из них ты выбираешь, Бет? Тут хватит и одной, – сказала Ханна.
– Джо, пожалуйста. – И Бет с довольным видом прильнула головой к сестре, что окончательно решило этот вопрос.
– Я пойду и скажу Эми, – сказала Мэг, чувствуя себя немного обиженной, но в то же время испытывая некоторое облегчение, потому что она, в отличие от Джо, не любила ухаживать за больными.
Эми сразу взбунтовалась и решительно заявила, что скорее заболеет, чем пойдёт к тёте Марч. Мэг убеждала, умоляла и приказывала, но всё было напрасно. Эми твердила, что не пойдёт, и Мэг оставила её в подавленном состоянии, чтобы спросить у Ханны, что делать. Прежде чем она вернулась, Лори вошёл в гостиную и увидел, что Эми рыдает, уткнувшись головой в диванные подушки. Она рассказала ему обо всём, ожидая утешений, но Лори вместо этого засунул руки в карманы и прошёлся по комнате, тихо что-то насвистывая и нахмурив брови в глубоком раздумье. Вскоре он сел рядом с ней и сказал своим самым льстивым тоном:
– Теперь будь благоразумной маленькой женщиной и сделай, как тебе говорят. Нет, не плачь, послушай, какой у меня замечательный план. Ты отправишься к тёте Марч, а я буду приходить каждый день и брать тебя с собой – кататься или гулять пешком, и мы будем прекрасно проводить время. Разве это не лучше, чем продолжать хандрить здесь?
– Я не хочу, чтобы меня отсылали, как будто я мешаю, – начала Эми с обидой в голосе.
– Честное слово, крошка, это только для того, чтобы ты была здорова. Ты же не хочешь заболеть, не так ли?
– Нет, конечно, не знаю, но думаю, что всё равно заболею, потому что я всё время была рядом с Бет.
– Именно поэтому ты и должна немедленно уехать, чтобы можно было этого избежать. Перемена обстановки и соблюдение мер предосторожности, я полагаю, помогут тебе остаться в здравии, а если ты и заболеешь, то легче перенесёшь болезнь. Я советую тебе уехать как можно скорее, потому что скарлатина – это не шутка, мисс.
– Но у тёти Марч так скучно, а сама она такая сердитая, – сказала Эми с испуганным видом.
– Скучно не будет, ведь я буду каждый день заглядывать к тебе, чтобы рассказать, как поживает Бет, а потом буду приглашать тебя на прогулку. Я нравлюсь старой леди, и я буду с ней как можно ласковее, чтобы она не клевала нас по каждому пустяку.
– Ты покатаешь меня в повозке, запряженной Паком?
– Клянусь честью джентльмена.
– И будешь приходить каждый божий день?
– Вот увидишь.
– И привезёшь меня обратно, как только Бет поправится?
– В ту же минуту.
– И сводишь в театр, да?
– В дюжину театров, если хочешь.
– Что ж, пожалуй, тогда я согласна, – медленно произнесла Эми.
– Славная девочка! Позови Мэг и скажи, что сдаёшься, – сказал Лори, одобрительно похлопав её по плечу, что задело Эми ещё больше, чем слово «сдаёшься».
Мэг и Джо сбежали вниз, чтобы узреть совершившееся чудо, и Эми, чувствуя себя высоко ценимой и самоотверженной девочкой, пообещала пойти к тёте Марч, если доктор подтвердит, что Бет больна.
– Как себя чувствует бедняжка? – спросил Лори, потому что Бет была его любимицей и он беспокоился о ней больше, чем хотел показать.
– Она лежит на маминой кровати и чувствует себя лучше. Смерть ребёнка встревожила её, но, смею предположить, это всего лишь простуда. Ханна говорит, что она тоже так думает, но она выглядит обеспокоенной, и это меня волнует, – ответила Мэг.
– Как же жесток этот мир! – сказала Джо, раздражённо взъерошивая волосы. – Не успеваем мы выпутаться из одной неприятности, как на нас обрушивается другая. После того как мама уехала, кажется, просто не знаешь, за что хвататься, так что я в полном замешательстве.
– Ну, не делай из себя дикобраза, это тебе не к лицу. Поправь волосы, Джо, и скажи мне, нужно ли отправить телеграмму вашей матери или мне ещё что-нибудь сделать? – спросил Лори, который так и не смирился с потерей единственного украшения своей подруги.
– Вот это меня и тревожит, – сказала Мэг. – Я думаю, мы должны сообщить ей, если Бет действительно больна, но Ханна говорит, что не нужно её беспокоить, потому что мама не сможет оставить отца одного, и это только заставит их волноваться. Бет не будет долго болеть, и Ханна знает, что делать, а мама сказала, чтобы мы слушались её, так что, наверное, мы и должны слушаться, но мне кажется, это не совсем правильно.
– Хм, ну, не могу ничего посоветовать. Предлагаю спросить у дедушки после визита доктора.
– Так и сделаем. Джо, немедленно пригласи доктора Бэнгса, – скомандовала Мэг. – Мы ничего не можем предпринимать, пока он не придёт.
– Оставайся на месте, Джо. В этом доме мальчик на побегушках я, – сказал Лори, берясь за шляпу.
– Боюсь, ты занят, – начала Мэг.
– Нет, я уже сделал уроки на сегодня.
– Ты и в каникулы занимаешься? – спросила Джо.
– Я следую хорошему примеру, который подают мои соседки, – ответил Лори и выскочил из комнаты.
– Я возлагаю очень большие надежды на моего мальчика, – заметила Джо, с одобрительной улыбкой наблюдая, как он перемахивает через забор.
– Он проявил себя с неплохой стороны для мальчика, – грубовато ответила Мэг, поскольку он её не очень интересовал.
Пришёл доктор Бэнгс, сказал, что у Бет симптомы скарлатины, но он думает, что она легко перенесёт эту болезнь, хотя и трезво оценивал историю с Хюммелями. Эми немедленно приказали удалиться и снабдили кое-какими лекарствами, чтобы отвратить опасность, и в сопровождении Джо и Лори в великолепном настроении она отправилась к тёте Марч.
Тётя Марч приняла их со своим обычным гостеприимством.
– Ну а теперь что вам понадобилось? – спросила она, пристально глядя на них поверх своих очков, в то время как попугай, сидевший на спинке её кресла, громко выкрикнул:
– Уходи! Мальчишкам здесь не место!
Лори отошёл к окну, а Джо рассказала, что случилось.
– Ничего другого я и не ожидала, раз вам позволяют шастать к беднякам. Эми может остаться и постараться быть мне полезной, если не заболеет, а я не сомневаюсь, что так оно и будет. Не плачь, дитя мое, меня нервирует, когда шмыгают носом.
Эми чуть не расплакалась, но Лори украдкой дёрнул попугая за хвост, отчего Попка издал ошарашенный хрип и выкрикнул: «Святые небеса!» – это было так забавно, что Эми рассмеялась, а не заплакала.
– Какие новости от твоей матери? – неприветливо спросила старая леди.
– Отцу гораздо лучше, – ответила Джо, стараясь выглядеть серьёзной.
– О, неужели? Ну, думаю, это ненадолго. Марч никогда не обладал особой крепостью здоровья, – последовал ободряющий ответ.
– Ха-ха! Никогда не сдавайся, возьми понюшку табаку, прощай, прощай! – пронзительно крикнул Попка, пританцовывая на спинке кресла и хватаясь когтями за чепец старой леди, когда Лори ущипнул попугая сзади.
– Попридержи язык, ты, дерзкая старая курица! И, Джо, тебе лучше немедленно уйти домой. Неприлично так поздно шататься с таким пустоголовым мальчишкой, как…
– Попридержи язык, ты, дерзкая старая курица! – крикнул Попка, плюхнувшись со стула и ринувшись вперёд, чтобы клюнуть «пустоголового» мальчишку, который затрясся от смеха во время последней реплики.
«Не думаю, что смогу это вынести, но я постараюсь», – подумала Эми, оставшись наедине с тётей Марч.
– Убирайся, пугало! – завопил Попка, и от этих грубых слов Эми не удержалась и всхлипнула.
Глава 18
Мрачные дни
Бет действительно заболела скарлатиной, и ей стало гораздо хуже, чем ожидал кто-либо, кроме Ханны и доктора. Девочки не разбирались в болезнях, а мистеру Лоуренсу не разрешалось приходить проведать Бет, так что Ханна взяла лечение в свои руки, а занятый доктор Бэнгс делал всё, что мог, но многое предоставил в распоряжение превосходной сиделки. Мэг осталась дома, чтобы не заразить Кингов, и вела хозяйство, чувствуя себя очень встревоженной и немного виноватой, когда писала матери письма, в которых не упоминалось о болезни Бет. Она не считала правильным обманывать свою матушку, но ей было велено слушаться Ханну, а Ханна и слышать не хотела о том, чтобы «миссис Марч беспокоили, нечего ей волноваться из-за каких-то пустяков».
Джо днём и ночью посвящала себя заботе о Бет, что было нетрудно, потому что больная была очень терпелива и безропотно переносила боль, если могла себя контролировать. Но наступило время, когда в разгар приступов лихорадки она стала говорить хриплым, надломленным голосом, перебирать пальцами покрывало, как будто играя на своём любимом маленьком пианино, и пытаться петь горлом настолько отёкшим, что никакой музыки не выходило, – время, когда она не узнавала окружающие её знакомые лица, путала их имена и умоляюще звала мать. Джо все сильнее пугалась, Мэг стала умолять,
