шэнбяо в его сторону, однако длины веревки оказалось недостаточно, чтобы удержать беглеца: острый дротик на конце лишь царапнул его.
Шао Жоу ринулась в погоню, перепрыгивая с камня на камень. Как только головорез увидел, что девушка уже совсем близко, тут же сменил траекторию и кинулся в середину реки. Расстояние между ними было не менее четырех чжанов, и с каждой секундой оно только увеличивалось. Шао остановилась на одном большом камне, замахнулась тонкой цепью и отпустила ее в сторону убегавшего. Люсинчуй оказался довольно хитрым приспособлением. Настигнув свою цель, цепь обвила тело разбойника, как змея кролика. Мужчина плюхнулся лицом в воду, но, на удивление многих, не пошел ко дну, как Фань Мулань, а остался лежать на поверхности реки.
Радость Шао Жоу от поимки продлилась недолго: только она услышала похвалу Фань Мулань позади, как бандит с легкостью высвободился и помчался дальше. Рядом с ней раздались звуки шлепающих по воде ног и голос:
– Сестрица, благодарю! Дальше я сам! – Ба Циншан пробежал мимо, оставляя за собой легкие круги на водной глади.
В несколько прыжков ее настигла и Фань Мулань.
– Ты понимаешь, что происходит, Сяо-Жоу?![72]
– Наш молодой господин Ба уже познал божественные силы? Получается, тот прыжок на мосту… Восхитительно!
Ба Циншан оказался быстрее выпущенной стрелы и за несколько секунд догнал беглеца, сбив его с ног. Мужчина упал на спину и принялся перекатываться из стороны в сторону, уворачиваясь от ударов. Промедли он чуток, и оружие в руках прыткого южанина, названное цинлунцзи́[73] из-за своего острого наконечника, станет его погибелью. Ба Циншан перекинул копье в другую руку и уже прицелился, как вдруг поваленный бандит плеснул ему в лицо водой, чем вывел юношу из равновесия. Получив преимущество, он накинулся на Ба Циншана и начал душить того его же орудием, приставив древко копья к горлу.
Пока остальные встревоженно смотрели с берега, южанин ударил нападающего под дых и оттолкнул от себя. А вскочив на ноги, отбросил копье в сторону и повалил головореза… прикосновением ладони. Со стороны это больше походило на легкий толчок, даже нет – на нежное касание. Но когда разбойник замер на месте и после, кряхтя, пал на колени, из ладони Ба Циншана вылетел мощный поток воздуха, который рассек воды речушки до самого берега.
На этом проблемы будущих богов не закончились. Мэн Чао и У Чан все еще отважно сражались с двумя исполинами. Против мечей юнцов два разбойника подоставали свои небольшие кинжалы, больше похожие на рыбацкие ножи. И надо отдать должное – они довольно ловко ими управляли: перекидывали клинок из руки в руку, подкидывали его в воздух и вытворяли восхитительные трюки. Так они отвлекали внимание противников, а затем наносили пару ударов кулаками, по твердости сравнимыми с камнями.
У Чан и Мэн Чао не поспевали за ними. У юных будущих богов не выходило даже правильно парировать удары, а о том, чтобы принять соответствующую стойку для нападения, и речи не шло. В какой-то момент оба ощутили, как выдыхаются. Они бросили взгляд друг на друга и, в самый удачный момент увернувшись, поменялись местами, допустив при этом грубейшую ошибку: теперь они и вовсе не могли справиться с противником.
Как раз в этот момент со стороны реки вихрем налетела волна воздуха. Всех четверых отбросило назад. Растерявшись, Мэн Чао и У Чан не заметили, как бугаи быстро пришли в себя и ринулись на них. Оба юноши лишь инстинктивно выставили перед собой мечи.
Несколько избранных господ, что только что подоспели им на помощь, разинули рты. Никто не мог объяснить происходящее, которое действительно не поддавалось никакой логике: два бугая, вместо того чтоб нанести удар, вдруг насадились грудью на клинки будущих богов Севера и Востока. Кряхтя и давясь кровью, они продвинулись вперед, загнав острые лезвия глубже в плоть. Что за сумасшествие? Мэн Чао и У Чан хотели сделать шаг назад, но увиденное повергло их в такой глубокий шок, что они остолбенели.
Это было не победой, а скорее удачным стечением обстоятельств. Со стороны все выглядело так, будто разбойники попросту споткнулись, когда с ревом накинулись на двух господ, однако для юношей, что увидели неподдельный страх в глазах головорезов, все это было чистой воды безумством. Но разве может безумие одновременно охватить разум пары людей, которые, не сговариваясь, ринулись в холодные лапы смерти?
Тела разбойников обмякли и сползли с окровавленных клинков. Волна сумасшествия этих двоих, как зараза, распространилась на остальных. Тех, кого связали, будь они без сознания или в бодрствовании, начало лихорадить и трясти. А те, кто не был скован в движениях, катались в агонии по земле, выкрикивая мольбы и расцарапывая свои лица и шеи. Все до единого бандиты неистово завывали, а их кожа покрывалась красными пятнами и волдырями, как от ожогов.
Юноши и девушки заволновались, увидев такое. Многие отошли подальше, даже не пытаясь узнать, в чем дело, или как-то помочь страдающим. Глядя на мучеников, складывалось ощущение, что их заживо варят. Варят изнутри!
Спокойно лежали только трупы двоих самоубившихся. Видно, каждый из шайки, вплоть до исходящего кровавой пеной главаря, был осведомлен о своем конце в случае поражения. Эти двое, что поначалу показались сумасшедшими, оказались не такими глупцами, посчитав смерть от клинка лучшим выходом, чем такие муки.
Ба Вэньлинь вдруг всполошилась, бегая между извивающимися от агонии телами:
– Быстро! Мэн Чао, У Тяньбао, гляньте на руки тех двоих!
Но оба юноши застыли перед лужей крови, растекающейся в их ногах. Тогда южанка обернулась к Луань Ай и скомандовала ей:
– Дева Луань! Возьмите меч у господ и отрубите руку одному из разбойников! Срочно!
Но и та не захотела выполнять требование. Услышав такую жуткую просьбу, она замотала головой.
– Да что ж вы такие мягкотелые! – Ба Вэньлинь выругалась, ногой поддела с земли свой гуаньдао и, подбежав к застывшим господам, пнула валяющееся в крови тело. Высвободив руку одного из разбойников, в следующий миг широким лезвием она отсекла конечность. У всех округлились глаза, а Мэн Чао и У Чан, затаив дыхание, сделали еще по одному шагу назад.
Бань Лоу подбежал и возмутился:
– Вы что творите?! Это уже слишком!
Но не успела Ба Вэньлинь ответить, как вмешался ее брат:
– Сестра, что происходит?!
Тело разбойника с реки также покрылось раздувающимися ожогами, и пока Ба Циншан наблюдал за происходящим, плоть мужчины превратилась в подобие изношенной ткани: из-под лопнувших волдырей сначала показались оголенные мышцы, а следом – кости. После тело бандита ушло на дно.
Осмотрев лица и руки двух мертвецов, Ба Вэньлинь пробурчала:
– Так я и думала…
То, что произошло с каждым из шайки разбойников, было платой. И она настигла их молниеносно! Ба Вэньлинь заметила на тыльной стороне руки и запястьях налетчиков небольшой одинаковый узор: татуировку последователей культа демонов. И когда главарь стоял рядом с ней, наслаждаясь своим мимолетным триумфом, ей удалось детально разглядеть рисунок глаза без зрачка с солнечными лучами вокруг.
В повозке, которую первой остановили и начисто вынесли, ехали двое наследных южан. Ба Вэньлинь и ее брат сразу ощутили присутствие темной энергии среди бандитов. Но она казалась столь слабой, что сказать было сложно, кто эти головорезы – последователи культа демонов или любители запретных заклинаний. Поэтому оба решили с самого начала понаблюдать за новыми знакомыми прежде, чем дать им отпор.
Вдобавок, когда Ба Вэньлинь находилась рядом с братом, ей было сложнее всего понять, что к чему: бурлящая сила Ба Циншана мешала ей с тех самых пор, как они оба открыли в себе духовную энергию. Две столкнувшиеся противоположные энергии, избранных Небесами и разбойников, были как тепло и холод, которые при слиянии рождали нечто опасное. Поэтому первым делом девушка попросила брата как можно дольше не вмешиваться в происходящее, чтобы ни случилось.
Ба Вэньлинь насадила отрубленную кисть на лезвие и выставила ее перед лицом возмущенного Бань Лоу:
– Тело головореза сгниет от проклятия, возникшего от сделки с демоном, однако его рука не сварится до костей. Понимаешь почему?
Бань Лоу было не до разговоров, пока перед его лицом, как игрушкой, размахивали отрубленной конечностью с капающей кровью. За него ответил Мэн
