Толик повторяет приказ и, как выяснилось через пару секунд, не ошибся.
– Он сказал, чтобы я ехал на Ордынку, когда закончу и… – Толик замолчал, глядя на пистолет.
– Ну, – поторопил я его.
– После того как приедут «чистильщики».
– Ладно, я, пожалуй, не стану убивать тебя, – увидев, как он облегченно выдохнул, я решил подпортить ему настроение, – но и оставлять тебя здесь тоже не стоит. Сделаем так. Сейчас ты встанешь, и мы снова поедем на твоей машине – я за рулем, ты в багажнике. Если тебя не устраивает такой вариант, могу оставить тебя и сам разбирайся со своими «чистильщиками».
Должно быть, он знал про них что-то такое, отчего выражение его лица резко изменилось.
– Нет, поедем. Я в багажнике, ты за рулем!
– Вставай, – я отошел в сторонку. Так, на всякий случай.
Дальше все происходило быстро. Через несколько минут я уже гнал «Тойоту» по пустынным улицам города, благополучно миновав пост ДПС и проклиная Толика за его обман. Была потеряна уйма времени на то, чтобы добраться от сауны до завода, а теперь еще столько же обратно. Я старался не думать о том, что девочек нет в живых, надеясь, что Катя благоразумно не стала меня ждать. Внезапно подумалось, как она вообще выбралась? Спрыгнув с такой высоты, она могла запросто сломать себе что-нибудь, и тогда… Нет, нет, она должна была доехать до Лены, и они успели уехать до того, как до них добрался Мурейко. Это была надежда, которую я повторял про себя вновь и вновь, словно от моих слов что-то зависело.
Я мчался по улицам, почти не обращая внимания на светофоры, на знаки, и вообще, я вновь был в игре, в которой у меня оставалась всего одна жизнь. Права на ошибку не было. Точнее, такое право, наверное, все же имелось, но цена была уж слишком высока. Выехав на Пятницкую улицу, я вскоре повернул налево, выскочил на Малую Ордынку и только здесь снизил скорость. Возле пресловутого дома номер 18/3 стоял большой джип с затемненными стеклами. Я проехал мимо, старательно держа голову прямо, но, скосив единственный, так сказать, рабочий глаз, пытаясь понять, есть ли в ней кто-нибудь. Ничего не было видно. Габариты автомобиля не горели, стекла были подняты, и я предположил, что машина пуста. Проехав несколько метров, припарковал «Тойоту» за джипом и не спеша выбрался из нее, еле сдерживаясь, чтобы не подбежать к джипу. Захлопнул дверцу и пошел в сторону первого подъезда, с которого началась моя эпопея антикиллера. Проходя мимо джипа, я не удержался и посмотрел в окно. Внутри было очень темно, но все же удалось разглядеть, что в машине никого нет. Прикоснувшись к капоту, я отметил, что он еще горячий.
Я подошел к подъезду. Мимо проехал старенький «жигуленок», тарахтя и выбрасывая клубы дыма. Невольно подумалось о Германе, который так не любил эту марку. «Жигуленок» медленно скрылся в каком-то переулке.
Сердце работало ровно, словно я шел на прогулку и меня ждали друзья, а не опасные люди, которые несколько раз пытались отправить меня к далеким предкам. Я набрал код и хотел уже шагнуть внутрь подъезда, но вовремя остановился, прислушиваясь.
Сверху доносились приглушенные голоса и звуки возни. Потом кто-то явственно выругался, и все мои волосы встали дыбом. Я узнал голос. Густой, как из церковного хора, бас был знаком до боли. В прямом смысле. Вынув пистолет, бесшумно вошел в подъезд. Другой голос тоже был мужским и тоже оказался знаком. Мурейко, собственной персоной. Я замер, не зная, что предпринять. То ли бежать наверх и стрелять, как бесшабашный ковбой, то ли как ниндзя прокрасться вдоль стен и, неожиданно напав, порубить всех в капусту. Я не знал, что предпринять, и потому стоял недалеко от того места, куда упал первый из моих недругов. Тела, естественно, уже не было, но мне почему-то была неприятна сама мысль о том, что я стою здесь. Решив, что бездействие хуже воровства, я осторожно ступил на первую ступеньку и, стараясь держаться ближе к стене, медленно стал подниматься по лестнице вверх. Почти как ниндзя. Все-таки японцы ближе к реальности.
Когда я достиг второго этажа, голосов уже не было слышно. Осмелев, быстро пробежал еще один пролет и вновь остановился, чувствуя, как забилось мое сердце. Наверное, на склад поступила новая партия адреналина.
На площадке третьего этажа никого не было. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что меня никто не видел, плохо – потому что я не знал, как попасть внутрь квартиры, двери которой запирались сами собой. Гадать было бессмысленно, и, одолев последний пролет, я оказался возле знакомой неприметной двери. Сжимавшая пистолет рука вспотела от напряжения, и я переложил оружие в другую. Прикоснувшись к двери, слегка надавил на нее и убедился, что она, как и предполагалось, закрыта. Ситуация была нелепой до абсурда. Я пытался войти в квартиру, в которой находились люди, несколько раз пытавшиеся убить меня, и не мог это сделать, потому что была закрыта дверь. Я понятия не имел, сколько там человек, не знал, что они делают, и совершенно не предполагал, когда они выйдут.
Укрыться на площадке было негде. Единственное место, куда можно было спрятаться, это дверь в квартиру напротив, за которой, я был почти уверен в этом, не жил никто. Вероятнее всего, и эта квартира тоже принадлежала тем же хозяевам, но я все-таки подошел к двери и, к своему немалому удивлению, обнаружил на ней кнопку звонка.
Сознавая, насколько глупы мои действия, нажал на кнопку. Где-то вдалеке раздался искусственный птичий свист. Потом наступила тишина. Я нажал на старую ручку и первое время не мог поверить в то, что дверь открылась. Я вошел внутрь.
Квартира была разгромлена так, что казалось, здесь пронесся один из тех ураганов, которые часто бывают в Штатах. Всюду царил хаос. Стены были разбиты, а в некоторых даже виднелись дыры величиной с мою голову. Под ногами скрежетали обломки стекла вперемешку с кусками трухлявого дерева и старой штукатурки. Я подумал, что сегодня ночью я слишком часто хожу по штукатурке. Интересно, это хорошая примета?
В этой, с позволения сказать, квартире никого не было, да и не могло быть. Оглядевшись, я не стал детально обыскивать помещение и, подойдя к двери, занял наблюдательный пост у заплеванного глазка, в который можно было увидеть лишь тени. Но и этого было достаточно. Подтянув к себе чудом сохранившийся стул, я даже не стал отряхивать его от слоя пыли, которым он был покрыт, и, забравшись на него с ногами, кое-как разместил свое избитое тело на его спинке. Время от времени я поглядывал в мутный глазок, но довольно долго ничего не происходило.
Прошло минут десять, прежде чем послышался какой-то шум, и я осторожно посмотрел в глазок. Чья-то тень появилась в освещенном прямоугольнике. Затем неразборчивое бормотание и чей-то голос:
– Не закрывай, я быстро.
Я подумал, что на двери есть нечто вроде блокиратора, потому что большая тень что-то сделала с замком. После чего прямоугольник исчез, и послышалось, как кто-то сбегает по лестнице.
Дождавшись, пока стихнут шаги, я выбрался из разгромленной квартиры и тихо, насколько это было возможно, побежал по лестнице. Я рассчитывал, что человек, который спустился вниз, должен будет какое-то время задержаться возле машины, поскольку, по словам валяющегося в багажнике Толика, они приехали сюда, чтобы увезти свой компромат в другое, безопасное место.
