мог ускользнуть из внимания, и поэтому бог непогод отказывался покидать мир смертных.
Небожители, тоже не сдаваясь, все время находили их, и Поднебесная страдала при каждой стычке Сянцзяна с ними.
Наконец, когда Верховный совет устал от этой беготни, начали поговаривать, что решением всех проблем станет вечное заточение сбежавшего бога. Все сидящие в небесном чертоге единогласно поддержали новый закон: небожитель, что спустился, а после отказался вернуться и при этом постоянно находится в компании приспешника владыки демонов, наконец сам становится одним из нечестивцев. Поэтому все наверху и начали звать Го Бая, бога дождей и гроз, темным богом.
Сянцзян догадывался, зачем Го Бохай решил уничтожить храм Тяньтань, но все же не удержался от уточнения: почему именно сейчас и зачем ему для этого нужен помощник? Ведь до этого Го Бохай прекрасно справлялся в одиночку – жег и сравнивал с землей то, что строили для него люди…
Объяснения он получил. Во-первых, когда рядом У Чан, у наставника не получилось бы так надолго пропасть из виду. Кроме наследника, мало кто еще в поместье интересовался его жизнью. Во-вторых, Сянцзян, каким бы смешным это ему ни показалось, по словам Го Бохая, будет его защитой. Ведь если наставник отправится на хребет Тяньшань в одиночку и в этой долгой дороге что-то случится, ему придется прибегнуть к своей силе, а значит, вновь подвергнуть обоих опасности.
Оба ответа вполне устроили Сянцзяна, хоть и принял он второй не так одухотворенно, как рассчитывал Го Бохай. Позже демон заявил, что их дорога не должна быть долгой, так как сам он пешком, как привык передвигаться сбежавший бог, идти не собирается.
Сянцзян подошел к узкому пролету между домами и махнул рукой перед собой. Появившийся из его рукава черный туман словно обрел жизнь и, медленно сгущаясь в пустом пространстве, образовал беспросветный коридор – заклятие, позволяющее демону Тьмы пересекать тысячи ли за пару шагов. Го Бохай с презрением взглянул вглубь и решительно шагнул в сторону:
– Я туда не пойду!
Но Сянцзян даже не дал ему все как следует обдумать: он подхватил Го Бохая столь внезапно, что ничего не подозревающий наставник потерял равновесие и вцепился в темные одеяния демона.
– Опусти меня на землю! – Го Бохай в гневе пнул его свисающей ногой.
Однако Сянцзяну это показалось забывным. Оба были примерно одинакового роста, но тело Го Бохая было суше и худее, а потому оказалось таким легким. К тому же он знал, как наставник бережет личное пространство – это и подстегнуло Сянцзяна нарушить его. Го Бохай, не успокаиваясь, вырывался и бился, как рыба, в его руках, а демон тем временем подошел к своему заклинанию и произнес:
– Будешь так болтаться – упадешь. Не злись потом, если потеряешься в моих владениях.
И на фразе «Ах да, советую задержать дыхание, если не хочешь попасть под влияние темной энергии» он шагнул. Мгла, в мгновение поглотив их, осела на земле и рассеялась.
Внутри коридора Го Бохай не разглядел ровным счетом ничего. И как только поместье клана позади них пропало из виду, он закрыл обеими руками нос и рот в попытке не дышать. Осталось лишь ощущение того, как две холодные руки несут его вперед, а их хозяин словно парит в воздухе, шагая медленно и непринужденно.
Наконец тьма, окружающая их, начала потихоньку отступать, и свет, пробивающийся через черную пелену, стал таким ярким и невыносимым, что Го Бохаю пришлось зажмуриться. Сянцзян остановился.
– Мы на хребте Тяньшань… – после этой фразы демона что-то рассмешило, и он добавил: – Ха, ты и вправду задержал дыхание?!
Го Бохай открыл глаза и, соскочив с рук спутника, возмутился:
– Ты сам сказал, чтобы я так сделал!
– Ха-ха-ха, да я подшутил над тобой, поверить не могу, что ты, бог, в это поверил! Неужели каких-то двести лет отступничества сказались на твоих познаниях?
Го Бохай отвернулся от заливавшегося смехом демона, чтобы не тешить того своим недовольным выражением лица, и узрел северную столицу Тяньцзинь далеко внизу. Он обернулся:
– Нам не сюда нужно было!
Веселье Сянцзяна мигом стерлось.
– Как не сюда? В хребте же, у города!
– Вход должен быть не здесь. Я специально отрезал смертным проход к храму. Получается, нам нужно на противоположную сторону.
Го Бохай указал рукой на скалистую возвышенность и, не дожидаясь реакции спутника, торопливо зашагал в ту сторону.
Длинный скалистый хребет, который по-разному назывался у разных народов, тянулся через все земли Поднебесной, образуя полумесяц. С ним было связано множество легенд. Одна самая любимая на Севере была о том, что Тяньшань – это остатки могущественного прародителя энергии инь и ян, Тяньлуна[75], небесного дракона, умершего и окаменевшего в мире людей. В других народных легендах он носил имена Чилун[76] – демон-дракон, которому принадлежали все горы Поднебесной, а также Паньлун[77] – змей, который не желал возвращаться на Небеса. Сейчас Го Бохай и Сянцзян ступали именно по той части хребта, которая называлась Небесным богом. Этот пик считался самой высокой точкой хребта и в представлении смертных был головой покоящегося дракона, а остальные горы – его телом.
И насколько прекрасной на вид была горная гряда Тяньшань, настолько она была смертельно опасна. Все было покрыто снегом, и до конца неясно – какой именно глубины эти сугробы? Го Бохай все время проваливался, а оказавшись в снегу по пояс, ногами и руками ощущал, как натыкается на острые камни. Смотря на бредущего мученика, Сянцзяну стало ясно, почему Го Бохай сказал «долгая дорога». Если бы он отправился сюда, действительно не прибегая к чьей-либо помощи, он бы и за пару дней не добрался до верха.
Но упорство наставника поражало – сколько бы тот ни оступался, ни падал, он продолжал вставать, стряхивать с себя снег и карабкаться дальше. Чтобы оказаться по другую сторону, ему нужно было обогнуть «голову» почившего Небесного бога, а для этого изрядно попотеть. Сянцзян даже было сжалился над Го Бохаем. Он предложил превратиться во что-нибудь более внушительное, чем ворона, чтобы донести несчастного до нужного места. Но Го Бохай лишь недовольно охнул, видимо, от нехватки сил вести разговоры.
В отличие от страдальца, облаченного в зимний плотный плащ, этому ворону выдержки не хватало. Даже если ему сильно понадобится так же ползти и мучиться, через небольшой промежуток времени ему это надоест, и он примет облик животного, чтобы быстро преодолеть любые преграды. Наверняка так сделал бы любой, будь у него такая же сила, как у Сянцзяна.
Наконец, Го Бохай добрался до верха хребта, не раз побывав по пояс в снегу. Достигнув верхушки, он попытался аккуратно спуститься на другую, затененную сторону, но неожиданно вступил в сугроб. Снежная шапка вместе с наставником начала сползать вниз, прямиком к острому камню. Осознав это, Го Бохай вовремя отпрыгнул в сторону. Сугроб ударился о камень и обвалился за выступ. Тут же в округе пронеслось клокочущее эхо, словно гром среди ясного неба. Встав во весь рост, он уже хотел обратиться к Сянцзяну, как ворон над головой крикнул: «Аккуратно!» – и толкнул Го Бохая в сторону припорошенной свежим снегом расщелины.
Го Бохай юркнул в пустое пространство, но после последовало довольно долгое падение и неописуемо неприятный удар о каменистый пол грота. И как только его тело, как мокрый мешок клубней, ударилось о ледяную поверхность, единственный путь обратно засыпало.
Глава 20
Часть 2
Ворошить забытое
Расщелину завалило! С единственным выходом из глубокой пещеры пропал и источник света. Окутанный беспросветной тьмой Го Бохай неподвижно лежал на камнях. Неожиданно сверху послышались звуки, которые становись все четче и четче: кто-то, усердно копая, прорывался сквозь толщу снега. Наконец через маленькую щель влетел ворон. Он закружил над телом:
– Го Бохай? Го Бохай! Ты в порядке?
– Ау! – вскрикнул наставник, когда ворон клюнул его в лоб.
Птица принялась назойливо каркать и прыгать вокруг головы лежащего:
– У тебя за столько лет на севере мозги отморозило? Встал прямо под лавину!
Натирая место, куда пришелся клевок
