– У вас же в милиции небось есть служба, способная дать мне ответ на столь простой вопрос, – сказал я приятелю.
– Зачем тебе эта информация?
Я улыбнулся:
– Познакомился с девушкой, попросил телефон, она мне его не дала, домашние координаты тоже не сообщила, но в разговоре случайно обронила, что работает врачом в больнице, расположенной на улице Девятнадцатого Мая, ума не приложу, где такая находится!
Макс хмыкнул, но на следующее утро позвонил и сказал:
– Знаешь, Ваня, не думай больше о девице!
– О какой? – спросил я, уже забыв о своем вранье.
– Да о той, что набрехала тебе про улицу Девятнадцатого Мая, – засмеялся Макс, – не пришелся ты, видно, ей по вкусу, вот она и придумала адрес. В Москве нет ни переулка, ни проезда, ни еще чего-нибудь, носящего подобное название. Ищи себе, милый друг, другую любовь…
Ну и как мне поступить? Жив Павел Бурцев или нет?
И тут меня осенило.
– Скажите, – спросил я у Фаины, – помните, в каком году у вас преподавал Масик?
Она кивнула:
– Да, очень даже хорошо. У меня с ним вышел конфликт, весьма неприятный. Понимаете, я была очень усердной студенткой, шла на красный диплом, хотела после окончания института остаться при кафедре, поэтому отличные оценки мне были просто необходимы.
Фаина всегда тщательнейшим образом готовилась к экзаменам. С одной стороны, как я уже упоминал, перед ней маячило поступление в ординатуру, с другой – девушка считала, что будущий врач не имеет права чего-либо не знать, слишком высока цена невежества: жизнь больного. Поэтому Фая изо всех сил зубрила анатомию, физиологию и массу других дисциплин, которые необходимо усвоить медику. Девушку любили преподаватели, в особенности престарелый Кондратюков, но один раз он заболел, и в летнюю сессию экзамен вместо занедужившего лектора принимал Масик. Фаина не знала, сколько ему лет, он выглядел чуть старше студентки, вел себя соответственно, на переменах болтал с девушками и никогда не подчеркивал своей педагогической значимости, поэтому будущие врачи решили, что сдать экзамены этому кадру будет весьма просто. Но всех ждал неприятный сюрприз. Масик оказался невероятно злым и дотошным экзаменатором, двойки из него сыпались, словно пшено из порванного пакета. Фаина, решившая отправиться на испытание последней, не слишком испугалась. Она, в отличие от многих, была совершенно готова к испытанию.
Билет девушке попался легкий, на дополнительный вопрос она ответила превосходно и надеялась на честно заработанную пятерку, но Масик нахмурился и неожиданно задал еще один вопрос. Фая ответила, преподаватель покачал головой:
– Неполно и не совсем верно.
Фаина оторопела:
– Я отвечаю по учебнику!
– В этом твоя ошибка, следует изучать дополнительную литературу, теперь при данных симптомах применяют иное средство и другие методы лечения!
– Но в учебнике…
– Ерунда, – перебил ее Масик, – нужно выписывать научные журналы. Тройка тебе.
– Как? – подскочила Фаина.
– Так. Удовлетворительно, – ехидно ответил Масик, – большего ты не заслужила.
– У меня должен быть красный диплом, – испуганно залепетала Фаина, – посмотрите, одни пятерки в зачетке, я ни разу даже «хор» не получала.
– Тебе знания нужны или отметки? – окрысился Масик.
Фаина едва удержала подступившие к глазам слезы. Этот тип попросту завалил ее! Увидел, что студентка отлично ответила на билет, и принялся топить ее. Есть, увы, такая категория преподавателей, получающих удовольствие от поставленных «неудов». Прореху в знаниях можно найти у любого, даже у самого «академистого» академика, было бы желание.
Масик, очевидно, понял состояние Фаины, потому что внезапно сменил гнев на милость.
– Ладно, учитывая великолепную зачетку, пойду тебе навстречу, – заулыбался он, – значит, так, сейчас укажу в ведомости, что ты не явилась на экзамен. Бери справку о болезни, получай в учебной части допуск и приходи снова, но уже ко мне домой!
Наивная Фаина хотела уже благодарить препода, но тот вдруг приблизился к девушке вплотную, прижался к ней и шепнул на ухо:
– Не переживай, получишь свою пятерку!
Фая замерла, и тут дверь в аудиторию распахнулась, на пороге появилась растрепанная девица.
– Так я и знала! – заорала она. – Сволочь!
Масик отпрянул от Фаины. Незнакомка ринулась на преподавателя, явно желая расцарапать ему лицо.
– Лера, остановись, – попытался успокоить ее Масик, но куда там.
Шипя, словно взбешенная кошка, девица кинулась на экзаменатора. Тот ловко увернулся и выбежал в коридор, мгновенно заперев за собой дверь. Фаина и Валерия остались вдвоем.
– Сучка, – протянула девушка, – б…!
– Вы что? – залепетала Фая.
– Я видела, как мой жених к тебе прижимался!
– Масик? Вовсе нет, я экзамен сдавала, а он… – принялась быстро и сумбурно оправдываться Фаина.
Внезапно Лера засмеялась:
– Масик? Вы его так прозвали?
Фаина кивнула:
– Да.
– Здорово, – продолжала веселиться Валерия, – ему подходит, Масик, он и есть Масик, верно подмечено, а я дура!
Неожиданно из ее глаз полились слезы, смех перемешался с рыданиями. Фаина, уже почти дипломированный врач, поняла, что у нее настоящая истерика, и попыталась успокоить Валерию. Налила из графина воды, протянула девушке стакан и велела:
– Выпей!
Валерия оттолкнула руку Фаи:
– Нет, лучше послушай, что расскажу, может, поймешь, что к нему лучше не приставать! Оставь его мне.
Слова посыпались из нее, словно воздушная кукуруза с горячей сковородки.
Глава 29
Бедной Фаине пришлось вникать в чужую любовную историю, в которой не было ничего экстраординарного. Лера тоже училась в медицинском вузе, но в другом, а Масик там преподавал. Между студенткой и учителем вспыхнула любовь. Валерия обожала Масика, а тот, ветреный парень, изменял ей направо и налево.
– Брось его, найди другого, – посоветовала Фаина, – охота тебе унижаться!
– Он меня просто приворожил, – рыдала Лера, – сто раз уходила, только потом назад бегу, по его свисту. Вот сейчас замуж собралась за хорошего парня, Виктора. Думала, все забылось, любовь похоронена, свадьба у меня скоро. Ан, нет! Масик опять пальцем поманил, и я понеслась, роняя тапки. И ведь чуяла, что он мне изменяет, поэтому сюда и заявилась! Зачем он тебе, а? Не ходи к нему домой!
– Я с твоим Масиком на одном поле нужду справлять не стану, – вскипела Фая, – мерзавец он! А ты дура. Выходи замуж за своего Виктора и забудь его!
В таком духе они проговорили примерно час, пока их из заточения не вызволила бранящаяся уборщица. Фаина повела Леру к метро, начисто забыв о своей зачетке. Кстати, Масик, удрав от взбешенной любовницы, тоже оставил в аудитории все: ведомости, портфель, бумажник, ручку…
На следующее утро инспектор курса отдала Фаине тоненькую синюю книжечку и укорила:
– Растяпа. Разве можно зачетку бросать.
Девушка не стала оправдываться, просто поблагодарила и ушла. В коридоре она перелистнула странички и увидела запись «отл.», сделанную рукой Масика. Больше с ним Фаина никогда не встречалась, потому что из больницы вышел старый профессор, и Масик исчез.
Я в полном изумлении воскликнул:
– Валерия? Собиралась замуж за Виктора?
– Ну, его имя я могу и спутать, – спокойно ответила Фаина, – может, Виталий, но на В точно. Валерия мне кольцо показала, которое ей жених подарил, там две одинаковые буквы переплетались, очень красиво и необычно, вот так, смотрите.
Фаина схватила ручку и нарисовала вензель «ВВ».
– Я еще подумала, когда соберусь сама в загс, вышью на постельном белье монограмму.
– Помните год и месяц, когда произошла эта история? – тихо спросил я.
– Очень даже хорошо, – ответила Фаина, – в мой день рождения это было, на пятом курсе…
С гудящей головой, в которой, словно винегрет, перемешались разные мысли, я вышел на улицу, закурил и позвонил Жене Милославскому, он не только врач, но и ректор одного из московских институтов.
– Ваня, – обрадовался тот. – В чем проблема? Надеюсь, ты не собрался ко мне в вуз какого-нибудь своего родственничка-балбеса пристроить?
– Нет, – засмеялся я, – дело намного проще. Скажи, экзаменационные ведомости долго хранятся?
– Положено семьдесят пять лет, – ответил Женька, – личные дела студентов столько лежат, а в них есть сведения о всех экзаменах, а что?
– Возможно ли узнать, кто из профессоров принимал экзамены? Речь идет не о вчерашнем дне.
– Элементарно.
– Как?
– Запросить в архиве документы, и все дела.
– У тебя, наверное, есть знакомые в медицинском?
– Таких вузов несколько: Первый, Второй, Третий…
Узнав, о каком институте идет речь, Женя поцокал языком, потом воскликнул:
– Господи, конечно! Жанна! Вот что, перезвони мне через десять минут!
Я покорно уставился на часы, потом снова попытался соединиться с Женькой. Занято. Телефон освободился лишь через час.
