Обошлось. Устойчивость у Майорана была на высоте. Даже прыгнув, Чарльз не смог повалить желанный объект, а потому достал лишь до подбородка, который тут же и был атакован слюнявым языком забытого на берегу страдальца.
Выждав с полминуты, пока собачко не успокоится, ксиерец уверенно и непреклонно пошел к беседке, где я копалась, разыскивая, чем бы вытереться.
– Он переживал за вас, – заметила я, заворачиваясь в полотенце. Со стороны леса подул холодный ветерок, и с моей удачливостью оставаться мокрой было бы преступлением.
– Довольно, Чарльз, – оборвал радость монстрика ксиерец. – Порой они совершенно невыносимы.
– Как и все влюбленные, – фыркнула я. Уж больно прилипал монстрик к Майорану.
– Возможно, – заметил Майоран, тонко улыбаясь. Он не считал нужным вытираться, а потому капельки медленно стекали по его груди. – Но порой это бывает на руку.
Объяснять или как-то дополнять свое замечание ксиерец не стал. А я не стала спрашивать. Интуиция подсказывала, что мужчина не ответит, а если и ответит, то его откровенность не пойдет нам на пользу.
– Мари, я готов. Сделаем еще один дубль? – С песка медленно поднимался Танан, стряхивая с себя песок и тут же падая в него же.
– Только если без камеры, – покачала головой я. – Когда ты знаешь, что я снимаю, – отвлекаешься. А если наш гость не станет тебе помогать?
– Выплыву сам, – отмахнулся Косичка и решил последовать моему примеру: добежать до беседки и уже тут отряхиваться.
Майоран хотел было что-то добавить, но на скамейке выдал трель инфофон, намекая, что кто-то хочет нашего внимания. Учитывая, что браслет был Танана, круг лиц, пожелавший его лицезреть, существенно расширялся, и я не рисковала предполагать, кто бы это мог быть. Мой же инфофон был тих и вселял вселенскую тоску.
Решив, что полотенце выполнило свою роль и можно влезать в шорты, я направилась к своей стопочке одежды, сиротливо ожидавшей на шезлонге. Влезла в шорты, потянула на себя топ, чуть не уронив коммуникатор на песок. Пришлось нагнуться и подобрать его, попутно отмечая, что от столкновения он выключился. Странно, обычно он работал и при больших сотрясениях. Неужели пора обзавестись новым?
– Мари, ты же здесь? – крикнул мне Танан.
– Конечно! – недоуменно пожала плечами я, быстрыми шагами сокращая между нами расстояние. – Ты же меня видишь.
– Это не мне, – отмахнулся малец. Я заметила, что инфофон ныне обхватывает его ухо и частично закрывает один глаз. Значит, разговаривал он по Сети, одновременно снимая округу и показывая ее своему собеседнику.
– Танар? – тихо спросила я, дождавшись утвердительно кивка, вынырнула в зоне съемки и помахала в едва заметный объектив. – Привет, у нас все хорошо.
Судя по улыбке Косички, он увидел что-то хорошее в исполнении собеседника.
– Держи, – Танан стянул с уха передатчик и отдал мне. Я послушно его забрала, пристраивая себе. Пара секунд, и я услышала обращенный ко мне ответ:
– Здравствуй.
– Здравствуй. – Улыбка получилась сама собой.
Танар выглядел усталым и немного больным, как будто те три дня, что мы не виделись, были на редкость кошмарными и нервными. Но все же он нашел в себе силы улыбнуться мне в ответ, и мне стало теплее. Наверное, глупо это выглядело, смотреть на черную тучу, появившуюся на горизонте, и улыбаться. Но я улыбалась не ей, я улыбалась Ему, и от того, как постепенно разглаживается глубокая морщинка на лбу собеседника, мне становилось вдвойне приятно.
– Ты в порядке? – спросил он. Глаза у него оставались серьезными и встревоженными.
– Да, здесь очень хорошо, – подбирая слова, ответила я. Вряд ли интерес Танара был праздным, и если он интересовался, отвечать следовало честно и по существу: – Танан заказал нам еду. Ее доставляют каждый день. Ничего другого мы в рот не берем. Опасными видами спорта я не занимаюсь, лежу, загораю, снимаю, как Танан катается на серфе. Соседи очень приветливые риентанцы. Их собака пусть и монстр, но добрый. Мы, – я смутилась, – скучаем по в… по тебе.
Пусть Танар и просил называть его на «ты» во время нашего совместного похода по магазинам, я еще не привыкла так его звать. Но привыкнув, боялась, что не смогу после заставить себя говорить о нем иначе. Последнее обстоятельство грозило вылиться в объяснения с родителями и друзьями, если я случайно при них оговорюсь. Да уж, придется по возвращении сесть за легенду, иначе проблем не оберусь.
– Я тоже, – Танар помедлил, – скучаю. Возможно, удастся выбраться к вам на денек.
Я не стала напоминать про его обещание. Не выглядел риентанец праздношатающимся лентяем, а отвлекать его от работы, которая действительно важна, было бы свинством с моей стороны.
– Мне очень приятно, что ты нашел время нам позвонить, – проговорила я, поворачивая голову в сторону Танана. Теперь Косичка старательно махал брату. – Но мне тревожно предполагать, чем это вызвано. Что-то произошло?
– Нет, – резко ответил Танар. Я проглотила готовый вырваться вопрос. – Прости, – поспешил извиниться риентанец, заметив перемены на моем лице. – Тут столько всего происходит. А я так хотел бы быть подальше отсюда, но…
– Но ты должен быть там, – закончила я за него. – Мы все понимаем. И знай, мы с Косичкой будем на твоей стороне. А у нас есть печеньки, – постаралась хоть немного подбодрить его.
– Печеньки, это важно, – серьезно подтвердил Танар, но глаза его в первый раз улыбнулись. – Мне тебя не хватает, – тихо признался он.
– Мне тоже, – помедлив, призналась я. В первую очередь себе, и это было достижением. Просто… я слишком часто вспоминала про старшего, когда после дня безделья мы с Тананом расходились по комнатам. О младшем я, напротив, по вечерам старалась не думать – боялась, что случайно покусаю. Сказывался переизбыток общения.
– Я постараюсь приехать, – устало вздохнул Анфатанар и попросил: – Будь осторожна.
– Буду, – пообещала я. Промелькнула мысль, что если со мной что-то случится, он прилетит уже сегодня, но я придушила ее в зародыше. Все же, Мари, ты не трехлетний ребенок, чтобы добиваться своего, не думая о последствиях.
– Не приглашайте Майорана, – помедлив, сказал он. – Я не хочу, чтобы он был рядом с вами. Без приглашения он не сможет войти, поэтому…
– Я больше не буду его приглашать, – кивнула я, едва не прикусив язык от раскаяния. Все же узнал о моей глупости, беспокоился.
– Хорошо, – улыбнулся Танар и попросил: – Позови, пожалуйста, Танана.
Косичку звать не пришлось. Едва заметив, что я снимаю инфофон, он бросился наперерез, желая получить свою порцию внимания от брата. А заполучив желаемое, он бросился к самой воде, надежно лишая и меня, и Майорана возможности подслушать.
Последний подошел ко мне и уселся на бортик беседки, вытягивая ноги. Ксиерец в отличие от нас не имел ничего против песка и не спешил обуваться, зарываясь в него пальцами.
– Ругал? – осведомился мужчина, глядя на бегавшего по пляжу Косичку.
– Нет, – покачала головой. – Он не такой.
– Танар не меняется, – подтвердил ксиерец. – Даже удивлен, как ему это удается.
– А вам? Как вам удается быть таким?
– Каким? – удивился Майоран.
– Не похожим на Кики, – рискнула уточнить я.
– Я старше, – помедлив, ответил мой собеседник. – И я уже все, что требовалось, доказал. Прежде всего – самому себе. Думаю, и Кики скоро успокоится. Ему пора переходить к более серьезным делам, но пусть завершит свою выходку.
– Какую выходку? – навострила я уши.
– Очередную, – снисходительно улыбнувшись, не ответил мне Майоран.
– А вы в ней участвуете? – напряженно спросила.
– Нет, – заверил меня ксиерец. – Мне это неинтересно, девочка. Просто неинтересно с вами играть. Так легко сломать. Думаю, я не вправе вмешиваться.
Что ответить на такое заявление, я не нашла.
Танан бегал по пляжу недолго. Закончив разговаривать, он побежал к нам, вздымая за собой песчаную бурю в отдельно взятых местах, где ступала его нога. Почуяв возможность побегать наперегонки, Чарльз оторвался от наблюдения за Майораном и бросился навстречу Косичке, от радости орошая песок слюной, а воздушное пространство звуками, средними между «мяу» и «гау». К чему-то более грубому гортань зверя оказалась не приспособлена.
Косичка едва успел уклониться от летевшей на него тушки монстрика. Лапы нашего собачко прочертили четыре колеи в песке, чтобы, затормозив, Чарльз вновь бросился вперед, только теперь вдогонку стремительно удалявшемуся риентанцу.
Сказать, кто раньше достиг беседки, мы смогли бы, лишь изучив замедленную съемку. Увы, соревнования проходили пусть и на высшем уровне, но не были частью официальных мероприятий, а потому запись не велась и победителя установить не удавалось. Только одно было доподлинно известно: бортика беседки раньше коснулся Косичка.
– Чарльз! – недовольно завопил Танан, пытаясь отлепить от себя вдохновленную забегом псинку.
