А когда позорное клеймо Дорчестера как криминального района потускнело, и другие покупатели начали интересоваться здешней недвижимостью. Гомосексуальные пары и белые инвесторы раскупали дома, еще больше задирая цены. Дом, за который в тысяча девятьсот девяносто четвертом просили сто сорок тысяч долларов, теперь стоил четыреста и выше. И владельцы продавали, забирали деньги и покупали дома на одну семью поблизости от не слишком дорогих пригородных районов — Милтона и Рэндолфа.
Шерри жила в одном из трех домов, принадлежавших семье. Ее отец в свое время хорошо поднялся, управляя продуктовым магазином и вкладывая деньги в недвижимость, чтобы никогда больше не работать на чужого дядю. Эти три дома он не продал. Отец только что женился на гаитянке и жил по-прежнему в Дорчестере, возле Кодман-сквер, бурно растущего гаитянского анклава. Все братья и сестры Шерри воплотили американскую мечту и обосновались со своими супругами и детьми в тихих пригородах. Шерри вела семейный бизнес, собирая квартирную плату с грех отцовских трехэтажек и занимаясь проблемами арендаторов, и при этом старалась совмещать личную жизнь с карьерой.
— Подруга, я так волновалась! За последние пару часов ты ни разу не позвонила, — укоризненно сказала Шерри, когда Уэсли, чуть живая, с ноющими от долгой езды коленями, вылезла из «хонды».
— У меня сначала мобильник сел, а потом вообще сигнала не было.
С некоторым удовлетворением и в то же время легким разочарованием Уэсли отметила, как похоже это место города на некоторые районы чикагского Саут-Сайда. Довольно мило, но от проезжающих машин с гремящей из окон музыкой радости мало.
— У меня дома кондиционер работает, так что давай-ка скорее, — поторопила Шерри и вытащила сумку с заднего сиденья.
— Остальное можно занести и потом. — Уэсли устало скинула шлепанцы и уселась за кухонный стол. Она огляделась по сторонам, — Ты снова перекрасила стены?
Теперь кухня была бледного серо-зеленого цвета, а не солнечно-желтого, как в прошлый раз.
Шерри кивнула с виноватым видом:
— Ты же меня знаешь. Увидела эту краску в «Хоум депорт» и не смогла устоять. А посмотри на занавески: подобрала в тон стенам в «Мейси», — Она показала на окно.
Уэсли покачала головой. Вдобавок ко всем своим остальным талантам Шерри была богиней домашнего очага. Она могла в мгновение ока сварганить обед из четырех блюд и подать его по всем правилам сервировки на искусно украшенном столе.
Девушки поболтали, прихлебывая лимонад из бокалов «Ральф Лорен», которые Шерри вымыла немедленно, как только они опустели. Гостья решила, ей стоит взять на заметку патологическую чистоплотность подруги.
Уэсли не могла дождаться возобновления тренировок со своими клиентками. Она планировала начать с Рейни Смоллс. Девушка собиралась проводить занятия на дому, по крайней мере с теми, у кого был собственный тренажерный зал. И нечего вмешивать в это дело «Хэлси лайф спа». Тогда можно брать за тренировку сколько захочется, и клуб из ее денег ничего не будет забирать. Возникнут трудности с заполнением следующей налоговой декларации, но дело того стоит.
— Не хочешь поиграть в гольф, а потом пообедать со мной и Ларри? — предложила Шерри.
Уэсли отказалась:
— У меня, наверное, сил не останется после того, как я разгружу машину.
Вскоре Шерри ушла, велев гостье вытащить из морозилки куриные грудки на обед.
Уэсли отнеслась к этому спокойно. Шерри любила командовать и все держать под контролем, и Уэсли понимала, что, скорее всего, не выдержит больше месяца под одной крышей с подругой. Она приехала всего несколько часов назад, но уже начинала чувствовать себя маленьким ребенком. Шерри отчасти напоминала ей отца. Во всей ее разноцветной квартире не было ни пылинки, а деревянные полы сияли, словно зеркало. Уэсли задумалась: кажется, у нее талант заводить друзей со странностями.
Она надеялась, что не стеснит Шерри, заняв гостевую спальню. Уэсли знала о строгих религиозных убеждениях подруги. Несмотря на их близость с Ларри, у них по-прежнему не было сексуальных отношений. И все же.
Оставшись одна, Уэсли решила начать с телефонных звонков. И первый звонок — Лане в дом ее родителей на Виньярде. Девушки не было дома, что и неудивительно. Наверное, наблюдает за китами или охотится за париями, подумала Уэсли.
Волнуясь, она набрала номер летнего дома Рейни Смоллс в Оук-Блаффс. «Что я делаю, — нервничала девушка, — они все, наверное, уже нашли мне замену и больше в моих услугах не нуждаются».
Рейни просияла, услышав голос Уэсли:
— Какая радость, ты вернулась! Пеони скоро замуж выходит, и в выходные, на День труда, мне еще на одну шикарную свадьбу идти. А я набрала больше двух килограммов! Представляешь! Уэсли, ты моя спасительница!
Девушка была безумно счастлива, когда Ренни пригласила ее в Оук-Блаффс.
Вдохновленная энтузиазмом Рейни, Уэсли позвонила Мари Бантинг, а потом и остальным. Одних не было дома — уехали на лето, другие обрадовались, узнав о ее возвращении, а третьи, в плену летней круговерти, пообещали возобновить занятия осенью. Обзвонив всех клиенток, Уэсли договорилась о шести тренировках на ближайшие две недели. По меньшей мере четыреста пятьдесят долларов, подсчитала девушка. Неплохое начало!
Глава 36
Все придумала Шерри. Раньше Уэсли ни разу не была на свидании вслепую и сейчас тоже не хотела идти. Однако Шерри переупрямить не удалось.
Стоило ему появиться на пороге квартиры, как Уэсли тут же поняла: это герой не ее романа. Он был похож на старика, несмотря на свои тридцать четыре года. Есть такой тип мужчин, что начинают стареть рано и стремительно.
Как сказала Шерри, это один из друзей Ларри, который тоже, оказывается, ходит в их церковь. Очень достойный человек. Специалист по программному обеспечению.
Кавалер галантно открыл перед Уэсли дверь своего большого «мерседеса», и девушка приготовилась к тому, что придется провести скучный вечер. С момента знакомства он и двух слов не проронил. Они поехали — по-прежнему молчание. Уэсли подумала, а не разочарован ли он в ней точно так же, как и она в нем. Ладно. Она решила о чем-нибудь его спросить:
— Камар, ты из какой части Нигерии?
— С севера. — Продолжения не последовало.
Да, свидание обещало быть долгим.
Теплым субботним вечером город бурлил, и Уэсли с тоской подумала о тех днях, когда они с Ланой гуляли по Ньюбери-стрит. Она предпочитала вспоминать только приятные моменты: вкусную еду, красивых людей, свое волнение и посвящение в мир моды.
Иногда девушка посмеивалась над своим тогдашним упорным нежеланием меняться. А теперь из невзрачной, скупой Джейн Эйр она превратилась в по-прежнему экономную, но гораздо более привлекательную Уэсли. Да, больно было видеть, как ее тщательно продуманный финансовый план рушится на глазах, но посмотрите, как замечательно она вышла из трудного положения. Сбережения вернулись на более-менее приличный уровень. Счет снова пополняется, а выглядит она и чувствует себя гораздо лучше. Когда Лана была особенно невыносима, с трудом верилось, что она могла дать Уэсли хоть что-то хорошее. Однако девушка твердо помнила: она узнала иную сторону жизни только благодаря Лане. Никто другой не смог бы раскрыть Уэсли глаза.
— В какой ресторан ты хочешь пойти после спектакля? — вторгся Камар в ее мысли.
— Мм. Да не знаю. У тебя есть идея?
— Как насчет «Брассери?»
Уэсли похолодела. Невозможно! Там у нее было первое свидание и первый поцелуй с Дунканом.
— Нет, слишком претенциозно. Может, что-нибудь попроще? — сделала попытку Уэсли.
Камар предложил «Лигал сифуд». Ресторан не слишком ей нравился, но сегодня это не имело значения. Вечер пропал, не успев начаться. Одна радость — посмотрит мюзикл «Продавец музыки»[13]. Она еще его не видела, хотя знала почти все номера.
— Никогда не был на мюзикле, — признался Камар.
— Да ты что! Тебе точно понравится! — воскликнула Уэсли, изображая оптимизм.
Она надеялась, спектакль хотя бы отчасти скрасит это унылое свидание.
Когда в половине двенадцатого Камар привез Уэсли назад, она заметила, что перед домом припаркована машина Ларри.
Девушка постаралась как можно тише повернуть ключ в замке, надеясь проскользнуть в свою комнату и не мешать. К ее удивлению, их не было в гостиной, где они обычно по вечерам смотрели DVD. Не было их и на кухне, где они частенько играли в скраббл. Смутившись, Уэсли поспешила к себе. Машина Ларри на улице, значит, он здесь. В спальне Шерри темно: свет из-под двери не пробивается.
То, что там сейчас происходит, выбило Уэсли из колеи. Она почувствовала себя незваным гостем. Ни при каких обстоятельствах не хотела она становиться свидетельницей интимной стороны жизни подруги. И еще ее словно предали. Сколько раз читала ей Шерри нотации о том, что секс без брака недопустим. А теперь сама в постели с мужчиной, который не был ее мужем.
