— Ну, вот, — Кира пропустила мимо ушей комплимент. — Мы с ним договорились, что встретимся на другой день.
— Ну и что же он тебе поведал? — торопил Киру Труханов.
— А ничего не поведал. Умер он ночью от сердечной недостаточности! — голос Киры был встревоженным. — Но самое интересное то, что когда его вскрыли, оказалось, что его сердце, человека преподающего боевые искусства, было не твёрдой мышцей, а какой — то желеобразной консистенции!
— Вот видишь, Кира, я говорил, что тебе не стоит совать свой нос во все дырки. — Труханов разозлился не на шутку. — Есть дела засекреченные, настолько, что тебе не смогу помочь ни я, ни твои журналистские корочки, ни твой папа — полковник ВВС.
Глаза Киры округлились и наполнились слезами.
— Вы считаете? — всхлипнула она.
— Вполне возможно, что из — за тебя его и ликвидировали, или он само — ликвидировался, если нарушил определённую программу! — Евгений пытался втолковать этой девчонке, что дразнить смерть — дело неблагодарное.
Он подал Кире чистый носовой платок, который держал в левом кармане специально для таких случаев.
— А как же справедливость, Евгений Витальевич? — пролепетала Кира, вытирая слёзы.
— О справедливости, дитя моё, люди мечтали ещё со времён короля Артура, — Евгений достал сигарету.
Эта тема и для него была больной.
— Справедливость торжествовала во всех сказках народов мира. Но жизнь гораздо сложнее. Безусловно — преступник должен сидеть в тюрьме! Но иногда их бывает несколько и некоторых невозможно вычислить.
— Почему? — наивно спросила Кира.
Она всё ещё отказывалась верить в несовершенство системы.
— Потому, что они вне зоны доступа! Понятно? — этот разговор уже сильно начал раздражать Труханова.
Кира молча всхлипывала, Евгений курил.
— Да и Темников, о ком ты так сильно печёшься, достаточно накосячил в своей жизни. У него даже крыша была бандитская. Я сам об этом только позовчера узнал.
— Но, как же тогда жить? — сокрушалась Кира.
— А жить надо с умом. Я не хочу сказать, что в жизни надо слепо приспосабливаться. Нет! Жить надо осторожно.
Просто всегда помни, что когда ты собираешься переходить дорогу и при этом спешишь, а тут загорается красный свет, запрещающий проход для пешехода, тебе придётся быстро решать, ступить на зебру, или тормознуть на тротуаре, — наставлял Труханов молоденькую журналистку, всерьёз тревожась за её жизнь. — Тут надо будет за считанные секунды всё взвесить и решить, что в данный момент для тебя важнее.
Сам он, конечно, этой дилеммы придерживался не всегда.
— Значит, ничего не поделаешь? — Кира чувствовала себя очень потерянно.
Она нахлабучила свою шапку, которая хорошо подчёркивала её молодость и привлекательность и собралась уходить.
— Слушай, Слуцкая, — остановил её Евгений, — а хочешь, я тебя познакомлю со своим другом? Он одинокий инвалид, делать ему нечего и с недавних пор он, по — моему, и днём и ночью сидит в интернете и тоже копает. Может, вы найдёте общность интересов, а он, как старший по возрасту и много настрадавшийся в жизни, остановит тебя в нужную минуту и, может, спасёт от неприятностей?
Но у меня одно условие — ты отвезёшь его в цирк.
— В какой цирк? — не поняла Кира.
— В самый лучший, на самое дорогое представление. Это его мечта. Не забудь! Сделай в жизни хоть что — то полезное! И прекрати ездить мне по ушам!
Труханов понимал, что он слишком резок, но надо же было как — то обезопасить этой девчонке жизнь. По молодости и по глупости она могла наломать немало дров.
— Не забуду! — вздохнув, заверила его Кира. Её лицо заметно просветлело.
— Я как раз сегодня хотел Серёгу навестить. Если захочешь, подъезжай к концу рабочего дня, а то я сегодня безлошадный.
— Нет, сегодня я не могу, — вздохнула Кира. — Мне надо успеть сдать кое — какой материал в завтрашний номер.
— И ещё, — тормознул её Труханов. — Я понимаю, что твой папа очень храбрый офицер. Поэтому он тебя уму — разуму не научит.
Учти Кира, что стоит тебе сделать лишь один неверный шаг, как за тобой установят слежку.
Я вот точно знаю, что мой мобильный прослушивается, хотя санкции на это я не видел, — Труханов говорил достаточно убедительно.
— А как вы узнали? — в глазах Киры снова проснулся профессиональный интерес. Видимо Евгений случайно подсунул ей подходящую тему для очередного журналистского расследования.
— Совершенно случайно, — уже меланхолично отозвался Евгений. — С этим мобильниками мы все давно под колпаком спецслужб. И три ближайшие вышки, позволяют телефонной компании вычислить место нахождение любого абонента с большой точностью. Как говориться, было бы желание!
Чёрные глаза Киры стали ещё огромнее. Она было опять открыла рот, но Труханов взял ключ от кабинета и вышел за Кирой в коридор со словами: а в коридоре вообще следует только улыбаться!
— До свидания, — улыбнулась Кира и пошла на лестницу к выходу.
65
До отхода поезда у Труханова было ещё достаточно времени и он пока решил навестить Сергея. Тот давно не звонил, а сам Евгений и без того совсем замотался. Конечно, Серёга не брошенный. Ему помогают и другие бывшие одноклассники, но Труханов скучал, чувствуя, что Сергей давно стал частью его собственной жизни.
Недавно была зарплата и Евгений позволил себе набрать в магазине для Серёги разных вкусностей и конечно пива.
Несмотря на то, что время ещё было послеобеденное и многие соседи Сергея ещё не вернулись с работы, дверь в коммунальную квартиру оказалась открыта, а из какой — то комнаты доносился громкий скандал и рыдания.
— Давно вас не грабили? — кивнул Евгений на незапертую дверь.
— Да я сегодня уже задолбался дверь открывать! Вас как прорвало, — Сергей был на взводе.
— Кого это нас? — не понял Евгений.
— Да всех, — неохотно объяснял Серёга, наблюдая как Евгений набивает едой его пустой холодильник.
— Или Серёгу давно никто не навещал, или у него жор начался, — глядя на эту пустоту решил Евгений. — Надо будет сварить ему что — нибудь вкусное.
— Сначала к Васильичу пришла его краля, — начал обстоятельно рассказывать Серёга. — Только они уединились, как опять звонок в дверь, настойчивый такой. Васильич понятное дело занят, не открывает. Пришлось мне на своей коляске по нашему семимильному коридору катиться. Но хоть не зазря мучился — это мне пенсию принесли.
Только я дверь закрыл, опять звонок.
Вот теперь я уже точно зря поторопился — это жена Васильича нежданно вернулась. Оказывается она телефон дома забыла и ключи. Вот растяпа! В коридор — то я её пустил, а комната — то заперта изнутри. Ирина — баба не хилого здоровья, так в дверь долбилась, что чуть было её не выломала.
Естественно Васильичу пришлось ей открыть.
Увидев мужа — изменщика и его смазливую кралю, Ирина разразилась рыданиями. Потом слышу шум: это она, видать, начала мужа и его кралю чем — то подручным охаживать.
Васильич на Ирину орёт, краля в истерике бьётся, а тут опять звонок в дверь.
Понятно все при делах, опять пришлось мне открывать. Смотрю, мужик незнакомый и злой мимо меня так резво прошмыгнул по нашему длинному и тёмному коридору и прямиком к Васильичу в комнату. Словно у него навигатор работал!
Поначалу там затихли, а потом ещё шумнее стало. Из их скандала я понял, что это кралин муж решил свою жену с поличным застукать. Ну, я понятное дело дверь и не стал больше закрывать. Не век же они ругаться будут? Всё равно разбегаться начнут рано, или поздно, вместе, или по одиночке.
Краля вот первая сбежала.
А тут и ты, моя милиция. Как будто вызывали! — Серёга немного устал, рассказывая на одном дыхании.
— Теперь я понимаю, зачем ты на коммуналку обменялся: весело тут у тебя, — пошутил Евгений.
— Не без этого, — согласился Сергей.
В это время в коридоре послышался громкий топот. Евгений выглянул из — за приоткрытой двери Серёгиной комнаты. По коридору в растоптанных чувствах мчался незнакомый мужчина.
— Следите получше за своей проституткой! — кричал взбешённый женский голос, посланный ему в след вместе с веником.
Ирина продолжала выплёскивать негатив.
— Не смей оскорблять мою жену, ты «чучело огородное»! — взвизгнул мужчина, продолжая отступление к входной двери. — Не мудрено, что от тебя муж гуляет!
Впопыхах мужик налетел на чей — то старый велосипед, припаркованный до весны в общем коридоре, и зачертыхался.
— Да у вас тут во всех комнатах сплошной вертеп, — зло крикнул он высунувшемуся Евгению. — Безобразие! И куда только милиция смотрит!
— На вас и смотрю, — в тон ему съязвил Евгений, но мужчина уже громко хлопнул входной дверью.
