— Что?
— Как вы перекинулись?
— Боль и зуд во всем теле, ощущение того, что кости плавятся… Но так было только в первый раз. Потом все наладилось, стало легко.
— Интересно, а со мной будет также?
— Боюсь, что да. А может быть, кто знает, вам повезет с превращением.
— А куда вы меня кусать будете. В шею?
— Нет, это вампиры в шею кусают. Я даже не знаю. Укушу вас за руку, там ведь тоже проходят вены.
— И как быстро я изменюсь?
— Тоже не знаю. Я ведь еще никого в своей жизни не кусал, чтобы сделать оборотнем.
— Серьезно? А по виду вы опытный волк.
Павел засмеялся. Потом сказал:
— Надо позвонить Кириллу. Пусть он знает, что его невеста уже готова отправиться в путь.
Он вызвал номер. Долго шли гудки. Наконец кто-то взял трубку:
— Да?
— Это говорит Павел Лозоход. Я во Владивостоке выполняю миссию короля Кирилла и хочу доложить, что…
— Короля Кирилла больше нет, — отозвалась трубка бесцветно.
— Как нет? Он жив?
— Нет, он убит. В перестрелке между люблинскими оборотнями. В него попало семнадцать серебряных пуль. Ранения, несовместимые с жизнью. Нет Кирилла. Мертв он.
— Что? Что? — настойчиво дергала Павла за рукав Раечка.
На том конце отключили связь. Павел сложил трубку и сказал, глядя прямо перед собой:
— Короля Кирилла убили. Вчера. Семнадцать пуль. Серебряных.
Рая завизжала.
На них стали оглядываться.
Павел очнулся от ступора и принялся успокаивать Раю:
— Прекратите визжать! Уже ничего не изменишь. Кто же знал, что все так получится.
— Вы не понимаете! Для меня это крах всего — крах мечты, крах карьеры! Опять играть по ресторанам! Нет! Я все равно лечу с вами. Нет Кирилла — найдется кто-нибудь другой, кто захочет предложить мне руку и сердце!
— Раиса, опомнитесь…
— Нет, я лечу с вами.
— Да я даже не знаю, куда деть вас в Москве!
— Я поживу у вас. Некоторое время. Потом стану волчицей, буду охотиться… Не пропаду.
— Вы не представляете, что вас ждет.
— Если не попаду в Москву, отлично представляю. Родители меня поколотят и до конца жизни будут попрекать куском хлеба. Нет! Лучше пусть я умру в Москве, чем останусь жить во Владивостоке!
Что ж… Павел привез Раису в Москву. Он остановился в меблированных комнатах, там же пристроилась и она. Павел побывал в резиденции Общины, посмотрел на скомканные проводы короля Кирилла — скомканные потому, что заклятый враг Кирилла стал теперь королем Общины.
Прошло несколько дней, подступало полнолуние, и Раиса стала просить Павла, чтобы он укусил ее, когда взойдет полная луна.
— Вы точно этого хотите?
— Да, тысячу раз да!
— Тогда нам лучше выехать в лес или парк. Вдруг вы сразу превратитесь. Это полезнее делать на природе.
Они отправились в Битцевский парк, на территорию московских оборотней. До полуночи оставалось совсем немного, и Павел неловко сказал:
— Ну давайте я укушу вас, что ли?
Раиса протянула ему руку, и он легонько куснул. А потом до него дошло: он все делает неправильно! Он должен ее укусить, когда сам будет в фазе оборотня!
— Подержите мою одежду, — сказал Павел, — я должен перекинуться!
Он разделся, уже не смущаясь Раисы. Она подобрала его тряпки и испуганно глядела. Ага, девочка? Хотела оборотня, так получай!
Павел уловил всей кожей знакомый зуд, потянулся. Ох, как же он давно не превращался!
На этот раз перекинуться ему удалось быстро и безболезненно. На него с ужасом и благоговением смотрела Рая, прижимая к груди его джинсы.
— Р-руку! — прорычал он.
Рая твердо протянула ему руку. Павел взял ее в пасть, нащупал клыками вены и несильно надавил. Но даже от этого "несильно" потекла Раечкина кровь.
Павел высвободил руку девушки и лизнул рану. Она тут же затянулась, остался только небольшой шрамик.
— Р-раздевайся! — приказал он.
Рая, умничка, поняла его правильно. Она сняла с себя платье и белье, сложила все вместе в одеждой Павлика и положила рядом с кривым пнем.
— Я запомню, где наша одежда… — протянула она.
И пошатнулась.
Павел попытался поддержать ее, но она все равно упала. Ее тело тряслось мелкой дрожью, на коже выступил холодный липкий пот, и Павел воззвал к богине Ар, чтобы та, по возможности, сделала Изменение этой девушки безболезненным.
Видимо, молитва была богиней услышана, потому что в следующий момент Рая резко согнулась, а когда выпрямилась, то уже была волчицей.
Волчица из нее получилась какая-то жалкая и невзрачная, но Павел был рад, что хоть тут все прошло нормально.
"Побегаем?" — предложил он ей.
Она взвизгнула, а потом робко ответила:
"Побегаем".
Они побегали неподалеку от своего пня с одеждой, Павел пометил территорию, Рая просто привыкала к своей новой сущности…
Наконец они снова стали людьми. Оделись, вовсе не стесняясь друг друга.
Рая спросила:
— Павел, а вы не хотите меня как женщину?
— Простите, но нет. Я только с женой расстался. Мне сейчас не до женщин, мне бы в жизни разобраться. Но прошу, не обижайтесь.
— Хорошо. Не буду.
Павел и Рая подружились. Они по-прежнему жили в "меблирашках". Жили дружно. Рая снова стала зарабатывать на жизнь игрой на рояле в ресторанах, Павел разгружал вагоны на вокзале. И вот как-то раз, когда он шел с Казанского вокзала поздно вечером, дорогу ему заступил мужчина.
Нет, скорее, парень, примерно одних с Павлом лет.
— Ты Павел Лозоход?
— Я.
— Нна!
Павел легко увернулся от удара и выставил блок. Парень еще безрезультатно по нападал на него, а потом Павел спросил его:
— Где я тебе дорогу перешел? Кто ты такой?
— Меня зовут Костя.
— Ну и что тебе надо от меня, Костя?
— Девушку.
— Какую еще девушку? Я что, брачное агентство?
— Раю, ты с ней живешь. Я хочу, чтобы она была со мной!
— Да, но хочет ли этого сама Рая? Ты вообще как на нас вышел? Хотя ты оборотень, по запаху определил…
— Я вас в Битцевском парке часто вижу. Пашка, не могу я жить без Раи! Отдай ее мне!
— Ты вот что, Костя. Во-первых, у нас с Раей ничего нет. Мы просто друзья. Равноправные и все такое. Так что тебе придется самому с Раей поговорить, захочет ли она тебя.
— Захочет.
— Костик, а ты самоуверенный.
— На том стою.
— Ладно. Приходи к нам завтра вечером, вот адрес. Тортик купи, цветы там…
— У тебя точно с ней ничего нет?
— Только дружба. Ладно, я пошел. Пока!
На следующий день Костик пришел к ним в гости. Рая была предупреждена и поэтому относилась к Костику как к человеку, страдающему редкой формой заболевания. А через месяц Рая переехала жить к Костику. И Павел вдруг ощутил, какая она, свобода и одиночество!
Про Павла, кажется, забыли. Его отпустили на все четыре стороны, и он понял, что может ехать в Щедрый. Только ждут ли его там?
Он все-таки поехал. Вернулся в свой город, "знакомый до слез".
Родители встретили его настороженно.
— Ты уже знаешь, что не наш родной сын? — спросила мать.
— Да, но разве это что-то меняет?
И тут мама расплакалась:
— Павлик мой родной! Прости ты нас, что так холодно тебя встретили! Мы уже всего боимся…
— Чего вы боитесь?
— Из-за нас начался раздел зон влияния. Отцу пришлось отречься от титула. Так что и ты — не принц.
— Ладно, это я как-нибудь переживу. Скажите, а мои дети… Они в Москве?
— Нет. Они у нас. Сейчас они в садике.
Павел с матерью пошли в садик, и там он впервые увидел своих детей — Вику и Славика. Малыши поначалу дичились его, а потом привыкли.
Павел прожил спокойно полгода. За это время он успел устроиться на работу в местную библиотеку, сжился с детьми и полностью нашел общий язык с приемными родителями. Жизнь текла спокойно, иногда звонила богиня Ар и уверяла, что сохраняет небо над головой Павла чистым и безмятежным…
Однако гром все-таки грянул. В Щедрый приехал король Московской Общины оборотней.
Это был новый король. Гораздо старше Кирилла, опытнее и с большими способностями к интригам. Звали его Борис. Он решил встретиться с Павлом.
Встреча произошла вечером одного летнего, томного дня. Павел как раз привел детей из садика, накормил их, и тут в дверь квартиры позвонили.
Павел пошел открывать. Вика и Славик вылетели за ним, они были очень любопытными.
В дверях стоял мужчина постарше Павла, в строгом костюме в спокойных тонах.
— Вам кого? — спросил Павел.
— Если вы — Павел Лозоход, то вас. Я — Борис, новый король московских оборотней.
— А… Ну проходите. Дети, брысь к себе в детскую.
Гость прошел в гостиную. Большую часть комнаты занимали стеллажи с книгами. Павел много читал, особенно про оборотней.
— А у вас хорошая библиотека, — одобрительно заметил Борис.
