Кайл моргнул, пытаясь открыть глаза. Знакомый холод ошейника, тяжесть на руках. Он попробовал пошевелить ими - звякнули цепи.
Глаза, наконец, удалось удержать открытыми - сразу же ослепило сияние пентаграммы. Кайл лежал в её центре, скованный для верности цепями, и прямо в глаза ему смотрела Лэя. Девушка висела в полуметре над полом, укутанная золотым сиянием, точно коконом. И плакала.
Снова плакала из-за него.
-Лэя, - попытался прошептать он. Язык прилип к нёбу - не вырвалось ни звука. Проклятое человечье обличье - вечно слабое, вечно уязвимое. - Лэя, - хриплый шёпот, который тут же заглушил чёткий мужской голос, читающий заклинание.
Старонуклийский, Кайл узнал знакомые обороты, понял смысл... и застонал. То, что Повелитель убьёт его, было понятно с самого начала. Но на глазах у Лэи!
Демон рванулся - зазвенели цепи. Проклятое обличье, проклятый ошейник! Кайл снова дёрнулся - поймал взгляд Лэи и бессильно обвис. Не плачь, принцесса, не надо, не терзай меня. Закрой глаза!
Голос стал громче, ярче вспыхнули линии. Зеленоватый огонёк голодной змеёй пополз к демону. Кайл не обратил внимания, когда тот обвил его ноги, взвился к коленям...
Лэя не должна, не должна это видеть. Принцесса не должна плакать из-за него.
Лэя, пожалуйста!
"Я люблю тебя", - шепнул в голове голос волшебницы. Демон вздрогнул - мыслеречью они пользовались только при крайней необходимости. И ни разу не сказали друг другу "люблю". Запретно, Кайл сам просил об этом принцессу, знал, что рано или поздно уйдёт, а Лэя будет страдать из-за него. Не хотел, чтобы всё зашло так далеко. Но когда это он мог приказывать своей принцессе?
Кайл поднял голову, уже полностью опутанный зелёным пламенем, из последних сил опираясь руками о пол, жалко скривил губы в подобии улыбке, попытался ответить.
Из горла вырвался только хриплый кашель.
Очередная слезинка по обезображенной шрамами щеке. Громкий голос мага. Шипение огня, пожирающего добычу.
"Прощай, любимый".
Кайл судорожно рванулся - цепи отчаянно застонали.
В голос мага вплёлся такой же чёткий, но девичий. Тоже на старонуклийском одним предложением перечеркнул старое заклинание, начав творить новое.
Оба голоса, сплетаясь, взлетели, эхом отдаваясь от каменных стен пыточной.
Лэя мотнула головой, продолжая говорить, с ненависть взглянула на отца. Тот вздрогнул, замер - на одно только мгновение. Этого мгновения принцессе хватило.
Центр пентаграммы сместился, зелёный огонёк послушно пополз к новой жертве.
-Нет, - беззвучно выдохнул демон, извиваясь в цепях. - Нет!
Ярко вспыхнуло колдовское пламя, опутывая сетью маленьких костерков хрупкую девичью фигурку.
Лэя запрокинула голову и широко, радостно улыбнулась.
Кайл рвался, не замечая, что оковы шипами впиваются в запястья, глубоко, до кости. Ярко засиял сдерживающий ошейник, пытаясь помешать трансформации. Вздрогнул пол, идя трещинами. Везде, кроме пентаграммы.
-Лэ-э-эя! Не-е-ет!
Девушка, опутанная зелёным пламенем, перевела взгляд на демона. Задорно подмигнула, не прекращая улыбаться. И вспыхнула ярким костерком, почти мгновенно превращаясь в пепел.
Раненым зверем взвыл демон, чёрными хлопьями осыпался ошейник.
Далеко, в Лионе, Кларисса прервала военный совет. Яркая, знакомая мощь ослепила Повелительницу.
Как же она просмотрела!
В Нуклие Кайл рухнул на пол у горстки жёсткого пепла, содрогаясь от рыданий.
Повелитель Грэй, прислонившись к колонне, безумно смотрел на то, что осталось от его дочери, не в силах пошевелиться.
Он даже не стал звать на помощь и мешать невесть откуда взявшейся водяной демонице, унёсшей в портал его бывшего садовника.
***
Кларисса стояла у окна - снова человеческое обличье. Уже привычно - то и дело приходится путешествовать на территорию Повелителя магов. Хорошая маскировка не помешает. Кстати о Повелителе, надо же, Грэй сошёл с ума. Всё, Нуклий больше не противник, он держался-то только на сильном короле. Бедные волшебники... И так вот просто оказалось победить. Так просто - знать бы раньше... А, Дэра, сестра что-то такое говорила...
Повелительница отпила из бокала терпкий тоник. И резко обернулась.
У закрытой двери стоял Кайл - тоже в человеческом обличье. Мёртвые карие глаза, равнодушное лицо.
-Мать.
Кларисса отступила - аура мальчишки сияла ярко, ярче, чем в прошлый раз. Намного ярче.
-Ты набрался наглости явиться снова? - высокомерно произнесла она, стараясь совладать с дрожащим голосом.
В пустых, словно стеклянных глазах вдруг вспыхнула неподдельная ненависть.
-Ты не захотела мне помочь, - демон шагнул вперёд.
Кларисса поражала плечами.
-Терять своих слуг ради тебя, мальчишка? Ты же слышал Дэру, ведьма всё равно бы погибла. А раз оказалась настолько глупа, что умерла ради такого ничтожества, как ты...
Демон не стал дожидаться окончания монолога, не стал даже говорить ритуальную фразу вызова.
Он просто ударил.
***
-Да здравствует Повелитель Кайл! - скандировал Лион.
У демонов наступила золотая пора - из Нуклия прислали прошение о мире, маги готовы были пойти на что угодно ради договора. Новый Повелитель демонов, фактически выиграв войну, в одночасье стал из изгнанника героем.
Стоя на маленьком балконе, наблюдая за праздником низших и людей Лиона, Кайл обернулся, встретился взглядом с водной демоницей.
-Тётя, - шепнул он, опуская взгляд. - Пожалуйста, скажи, что всё это ложь, что мне это снится.
Блондинка вздрогнула, перевела взгляд на салют.
-Не могу, мой король. Хотите вы или нет, но это правда.
Тёмные глаза странно блеснули, Повелитель отвернулся, тоже уставился на салют.
Чтобы демон пролил хоть одну слезинку, причина должна быть действительно стоящей. Повелитель демонов, могущественный господин Лиона плакал, глядя на салют, словно какой-то человек.
Вопреки обыкновению, Дэра не стала его упрекать.
Ангел на портрете
-Кажется, мы тут надолго, - вздохнула Повелительница, проверяя створку окна на предмет щелей и попутно колдуя в попытке их заткнуть. - Право, я надеялась, что поездка не продлится больше недели по местному времени... Но, похоже, не судьба.
Вздохнув и кинув быстрый взгляд на бушующую за окном вьюгу, она устало прислонилась к стене. Отблеск огня в камине при этом так подсвечивал хрупкую фигуру волшебницы, что Рин замер, засмотревшись. Игра теней на бледном лице Сиренити, длинные пальцы, заправляющие за ухо тёмную прядь, изящные ямочки на щеках, которые так и хочется расцеловать... и спуститься ниже, на тонкую и особенно чувствительную кожу шеи... и ещё ниже - в запретное местечко, где так соблазнительно вздымается грудь, скрытая меховой оторочкой плаща Повелительницы. Его Повелительницы. Улыбка скользнула по губам. Сиренити, словно почувствовав её, обернулась.
