возлюбленных братьев, а когда наконец ставит на кон жену, воспевая при этом хвалу ее красоте, старцы в зале восклицают: «Горе! Горе!», а мудрый советник Видура от ужаса едва не теряет сознание. Но никто не выходит вперед, чтобы помешать грядущему бесчинству.
Когда привратника отправляют за Драупади, он возвращается с ее посланием к Юдхиштхире – загадочным посланием: «Кого проиграл ты первым, себя или меня?» Вопрос в точку: следуя царской дхарме, Юдхиштхира в самом деле потерял лучшее, истинное в себе – однако он «не шевельнулся, словно был без чувств, и не дал ответа»[615]. Во время изнасилования он тоже выглядит, словно без сознания – «молчаливый и неподвижный» – и не отвечает на потрясающую речь Драупади, в которой она спрашивает у собрания, молчаливо наблюдающего за насилием: «Что осталось от дхармы царей?»[616] Никто из старейшин, знающих сутры дхармы как свои пять пальцев, не может ей ответить. Этот вопрос красной нитью проходит через весь эпос. Если никто из знатоков ритуалов, мудрых советников, гуру и учителей Вед не способен сказать ни слова в защиту Драупади – значит, дхарма, обещающая людям счастье, безопасность и покров от всех бед, ничего не стоит.
Тяжкое молчание прерывает зловещий вой шакалов за стенами дворца – и эти звуки, предвещающие беду, словно пробуждают от сна Дхритараштру: он возвращает Драупади свободу и освобождает ее мужей. Но затем предлагает бросить кости в последний раз. И снова Юдхиштхира чувствует себя обязанным участвовать в игре: на этот раз он тоже проигрывает, и Пандавы на двенадцать лет отправляются в изгнание. А когда возвращаются – начинается война. Но что же случилось с Юдхиштхирой? И где был его родич Кришна, аватар бога Вишну? Неужели не мог предотвратить беду – или силы дэвов тоже ограничены? А может быть, дэвы сами потакают преступлениям? Все эти вопросы также остаются без ответа.
Кришна на всем протяжении эпоса остается двусмысленной фигурой. Нам говорят, что всюду, где дхарма приходит в упадок, Вишну нисходит на землю, чтобы ее восстановить. Однако во время войны вместо того, чтобы восстанавливать дхарму, Кришна поощряет Пандавов поступать аморально – лгать своим родичам и наставникам. Это приводит к смертям двух полководцев Кауравов, ставших причинами тяжелых потерь со стороны Пандавов. Бхишма и Дрона, наставлявшие Пандавов в военном искусстве, когда те были детьми, оба были браминами-бхугу и обладали магическими силами, так что их невозможно было победить обычными способами. Но ни один из них не утратил честь настолько, чтобы мог даже помыслить об обмане и нарушении клятвы – поэтому оба сочли невероятным, чтобы Юдхиштхира, царь дхармы, мог им лгать. Однако Кришна долго доказывал, что эту войну обычными методами не выиграть, и наконец убедил Юдхиштхиру обманом заставить Бхишму выдать единственный способ, которым можно его убить, а Дроне прислать ложное известие, что его сын погиб в бою. Потрясенный и охваченный скорбью, Дрона бросил оружие и сделался уязвим для атаки. «Ложь бывает лучше правды, – доказывал Кришна, – и тот, кто лжет ради жизни, не запятнан ложью»[617]. Но последствия этого были ужасны: брат Дроны Ашваттхаман жестоко отомстил за его смерть. А Юдхиштхира, несмотря на уверения Кришны, оказался запятнан обманом. Его колесница всегда плыла на высоте четырех пядей от земли; но, едва он солгал Дроне, она с грохотом опустилась наземь – а Дрона, умерший смертью святого, был взят на небеса. Контраст между отпадением от благодати Юдхиштхиры и экстатическим вознесением Дроны поразителен, и Арджуна горько упрекает брата: его подлый обман замарал их всех[618].
Пандавы избежали резни, учиненной Ашваттхаманом, поскольку – снова двусмысленный поступок – Кришна посоветовал им в эту ночь устроиться на ночлег вне лагеря. Общее число жертв войны составило 1 660 020 000 кшатриев: с обеих сторон осталась лишь жалкая горстка воинов[619]. И честь Юдхиштхиры, несмотря на все уверения Кришны, оказалась безнадежно запятнана. После войны он правил еще пятнадцать лет, но свет ушел из его жизни. На протяжении веков эпос побуждал слушателей взглянуть в лицо моральной двусмысленности войны и трагедии имперской власти, отказываясь маскировать их ужасы благочестивыми банальностями.
Неразрешимые загадки и вопросы без ответов преследуют нас до самого конца[620]. Через тридцать лет после войны Пандавы слышат о смерти Кришны, и Вьяса, автор эпоса, говорит, что их труды в этом мире окончены. Пятеро братьев, Драупади и любимый пес Юдхиштхиры отправляются в свое последнее путешествие: обходят мир кругом в самоубийственном ритуале, который продолжается, пока его участники не падают мертвыми от изнеможения. Когда они достигают горы Меру, умирает Драупади, а за ней, один за другим, Сахадева, Накула и Арджуна. «Почему?» – в гневе и тоске спрашивает Бхима Юдхиштхиру после каждой смерти. И каждый раз Юдхиштхира холодно указывает на какой-либо моральный промах усопшего. Он ведет себя словно посторонний и равнодушный человек, отказываясь скорбеть по ним. Когда падает мертвым и Бхима, Юдхиштхира продолжает путь вдвоем со своим псом.
Вдруг появляется Индра и приглашает Юдхиштхиру взойти на свою колесницу, говоря, что цари обладают привилегией восходить на небеса в телесной форме: его родичи, избавившись от тел, уже ждут его там. Но Юдхиштхира отказывается бросить своего верного пса. Тут пес «сбрасывает маску»: оказывается, что это бог Дхарма, отец Юдхиштхиры. Он восклицает:
Ты – царь царей, благородного происхождения… И теперь отказываешься взойти на колесницу, влекущую на небеса, лишь потому, что тебе предан простой пес! После этого, о повелитель людей, не равен тебе никто на небесах. Итак, о лучший из наследников Бхараты, ныне ты, даже в теле, владеешь областями бессмертия; ты достиг высшего из небесных состояний[621].
Как видим, все обернулось к лучшему; однако наше смущение не рассеивается. Индра уже обещал Юдхиштхире, что тот сможет взойти на небеса в собственном теле, ибо такова привилегия царей; теперь Дхарма говорит, что он удостоен этой чести за доброту к животным. Однако мы в мире уловок и проверок. Прибыв на небеса, Юдхиштхира обнаруживает там не свою семью, а злейшего врага Дурьодхану, пребывающего «в царственной славе»[622]. Не желая иметь с подобными «небесами» ничего общего, Юдхиштхира требует, чтобы его отвели к родным: его ведут мрачной, зловещей тропой, и, к ужасу своему, он слышит голоса проклятых, умоляющие, чтобы он остался с ними и облегчил их боль. Юдхиштхира соглашается – и видит: эти страдальцы – его братья и Драупади. Вне себя от ярости, Юдхиштхира проклинает богов, клянется остаться в аду и утешать здесь свою возлюбленную семью.
Немедленно являются боги, ужасы ада рассеиваются, слышится дуновение нежного прохладного ветерка. «Приди
