– Но зачем?
– Сделайте это немедленно!
Пришпорив Дискуса, она поскакала прочь от края моста, туда, где Фессан пытался выстроить свои войска. Шрам, шедший через его лицо, побелел, а щеки пылали.
– Фессан! – закричала она. – Фессан! Ты должен выслушать меня!
– Почему вы еще здесь? – крикнул он в ответ. – Вас надо отвести в безопасное место!
– Нет времени, и тебе это известно. А теперь слушай свою королеву!
Фессан умолк.
– Так-то лучше, – продолжила Элоди. – На ту сторону есть переход.
Фессан покачал головой.
– Мне жаль, но я не могу…
– Ты можешь, и ты это сделаешь. Слушай меня! Мы здесь не одни. Вместе с нами идет еще одно войско. Призрачная армия, – она указала на провал, где Самьял и сир Джейкен выстраивали своих товарищей тесными рядами. – Вам их не разглядеть, но я их вижу. Это призраки тех, кого Брутан предал в Войне крови. И они пришли, чтобы помочь нам!
Фессан напряг глаза.
– Там пусто, – сказал он.
– Но ты кое-что замечал. В тот день, когда мы скакали через луг. Помнишь? Помнишь, как шевелилась трава? Ты ведь чувствовал, что там что-то есть?
Когда она закончила, призраки подняли щиты над головами. Солнечные лучи проходили прямо через них, но в то же время казалось, что они отражаются от их призрачных фигур. Для Элоди это выглядело так, как будто река из серебра соединила два конца разрушенного моста.
– Я ничего не вижу, – повторил Фессан. Хотя выражение его лица сказало Элоди, что он не до конца уверен.
– Я докажу! – сказала она.
Соскочив с Дискуса, она побежала к краю моста. Лошади толкали ее со всех сторон, пока она протискивалась к узкой полоске свободного пространства у самого края пропасти. Здесь она остановилась.
На другой стороне моста несколько Идиллиамских лучников прицелились и выстрелили. Стрелы просвистели над ней, но Элоди не обратила на них внимания.
«Я должна ему показать, – думала она. – Я должна заставить его поверить мне. Это единственный выход».
– Элоди! – крикнул Фессан. – Что вы делаете? Зажмурившись и сжав кулаки, Элоди прыгнула.
Она летела, перебирая ногами по воздуху, и в одно мгновение все страхи вернулись к ней.
Я была не права. Я была не права все это время. Самьял не настоящий. И никаких призраков нет. Нет никакой потусторонней армии, нет никаких голосов. Я просто глупая испорченная сумасшедшая девушка, которая заслуживает того, что с ней сейчас случится. Я умру…
С глухим стуком ее ноги приземлились на что-то твердое. Открыв глаза, она посмотрела вниз на плоскую серебристую поверхность поднятого щита. На щите красовался крест и изображение льва. Через просвет между ним и соседним щитом она увидела лицо старика, смотревшего на нее.
Старик подмигнул ей.
Рядом упала стрела, провалившись прямо через ряды призрачных рыцарей.
Она упала в бездну.
А Элоди – нет.
– Следуйте за мной! – крикнула она «Трезубцу» каким-то новым для нее самой голосом. – Идите за мной!
Не оглядываясь назад, она двинулась по призрачному мосту. Впереди лучники из Идиллиама опустили свои луки и смотрели на нее разинув рты. Для них и для мужчин и женщин из «Трезубца» это, должно быть, выглядело так, как будто она шла по воздуху.
Интересно, когда они снова начнут стрелять?
Фессан решился и последовал за ней. Он бросил ей щит и меч. По коже ее пробежал холодок, когда она поняла, что оружие когда-то принадлежало Пейлни.
– Я иду за вами, – сказал Фессан.
Он оглянулся. Проследив за его взглядом, Элоди увидела множество солдат, которые спешились и ступили на призрачный мост.
– Мы с вами, моя королева.
Снова посыпались стрелы, но Элоди и Фессан подняли свои щиты и сомкнули их.
– И это сделали вы одна, – сказал Фессан. – Представьте, во что может превратиться Торония, когда вас будет трое.
Пейлни была права. Грязь и пот на лице Фессана не могли скрыть восхищения в его сияющих глазах.
Когда они подошли ближе к другому краю провала, в щит Элоди попала стрела. От удара волна прокатилась по ее руке и дошла до плеча. Она отшатнулась, и все ее возбуждение мгновенно улетучилось. Стрелы были настоящими, как и поджидавшие их люди.
И война была настоящей.
Как только она об этом подумала, дождь из стрел стих. Элоди рискнула выглянуть из-за щита. Может, они подтягивают новых лучников? К своему удивлению, она увидела, что среди солдат из Идиллиама царит паника. Они бросились врассыпную с поднятыми вверх руками, как будто приготовившись отразить атаку.
С пронзительными, звучащими в унисон криками три торрода пикировали на солдат из Идиллиама, втыкая когти в спину тем, кто бежал, сбивая тех, кто остался стоять, и сбрасывая их в пропасть. На спине Титы, торрода с золотой грудью и такими же золотыми крыльями, сидел Тарлан. На его лице застыло выражение абсолютного изумления.
– Вы летите! – воскликнул он, опустившись ниже и паря на своем летающем коне рядом с Элоди.
– Не совсем, – ответила она. – Что ты видел? Тарлан встряхнул головой, затем, похоже, пришел в себя. Его лицо стало встревоженным.
– Вы идете навстречу опасности, – сказал он.
– Я и сама могла бы сказать тебе то же самое.
– А я говорю совсем о другом. Нам придется сразиться не только с Нинусом. Там есть другая армия. Армия… Элоди, они даже не живые. Они мертвые, но они ходят.
– Призраки? – спросила Элоди.
– Нет. Не призраки. Ходячие трупы. Восставшие из мертвых. – Тарлан взглянул на Фессана, который внимательно слушал его. Он сделал глубокий вздох. – Их возглавляет король Брутан.
Холодок ужаса пробежал по телу Элоди.
– Наш отец мертв, – прошептала она.
– Он был мертвым, – отозвался Тарлан, выдержав ее взгляд. – Сейчас он превратился в нечто.
Наступило странное молчание. На секунду Тарлану показалось, что он остался один на мосту. Элоди отыскала взглядом глаза брата, отчаянно надеясь, что он ошибся. Но она знала, что он говорит правду.
– Есть еще кое-что, – продолжил Тарлан. – Я видел нашего брата, Элоди. Я видел Гальфа.
Холод пополз по рукам Элоди, ее ногам, ее груди.
– Ты уверен?
– Я уверен. У него был зеленый драгоценный камень, такой же, как твой. Как мой… – Тарлан внезапно загрустил. Затем выражение его лица стало свирепым. – Мы должны вернуться за ним.
– Да! – Элоди посмотрела вперед, но обнаружила, что дорогу ей загораживают огромные колышущиеся крылья торрода. – Дай мне пройти, Тарлан! Дай нам пройти! Мы должны попасть в город, разве ты не понимаешь?
– Это не сработает. – Тарлан покачал головой. – Вы не видели того, что я видел. Восставшие из мертвых… наш отец… их слишком много. – Он поглядел на лица людей, смотрящих на него. – Если вы перейдете через этот мост, вы умрете.
– Нет! – закричала Элоди. – Я зашла так далеко не для того, чтобы повернуть назад. Я не трусиха, Тарлан, и я верю, что ты тоже не трус. Если мы оставим Гальфа сейчас, мы можем потерять его навсегда!
– Только не Гальфа. Он спасется. Элоди вспыхнула от злости.
– Откуда ты знаешь?
– Он в безопасности, – настаивал Тарлан. – Я видел его… Элоди, необъяснимые силы действуют в Идиллиаме. Я видел нашего брата… Я видел Гальфа…
– Что? Что ты видел?
– Он стал невидимым.
Элоди ахнула. Солдаты, стоявшие неподалеку от них, тоже слышали это, и к позвякиванию удил, крикам врага и тихому гулу отдаленного боя добавилось прокатившееся по рядам удивленное перешептывание.
– Даже если и так, – сказала она, – мы должны пойти за ним.
Теперь злость сверкнула в глазах Тарлана.
– Я говорю тебе, никто из твоей армии не вернется оттуда живым. Ты этого хочешь?
Прежде чем Элоди успела огрызнуться в ответ, Фессан встал между ней и парящим торродом.
– У нас нет времени на споры, – сказал он. – Нам следует пройти по мосту, Элоди, пока возможно. Если будет суждено, ваш брат останется в живых.
Тита поднялась вертикально в воздухе. Фессан стоял неподвижно в вихре, поднятом ее крыльями. Тарлан смотрел на него сверху, его черные глаза стали еще темнее.
– Будь осторожен, когда говоришь о моем брате! Фессан повернулся к Элоди.
– Принцесса, вы привели нас так далеко. Что скажете? Командуйте, и я подчинюсь.
Элоди перевела взгляд с Фессана на своего брата и обратно. Это было хуже, чем тогда, когда ей нужно было решить – остаться в Плачущем лесу с Самьялом или идти с «Трезубцем». Она почувствовала, как тяжелый груз давит на нее.
Почему такие решения всегда взваливают на меня?
Она опустила щит. Его металлический обод оцарапался о лезвие ее меча.
Щит Пейлни. Меч Пейлни.
За что погибла Пейлни, если не за это? Зачем они были здесь, если не для того, чтобы найти Гальфа и взять Идиллиам, сердце королевства?
