Щит Пейлни. Меч Пейлни.
За что погибла Пейлни, если не за это? Зачем они были здесь, если не для того, чтобы найти Гальфа и взять Идиллиам, сердце королевства?
Она посмотрела в глаза своему брату.
– Не только у нашего отца есть армия восставших из мертвых, – заявила она.
Глаза Тарлана широко раскрылись. Он посмотрел сперва в лицо Элоди, затем вниз, под ноги.
– Я не понимаю, – сказал он.
– Ты поймешь, но в свое время, – Элоди подняла свой меч. – «Трезубец» идет в наступление!
Глава 30
Медленно Гальф поднялся на ноги. Так же медленно он попятился от раскачивающегося трупа своего отца. Восставший из мертвых король стоял с вытянутыми руками, а его разрубленная голова свесилась набок, как будто он к чему-то прислушивался. Внутри его открытой грудной клетки корчилось что-то отвратительное. Красные языки пламени в его глазах пульсировали.
Гальф сделал еще шаг назад. Почему Брутан остановился? Эти гигантские птицы отбросили первые ряды его армии, но на самого короля они не нападали. Почему же он не приближается к Гальфу, чтобы схватить его за горло, как он это проделывал с другими?
Почему сейчас Брутан отворачивается от Гальфа?
Его ноги споткнулись о вытянутую руку упавшего солдата и он взглянул вниз, не желая снова упасть из-за кандалов. Он видел сжатую в кулак руку мертвеца, блеклую землю и… больше ничего.
Я не вижу своих ног.
В изумлении Гальф поднял руки.
Его взгляд скользил по пустоте. Он провел пальцами по рукавам – там должны были находиться его руки.
Но рук он не видел.
Какой-то живой мертвец промчался мимо Брутана, направляясь прямо к упавшему Оссилиусу. Но капитан уже твердо стоял, подняв щит, который он подобрал с земли, и отражал им удары противника. В то же время он потерянно оглядывался вокруг.
– Гальф! – крикнул он, глядя прямо туда, где стоял Гальф. – Гальф! Где ты?
Гальф вспомнил мальчика, который летал вместе с гигантскими птицами. Как раз когда они налетели, птица, на которой он сидел, выпустила свои когти… затем внезапно убрала их. Гальф не успел хорошо разглядеть лицо мальчика, так как он пролетел мимо на большой скорости, но он был уверен, что парень широко открыл рот от удивления.
Он меня не видел. И никто меня не замечает. Я теперь невидимка!
Он сплюнул. У него было чувство, что его рот полон песка, хотя там ничего не оказалось. Голова была горячей и сухой. Он уже чувствовал себя так раньше, в обеденном зале замка Тор, вскоре после того, как…
…убил своего отца.
Критический момент.
Животное желание убежать от опасности.
Исчезнуть.
Он вспомнил выражение лица Пип, когда они столкнулись в те ужасные секунды после смерти короля. Удивленный взгляд, как будто бы она его и не заметила.
Он тогда почувствовал себя именно так, как сейчас: ощутил своеобразное сухое жжение в носу и в горле.
Восставший воин все еще бился с Оссилиусом.
Понемногу под градом ударов капитан стал отступать.
– Эй! – крикнул Гальф. – Я здесь!
Когда атаковавший Оссилиуса воин поднял голову и посмотрел на него, Гальф схватил камень. Странно было глядеть, как он плыл прямо по воздуху. Размахнувшись, мальчик швырнул камень во врага. Он попал прямо в щеку живого мертвеца, пробив его гнилую плоть с отвратительным хлюпающим звуком.
Воин поднял голову и издал жуткий крик. Он неуклюже двинулся к Гальфу, сверкая своими красными глазами. Гальф стоял неподвижно… а затем с ужасом увидел, что его рука материализовалась прямо перед его глазами. Показались кости, затем вены и окружавшие кость мускулы. Наконец рука обросла кожей, а потом на ней появилась одежда.
Гальф содрогнулся. Это было ужасное напоминание о том, что на самом деле он тоже просто ходячий мешок плоти.
И снова полностью видимый.
«Исчезай, исчезай», – лихорадочно повторял он про себя, но ничего не происходило.
Воин открыл рот, чтобы еще раз закричать, но замер. Его опухший язык вывалился, и он выплюнул камень, который бросил Гальф. Гальф с трудом подавил тошноту.
Затем с громким треском меч капитана Оссилиуса разрезал шею живого мертвеца. Голова существа накренилась и скатилась на землю. Тело же неуклюже побрело прочь, вслепую размахивая руками.
Мой отец!
Гальф оглянулся, вновь охваченный страхом. Не подверг ли он себя новой опасности, вызволяя Оссилиуса?
К своему облегчению, он увидел, что Брутан отступил под напором легионеров.
По крайней мере, сейчас они в безопасности.
– Ты! – воскликнул Оссилиус, нерешительно направляясь к Гальфу. – Пророчество! Наконец-то я понимаю!
– Я не знаю, о чем вы говорите, – неуверенно произнес Гальф.
– Я знаю!
– Что бы вы ни думали, это неправда. Я просто…
– Ты один из трех! – Улыбнувшись, Оссилиус упал на колени и схватил Гальфа за руки, которые сейчас стали нормальными. – О, как я ждал этого дня!
– Ждали?
Его лицо преисполнилось спокойного уважения и смирения.
– Я твой слуга, Гальф. Я всегда им был. Просто никто из нас не знал этого до сих пор.
– Как вы догадались? Оссилиус улыбнулся.
– Не всякий молодой человек может сделаться невидимым.
Гальф посмотрел на свои руки.
– О! Так вот вы о чем.
– В этом мире еще осталось достаточно магии, Гальф. Но тебе она передалась по наследству. Видишь ли, твоя мать была колдуньей. Когда я думаю о твоем брате и твоей сестре… какими силами они могут обладать? – Он вздрогнул. – На что вы будете способны, если объединитесь?
Мимо пробежали еще несколько легионеров, в то время как к ним приближалась небольшая группа живых мертвецов.
– Сюда, – сказал Оссилиус, подталкивая Гальфа за развалившиеся остатки каменной стены. – Эта стена на какое-то время нас защитит.
– Я не могу поверить, что вы и в самом деле на моей стороне, – сказал Гальф, когда они присели за разрушенной каменной кладкой. – Я хочу сказать, что я просто путешествующий артист. Мне не было на роду написано стать королем.
– Нет, было. Помнишь, я упоминал моего сына, Фессана? Он помогал мне хранить веру в пророчество в течение многих лет. В тот день, когда он оставил Идиллиам, чтобы собрать свою повстанческую армию, я вновь дал клятву привести тройню на престол. С тех пор я делал все для достижения этой славной цели.
– Я знал, что вы на самом деле никогда не были на стороне Нинуса.
Оссилиус посмотрел себе под ноги.
– Не спеши меня хвалить. Я помогал Магритт и Нинусу свергнуть Брутана. Я действительно верил, что заговор поможет избавить королевство от этого дьявола раз и навсегда.
– Вы делали то, что считали правильным.
К облегчению Гальфа, когда Оссилиус снова поднял взгляд, он улыбался.
– И я верю сейчас, что это было правильно, – сказал он. – Заговор Магритт и Нинуса был ужасен, но он закончился тем, что ты водрузил отравленную корону на голову Брутана. Они покончат с королем проклятым… Пророчество начало сбываться. Мне стоило уже тогда догадаться, кто ты на самом деле.
Гальф содрогнулся, вспомнив ужасную сцену в Парадном зале, но не мог отрицать правдивости слов Оссилиуса. Лиммони говорила ему почти то же самое.
– Если бы не вы, меня бы здесь не было. Уж это я знаю точно. Я рад, что вы мой друг, Оссилиус.
– Как и я рад, что вы мой король!
Звуки сражения опять стали ближе. Легионеры, проследовавшие мимо них несколькими минутами ранее, отступали перед новой волной живых мертвецов. Посреди наводящих ужас воинов с горящими глазами возвышалась фигура короля Брутана – узнать его было нетрудно.
– Один враг сбежал, но есть еще! – закричал восставший из мертвых король отвратительным скрипящим голосом. – Где Нинус? Сфера небесная была слишком хороша для тебя! Мне следовало убить тебя, когда у меня была такая возможность!
Брутан направился к кучке легионеров рядом с башней. Когда он приблизился, размахивая мечом, который он отобрал у одного из своей когорты живых мертвецов, солдаты отступили. А за ними оказался никто иной, как сам Нинус. Он жался к каменной кладке.
– Не подходи! – кричал он через золотую маску. – Помогите мне. Кто-нибудь, помогите мне!
Но никто не пришел ему на помощь. Гальф печально наблюдал, как солдаты Нинуса разбегались в разные стороны. Верность поддерживалась в них жестокостью и силой. Сейчас, перед лицом смерти, их собственные жизни стали для них ценнее, чем жизнь их короля.
Гальф не мог оторвать глаз от маски и от золотой короны над ней. Что случилось с тощим любителем чтения, с которым он подружился в Черной камере?
От него ничего не осталось. Он стал чудовищем.
– Защищайте его! – Голос принадлежал вдовствующей королеве Магритт. – Защищайте моего сына! Защищайте своего короля!
