путы и вырвалась из морока.
Сегодня ей повезло. Но что, если в следующий раз она не сумеет вырваться?
Весь последующий день Регина была сама не своя. Ведьмы пребывали в радостном расположении духа, ведь сегодня, как-никак, отмечался Имболк – один из важнейших праздников Колеса Года, негоже встречать его с понурой головой. Однако из мыслей не шли слова частого гостя Регининых кошмаров:
«Ты принадлежишь мне».
Что тот имел в виду? Для какой цели он избрал ее? От возможных предположений к горлу Регины подкатывала тошнота, а руки начинали дрожать – точь-в-точь как у мамы. Невольно она ступила на материнскую дорожку, убегая от собственного преследователя. Но Гвендолин хотя бы знала, от кого хотела скрыться, а от кого бежала Регина? Крохи информации, что так любезно предоставила ей Керидвена, почти ничего не рассказывали об этом чудовище, внезапно сумевшим обернуться молодым человеком. От промелькнувшего перед взором лица ее мучителя Регине стало вдвойне худо, и она потрясла головой, лишь бы поскорее вытряхнуть мусор из черепной коробки. Свой день рождения ей хотелось по доброй традиции провести как можно тише.
Так повелось еще с детских лет. На Имболк, который Регина так символично выбрала, чтобы появиться на свет, они с мамой обычно торчали дома и проводили день за просмотром черно-белых комедий с Чарли Чаплином или играли в настольные игры на двоих. К ним никогда не приходили гости, ведь Регина не успевала заводить друзей из-за частых переездов. А мама была особенно заботлива в ее день, ни на метр не отходя от дочери, оберегая от чего-то. Словно контролировала каждый ее шаг. Словно…
Боялась, что кто-то может явиться за ней в этот день?
От этой мысли Регину прошило разрядом тока, и она сорвалась с места, в поисках какого угодно занятия, чтобы забыться. Она быстрым шагом покинула замковые стены и вырвалась на свежий воздух.
На улице ее встретил февральский ветер, который приятно холодил лицо и играл в черных прядях волос. Наполнив легкие свежестью, Регина отправилась к группке юных ведьм, возившихся на холме с подготовкой к празднику пробуждения весны.
Имоджин с сестрой помогали Анхелике подтаскивать большие поленья: с помощью магии девушки переносили бревна и устанавливали их гигантской пирамидой для будущего праздничного костра. Фианна в сторонке о чем-то советовалась с Эвелин. Сестра Кайдена робко махнула ей рукой в знак приветствия, и Регина помахала в ответ. После похода в пещеру и разговора с ее братом Регина не знала, как относиться к ведьме. Она сдержала данное Кайдену слово и не стала во всех красках описывать спартанские условия его заключения, и не обмолвилась о ранах, нанесенных плетьми под контролем любящего папеньки. От Регининого вранья Эвелин заметно полегчало, и Регина даже завидовала ведьме. Лучше бы и той было не видеть всего, чему она стала невольным свидетелем.
Несколько дней спустя Регина попыталась снова навестить Кайдена и на сей раз решила отправиться через портал, чтобы не встретить по пути опасных тварей. Однако того в пещере уже не было. Наверное, наказание его подошло к концу, и Альтамир забрал сына в Друадат. С тех пор Регине не выпало случая встретиться с Кайденом лично и убедиться, что с ним все хорошо, но она уже видела, как силен парень, и знала, что теперь он выстоит перед чем угодно.
Кэссиди Регина среди девушек не нашла, а остальные по-прежнему смотрели на нее волком. Имоджин даже машинально загородила Улу и настороженно следила за Региной, ожидая от нее очередной пакости. Регина поняла, что ей здесь не рады, и сказала смутившись:
– Что ж, пойду поищу Кэсс в саду.
На лицах ведьм так и читалась фраза «скатертью дорожка», но Регина предпочла сделать вид, что ничего не заметила и ушла по своей воле. Только вот затылком она чувствовала, как ее провожали гневные взгляды ведьм. Их можно понять: инцидент с бедняжкой Улой навсегда подорвал их доверие к ней, которое и без того было шатким.
На самом деле Регина надеялась обнаружить сад пустым, чтобы побыть в одиночестве, однако когда она подошла к садовой арке, увитой сухими лозами плюща, то услышала голоса. Они раздавались из глубины сада, и Регина решила подслушать, не нарушая покоя говорящих.
– Керидвена, я крайне разочарован вашей халатностью, – послышался глубокий низкий голос, в котором Регина сразу узнала Альтамира. Она аккуратно выглянула из-за шуршащей листвы и увидела вдалеке высокую фигуру друида, опиравшегося на деревянную трость. – Ситуация с темным таинством очень серьезна, и я не понимаю, почему ковен бездействует, хотя прошел уже не один месяц.
Рядом с Альтамиром Регина различила Керидвену и остальных старейшин. Глава ковена властным тоном изрекла:
– Не о чем пока беспокоиться, Альтамир. Ты и сам знаешь, что все письмена, повествующие о призыве Темного, были утеряны. Их просто неоткуда достать.
– Мы с сестрами проинспектировали лес не единожды, – заверила Эдана, расхаживая среди дремлющих розовых кустов. – Следов призыва или прочих ритуалов обнаружено не было.
Сухие губы старика растянулись в презрительной усмешке.
– Да, но я имел счастье встретиться с вашей юной ученицей, Региной. – Услышав свое имя, Регина невольно вздрогнула. – От своей дочери я узнал, что мисс Дарквуд проявляет несколько… нестандартные способности, противоречащие нормам колдовского сообщества и способные причинить вред. Вам это ничего не напоминает?
Регина сразу поняла, о каких способностях говорил старик. Ее замутило от воспоминаний о тайном удовольствии, что она испытала, проникая в сознание Улы и разрушая ее внутренний свет. Еще противнее стало от мысли, как быстро Эвелин донесла все до своего вездесущего отца. Впрочем, если она не пожалела собственного брата, разве можно было надеяться, что она пощадит новенькую ведьму с подозрительной тягой ко всему запретному?
Даже с этого расстояния Регина видела, как слова старого друида смутили Керидвену. Ведьма раздраженно выдохнула и сцепила руки на груди.
– Да, имел место один случай, – призналась она. – Но то лишь издержки обучения, не более, уверяю. Нет объективных причин разводить панику, и уж тем более ставить в известность Трибунал.
Регина-то наверняка знала, как сильно лукавит сейчас Керидвена. Ей вспомнился рассказ старейшины о Темном и его заточении, всплыл перед глазами ее испуганный лик. Глава ковена и сама чувствовала, что зло пробуждается, однако упрямо отрицала очевидную истину перед старейшинами. Но зачем?
– Ты огорчаешь меня своим тщеславием, Керидвена. – От злости друид пристукнул тростью по земле. Вибрация от его трости дошла и до Регины и всколыхнула ее изнутри своей мощью. – В попытках избежать гнева Верховных ведьм и сохранить
