, кого мы ищем, мужики. Сто пудов.
Группа почти час двигалась по вновь обнаруженному тоннелю. Вопрос — в какую сторону идти для сталкеров отпал сам собой, когда, двинувшись, сперва, в одну, они уперлись в самый обыкновенный тупик. Даже узкоколейка была оборудована отбойником.
— Зато теперь точно не ошибемся! — весело заключил Гаврош.
Тоннель не был идеально прямым — хоть и еле заметно, но "забирал" влево. Зона и здесь — на глубине, хозяйничала вовсю. По дороге сталкерам встретились несколько "жарок", то тут, то там зеленели небольшие лужи "холодца", пришлось обойти затаившуюся, обнаруженную только детектором Гавроша, "комариную плешь". На удивление — вездесущая, на верхних уровнях, "электра" не встретилась ни разу.
— А то тележек на них не напасешься! — весело, по этому поводу, сбалагурил Вертолетыч.
Тоннель был древним, не смотря на наличие в нем и узкоколейки, и кабелей, тянувшихся по стенам, распределительных щитков и, хоть и не работающих, металлических светильников. Древность его выдавала кладка — и пол, и стены, и, даже, арочного вида потолок были выложены идеально подобранными кусками гранита. Кто то, просто, использовал под свои нужды уже готовое капитальное подземное помещение, построенное, скорее всего, гораздо раньше.
Стропа замедлил шаг и придержал рукой шедшего рядом с детектором в руке Гавроша.
— Притормозим, Сань.
Группа остановилась. К ведущим подошел Ваукла.
— Ну, чего там у вас, следопыты?
— Посмотри туда, — махнул в сторону движения группы Стропа, — только не через очки, командир.
Вакула поднял над глазами ПНВ.
— И что?
— Внимательней, Володь. Ничего не замечаешь?
— Постой, как будто бы…. Свет!
— Я тоже вижу, — подтвердил Гаврош, — или это выход из катакомб, что вряд ли — мы бы свежий воздух почувствовали, или там работает освещение. Володь, я сбегаю, гляну?
— Погоди, давай вместе. Мужики, мы вперед, посмотрим. Если мигнем три раза фонариком — подтягивайтесь к нам.
Друзья двинулись дальше по тоннелю, к свету.
Шагов двести пришлось пройти, прежде чем стало ясно окончательно, что свет не естественного, а искусственного происхождения. Метрах в ста от разведчиков тоннель делал плавный поворот почти на девяносто градусов. С той стороны и пробивался хоть и слабый, но, в полной темноте, видимый издалека, электрический свет.
— А вот теперь совсем тихо, Санек, — прошептал Вакула — там может быть все что угодно.
— Это точно, командир, — Гаврош забросил дробовик за спину и вытянул из кобуры "стечкина" с привинченным глушителем. — Ладно, пойдем, глянем чего там интересного.
За поворотом, как оказалось, метров через тридцать, тоннель обрывался тупиком, вернее — огромной, почти во весь проем, стальной дверью. Справа от двери в стену был вмурован электрощит, дверца от которого валялась, среди разного хлама, внизу, а требуха из проводов и клеммников торчала наружу, как внутренности из распоротого брюха. На потолке светили, в полнакала, пара, непонятно откуда запитанных, светильников. Чьего либо присутствия не наблюдалось. Вакула вернулся немного назад и светанул фонарем вглубь тоннеля.
— Значит так, — зашептал Вакула, когда вся команда собралась, — Дед, Студент, остаетесь тут, присмотрите за тылом. Мало ли что — хочешь, не хочешь, а пошумели мы, вдруг кто следом увязался. На свету не маячьте. Если что — быстро отходите к нам. Остальные — за мной, посмотрим эту воротину поближе.
Дверь, перегораживающая тоннель, при ближнем рассмотрении, выглядела еще более внушительной, чем это казалось издалека. Это была мощная металлическая конструкция, украшенная ровными рядами огромных заклепок. Дверь, когда то, была покрашена, но краска, цвет которой уже трудно было определить, почти вся осыпалась, и только в некоторых местах еще держалась хрупкими лохмотьями.
