На другой день утром, не заходя в МУР, Труханов приехал на Автобазу, где работал Никита Лапин.
Вызванный директором автобазы, начальник третьей колонны, в которой работал водитель Лапин — крупный мужчина, пропахший табаком и выхлопными газами, проводил Евгения в диспетчерскую. Она находилась на первом этаже и была холодная.
Смазливая диспетчер в мохеровой беретке, пододвинув обогреватель поближе к своему пышному телу, быстро листала путевые листы, попутно строя глазки Труханову. Она так и старалась коснуться его своим вертлявым плечом, но Евгений старательно отстранялся.
— Вот, — вытащила она нужный. — Лапин Никита. Выезд из гаража тринадцатого января в десять ноль, ноль. Возврат пятнадцатого января в двадцать два сорок пять. Рейс в Новороссийск.
— Значит, тринадцатого он не мог быть в Москве? — разочарованно поинтересовался Евгений.
— Никак не мог, — подтвердила диспетчер. — Грузился он в двадцати километрах отсюда, а потом прямиком в Новороссийск. А это в другую от Москвы сторону. И потом, если бы он куда заезжал, то не успел бы вернуться пятнадцатого.
— А скажите, что он натворил? — в глазах начальника колонны было неподдельное беспокойство. — Ведь машину ему доверили новую, дорогую технику так сказать, и груз он возит такой, за который ему год не расплатиться, если что.
— Ничего он не натворил, — успокоил его Евгений. — Я провожу розыскные действия по установлению возможных свидетелей одного несчастного случая.
На его месте так бы сказал любой здравомыслящий человек, которому действительно нечего было ответить.
Сунув в свою папку отксеренную копию путевого листа, заверенную подписью директора Автобазы и печатью, Труханов поспешил в Москву.
— И английские спецслужбы в этой истории так же нелепы, как у собаки пятая нога! — думал Евгений. Возможно это вовсе не тот Лапин, хотя этот тоже удостоился чести когда — то пересечься с Темниковым.
Подмёрзнув на платформе, Евгений шустро занял в электричке место у окна и задом убедился, что оно хорошо отапливаемое. Немного отогревшись, он незаметно для себя заснул, трясясь в прокуренном вагоне.
Из часовой дрёмы в электричке, в которую уже набилось много народа, Труханова вывел звонок его мобильного. Елена Юрьевна докладывала начальнику о служебных делах.
— И ещё пропала секретарь Лаврищева — Лилия. Третий день не выходит на работу и мобильный её не отвечает. Лаврищев даже послал охранника, кстати, бывшего опера, на место её проживания. Тот доложил, что квартира Лилии закрыта. Но охранник оказался довольно расторопным: у Лилиных соседей узнал адрес настоящей хозяйки квартиры и вместе с её дочкой открыл квартиру ключом хозяйки.
В квартире беспорядок, но художественный. Дорогие вещи, золото и деньги в наличии. Значит, пропала она не из квартиры.
Лаврищев распорядился уволить Лилию за прогулы, а заявление о её пропаже, скорее всего, будет писать хозяйка её съёмной квартиры, которой та задолжала оплату.
— Лиличка, что опять за заморочки? В чью постель ты опять вляпалась? А фирма Лаврищева — прямо сумеречная зона! — недоумевал Евгений, но подробности выспрашивать не стал, не желая вводить в курс своей работы, окружавших его пассажиров. Вагон был переполнен. Электричка подходила к Москве.
В Москве было пасмурно и заметно холоднее.
— Проехал — то всего сто километров, а как будто в другой климатический пояс попал, — поежился Труханов.
Направляясь в родной МУР, Евгений собирался созвониться с Корнелием Ивановичем.
63
Телефонную трубку взяла дочь Корнелия Ивановича и, сообщив, что у отца предынфарктное состояние, тут же её повесила. Труханов, конечно, не хотел доводить бедного старика до инфаркта, но, похоже, ему без него было никак не обойтись.
— Опять вы? Я же вам сказала! — гневным шёпотом среагировала на несносного милиционера дочь Корнелия Ивановича, когда тот позвонил ей в дверь.
— Да, я собственно к вам, — Евгений старался быть самой любезностью. — Мы ведь в прошлый раз с вами даже не познакомились!
Молодая, высокая женщина, недоверчиво глянула на Евгения, но всё же впустила его в квартиру. Проступивший на её щеках румянец сулил надежду на её заинтересованность в их предстоящем знакомстве.
В квартире было тихо и действительно тревожно пахло лекарствами.
— Милена, можно без отчества — оно у меня сложное, — представилась женщина всё так же шёпотом. — Пройдёмте в кабинет, только тихо. Если разбудите отца, то я вас тут же выставлю вон.
— Мне вообще — то нужно узнать о неком Лапине, — пролепетал Евгений, прокравшись с Миленой в душный кабинет её отца.
Он впервые вёл дознавательную работу шёпотом.
— Может был такой человек среди общих друзей или знакомых Темникова и вашего отца? Или возможно вы слышали эту фамилию раньше? Не спишите, подумайте, это очень важно, — просительно прошептал Труханов, слабо надеясь на удачу, которая уже давно была с ним в контрах.
Он вопросительно посмотрел на Милену. Если она не помнит, то может, позволит задать Корнелию Ивановичу всего один вопрос?
— Даже и не думайте! — озвучила его коварство Милена. — Не хотела вам говорить, но видно придётся. Сразу после вашего первого визита к отцу, у нас к вечеру нарисовались гости. Я их не знаю, но после разговора с ними отцу стало плохо. Понимаете? На все мои расспросы отец молчит. А отец — это всё, что у меня есть!
Мама умерла семь лет назад. Братьев, и сестёр у меня никогда не было. И я не могу иметь детей. Поэтому я развелась с мужем.
Я несколько лет проработала финансовым аналитиком в одном коммерческом банке. Но наш босс оказался крупным мошенником и у банка недавно отозвали лицензию. Я осталась без работы. Но, как говорится: пришла беда — отворяй ворота. Теперь вот серьёзно заболел отец. Если я его потеряю…, - Милена замолчала видимо не найдя слов, чтобы точно передать своё состояние.
— Но мне очень нужно, то есть это очень важно! — настаивал Труханов, хотя сейчас был готов сам себе набить морду.
— Нет, это исключено! Вы же видели, как отец разволновался в прошлый раз!
Но, всё же Милена была готова хоть как — то помочь этому наглому милиционеру, чтобы он, наконец, отстал и поскорее ушёл. И при том он ей чем — то импонировал? Серьёзностью что — ли?
— Послушайте, если это так важно, то единственное, что я могу для вас сделать, это послать вас! — в волнении Милена нечаянно повысила голос и осеклась, встревоженно глянув на дверь.
Евгений хотел было поставить её на место, но Милена упредила его обиду: — Послать вас в Ленинград. То есть в Санкт — Петербург. Друзей молодости у отца почти не осталось. Сами понимаете — возраст, уходят потихоньку. Но Валерий Константинович моложе отца и здоровьем не обделён. Если хотите, я поищу его адрес?
— Будьте так любезны, — с облегчением выдохнул Евгений.
Милена порылась на одной из книжных полок и вытащила старый надорванный конверт.
— Что — то письмо, похоже, давнишнее, — засомневался Труханов. — Вы уверены, что он ещё не того…
— Нет, не того! Я по этому адресу в прошлом году по просьбе отца поздравительную телеграмму посылала! — заверила Милена Батьковна.
— Я всё больше люблю вас, Милена! — Труханов хотел было благодарно чмокнуть женщину в щёчку, но она сунула ему для облобызания свою худую руку.
Записав нужный адрес в свою записную книжку, Труханов почувствовал, что у него поднимается настроение.
— Как удачно я зашёл, — улыбнулся Евгений Милене.
— Милочка, кто там? — послышался слабый голос Корнелия Ивановича.
Он всё же проснулся и наверно надеялся, что кто — то вдруг вспомнил про него.
— Это соседка за солью приходила, — успокоила отца Милена.
Евгений про себя отметил, что врать она совсем не умела. Зато могла быть удобной всем.
64
— Евгений Витальевич, к вам рвётся журналистка Слуцкая, — сообщил по телефону дежурный.
— Пропусти, — недовольно буркнул в трубку Труханов, подумав, что всё же было у него в жизни счастье, пока он не встретил это несносное создание.
Взволнованная Кира положила на стол Елены Юрьевны свою лисью шапку — пушистое подобие ушанки, расстегнула замшевую куртку и удобно расположилась за столом. Её глаза блестели.
Не узнав от Евгения никаких, интересных новостей, она затараторила сама: — Евгений Витальевич, хочу поделиться с вами своей информацией. Я тут разыскала одного полковника, руководителя секции бесконтактного боя. Это, когда тебя бьют, не дотрагиваясь до твоего тела. Мне удалось уговорить его встретиться со мной для интервью.
— Кто бы сомневался, — вздохнул Труханов, понимая, что у него опять напрасно отнимают время.
— Ну, вот, — Кира пропустила мимо ушей комплимент. — Мы с ним договорились, что встретимся на другой день.
