Элоди не могла дышать.
Впервые в жизни она оказалась лицом к лицу со своим отцом. Брутан разомкнул челюсти, и ужасный крик вырвался из его глотки.
Живые мертвецы пошли в атаку.
– За Торонию! – проревел Фессан, поднимая свой меч к солнцу. – За Торонию!
Остальные воины «Трезубца» издали боевой клич. Элоди подняла меч, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки.
Армия живых мертвецов Брутана бросилась на призрачный мост. В последний момент все еще стоявшие на коленях солдаты «Трезубца» выставили спрятанные копья. Первая волна нападавших наткнулась на них, пронзенная остриями. Однако, к ужасу Элоди, они не испустили дух, а просто висели с раздробленными ребрами, молотя по воздуху руками.
Рядом с ней Фессан взмахнул мечом. Его лезвие прошло насквозь через шею наступавшего воина. Голова этого существа перелетела через край призрачного моста и упала в пропасть. Но тело продолжало двигаться. На него набросилось несколько человек, разрубая его своими мечами, пока оно не превратилось просто в отвратительное месиво из костей и плоти.
Желудок Элоди взбунтовался от отвращения, но в леденящем кровь зрелище кое-что обнадеживало.
В конце концов, этих тварей можно убить!
Она напрягла всю свою волю и взяла себя в руки. Ничего не имело значения. Кроме того, что она стояла здесь с мечом в руке. И у нее была только одна цель.
«Если вас можно убить, только изрубив на куски, – подумала она с горечью, – значит, так тому и быть…»
Пока Фессан отражал удары еще одного воина, Элоди вонзила меч в мертвеца, который оказался рядом с ней. Первым ударом она отрубила руку, вторым – снесла голову. Из ее горла вырвался крик, и она не знала, был ли это вопль ужаса или ликования. Когда обезглавленное тело упало, над ней навис второй живой мертвец. Она поудобнее перехватила меч, развернув его под другим углом. Инстинкт подсказывал ей, что надо использовать инерцию от предыдущего удара, чтобы меч двигался по нужной траектории. Одновременно девочка выделывала ногами почти танцевальные па, чтобы сохранить равновесие.
– Есть кое-что, – рассказывала ей Пейлни, – что мы называем «ярость битвы».
– То есть вы чувствуете злость, когда сражаетесь? – спросила Элоди.
– Это больше чем злость, – ответила девушка. – Злость красного цвета.
– Красного? А какого цвета «ярость битвы»?
– Она белая.
Наконец Элоди поняла, что имела в виду ее подруга. Когда лезвие меча коснулось очередного врага, по ее венам хлынула чистая ярость. А когда голова ее противника отлетела в сторону, это наполнило ее чем-то, что сверкало ярче солнца и было больше, чем обычный гнев.
Белый цвет заполнил ее.
Передние ряды обеих армий сошлись в ближнем бою. В ушах Элоди звучал оглушительный звон ударов металла о металл, крики раненых, завывания живых мертвецов. Возвышавшийся над головами воинов Брутан был хорошо виден отовсюду: могучий монстр ревел, размахивал палашом как косой и косил всех, кто оказывался у него на пути.
Дайте ему подойти!
– Берегись! – пехотинец за спиной Элоди схватил ее за плечо и прижал ее к земле как раз в ту секунду, когда окровавленное лезвие взрезало воздух у нее над головой. Солдат воткнул меч в живот нападавшего, но восставший из мертвых воин успел сжать свои пальцы вокруг его горла. С нечеловеческой силой существо подняло человека над землей и бросило в бездну.
Щелкая зубами, труп двинулся на Элоди. Она попыталась поднять меч, чтобы обрушиться на врага, но толчок, спасший ей жизнь, выбил его рукоятку из ее руки.
Оставшись без оружия, девочка закричала.
Сверкнув бело-голубым мехом, Филос пронеслась мимо Элоди и вцепилась в глотку трупа. Сбив его, тигрон терзал шею существа, пока голова у того не разлезлась, как гнилой арбуз. В то же время Грейторн вонзил зубы в лодыжки врага. Когда Филос ослабила свою хватку, восставший из мертвых воин рухнул, как поваленное дерево.
В просвет между призрачными щитами проник меч, похожий на расплавленное серебро, и покончил с существом, отрубив ему голову одним резким ударом.
– Спасибо! – Элоди подобрала свой меч, не заботясь о том, поняли ли ее животные.
Но даже начав снова прокладывать себе путь вперед, она видела, что большинство солдат «Трезубца» оказались сброшенными в пропасть, как и тот, что спас ей жизнь.
Нанося удары по восставшему из мертвых воину, она еще раз взглянула на то место, где призрачный мост соединялся с настоящим.
Оно было дальше, чем раньше.
Они нас теснят!
Мимо на своем торроде пролетел Тарлан. Три птицы атаковали вражеский арьергард, пытаясь ослабить давление на передовой. Сейчас они вернулись туда, где шел самый ожесточенный бой.
– Делайте то же, что и они! – крикнула Элоди Тарлану, когда Тита бросилась вниз. – Отправьте их в бездну!
Тарлан понимающе кивнул. В нижней точке ее пике Тита схватила каждой лапой по одному восставшему из мертвых воину, поймав живых мертвецов, как сова ловит пару мышей на земле. Плавным движением гигантская птица швырнула их в пустоту. Элоди с яростным удовлетворением смотрела, как они скрылись в глубинах пропасти.
Их нельзя было убить. Но их можно было сбросить в бездну.
Брутан заревел, начиная новую атаку. К удивлению Элоди, голос восставшего из мертвых короля звучал очень громко; он находился ближе, чем она думала. Проламывая мечом шею очередного врага, она обернулась и увидела, что восставший из мертвых король находится всего в нескольких шагах. Его рука сжимала горло солдата «Трезубца», который безвольно повис. Элоди ожидала, что Брутан перекинет его, как и других, через кромку моста.
Но король продолжал держать свою жертву.
С нарастающим отвращением Элоди наблюдала, как глаза солдата «Трезубца» провалились вглубь черепа. Его кожа почернела и сползла с плоти. А зеленый мундир потерял цвет и превратился в лохмотья.
В пустых глазницах существа вспыхнули красные языки пламени.
Брутан отпустил своего новобранца. Сразу же восставший из мертвых солдат «Трезубца» бросился на Элоди. Из провала его рта исходил пронзительный визг. Существо взмахнуло мечом, и Элоди поднырнула, уходя от удара. Выпрямившись, она повернулась и, подняв щит, сильно ударила им по животу существа. Собрав все силы, она начала теснить восставшего из мертвых солдата к краю призрачного моста. Пока она толкала его, вокруг взвихрилось рыжее с позолотой облако – это ее волосы разметались от удара, который чуть не снес ей голову.
Как раз тогда, когда она решила, что силы покидают ее, Филос и Грейторн оказались рядом. Будто зная, что она пытается сделать, звери уперлись лбами в ноги солдата. Втроем им наконец-то удалось сбросить существо в бездну.
Восстановив дыхание, Элоди оглянулась назад на поле боя. Она увидела только беспорядочное месиво мечей и тел, сцепившихся в пыли. Потом взобралась на груду идиллиамских шлемов, чтобы лучше видеть.
Дела обстояли хуже, чем она полагала. «Трезубец» оттеснили до середины призрачного моста. Армия живых мертвецов по-прежнему текла из Идиллиама бесконечной рекой.
Куда бы ни обращался ее взгляд, она видела, как гибнут люди. А каждый сраженный воин неминуемо пополнял ряды войска Брутана.
«Нам не победить», – подумала она с отчаянием.
– Пригнись! – Тита с Тарланом на спине парила над головой девочки. – Не превращай себя в цель!
– Бесполезно! – крикнула Элоди. – Их слишком много.
– Именно это я говорил Фессану! Но он не хотел слушать!
Элоди не обратила внимания на его упрек, как и на предупреждение держать голову пониже.
– Мы должны отступить.
– По крайней мере, в одном мы сходимся.
Шлемы, на которых стояла Элоди, зашевелились у нее под ногами. Она вспомнила, каким хрупким был призрачный мост.
«И таким прочным», – подумала она, ощутив твердую опору под ногами.
– Тарлан! – воскликнула девочка. – Ты прав! Прорвавшись назад сквозь ряды «Трезубца», она нашла Фессана.
Молодой человек был забрызган кровью с головы до ног, но, похоже, чужой. Сам он был цел, если не считать нескольких царапин.
– Надо отступать! – прокричала Элоди, стараясь прорваться сквозь грохот битвы.
Фессан покачал головой.
– Это наш единственный шанс.
– Послушай ее! – крикнул Тарлан, зависнув верхом на Тите над их головами. – Битва проиграна!
– Нет! – прокричала ему в ответ Элоди. – Я вовсе не это хочу сказать! Фессан, как думаешь, что сделает враг, если мы отступим?
Фессан провел рукой по лбу, размазав по нему кровь и пот. Прорвавшийся через переднюю шеренгу живой мертвец бросился на него, и юноша сразил его одним быстрым ударом.
– Они будут нас преследовать, – сказал он устало.
– Точно! Они кинутся за нами и попадут в нашу ловушку!
