науках, превосходил своих современников в астрономии, знал в совершенстве геометрию и логику, а в полемике не имел себе равного. Говорил он мало, но чрезвычайно метко, и мысли его отличались глубиной». Другой арабский поэт, восхваляя Самуила, дошел до того, что советовал целовать, вместо черного камня в Мекке, руки еврейского визиря, дающие счастье.
Прямой противоположностью Самуилу, сумевшему возвыситься над племенными и религиозными страстями, был его коллега, визирь при эмире союзной Альмерии, богатый и высокомерный араб Ибн-Аббас, «ненавидевший берберов и презиравший евреев». Этот фанатик, кичившийся своим происхождением от сподвижников пророка Мухаммеда, не мог примириться с мыслью, что во главе союзного гранадского правительства стоит еврей. Он задался целью свергнуть еврейского сановника. Сначала он написал и распространил стихотворный памфлет, полный ядовитой клеветы на Самуила и его соплеменников. Затем Ибн-Аббас склонил своего эмира послать Бадису письмо с требованием удалить еврея-визиря, под угрозой расторжения союза между Альмерией и Гранадой. Бадис ответил на это правителю Альмерии: «Если я исполню твое желание и выдам моего верного слугу, то буду изменником и сам попадусь в руки врагов». Тогда Ибн-Аббас ворвался с отрядом войск в Гранаду с целью произвести там насильственный переворот, но он попался в руки гранадцев и был убит по приказу Бадиса. Самуил лично участвовал в этом сражении (1038) и воспел его в большой поэме, в которой автор сравнивает падение ИбнАббаса с избавлением евреев от своего врага Гамана.
Такие гаманы появлялись и в других местах. Всякий раз, когда арабы соседних областей воевали с гранадцами, они стремились придавать своему разбою характер священной войны против «еврейского города». Севильский эмир Аббад ал-Мотадид, до того воевавший с Бадисом, прославлялся арабскими поэтами в таких выражениях: «Твой меч свирепствовал среди народа, который исповедовал иудейскую веру, хотя и носил имя берберов». Это означало, что под управлением визиря-еврея мусульмане стали иудеями. Самуил сопровождал Бадиса во всех его походах против севильского царя и его союзников и воспевал победы гранадцев в псалмообразных стихах на еврейском языке (см. дальше, § 27). С другой стороны, Самуил старался в то время междоусобных войн укрощать ярость воителей и предотвращать излишнее кровопролитие. В 1053 году, когда севильские арабы захватили пограничные владения Гранады и вырезали там берберское население, Бадис решил отомстить врагам и истребить все мирное арабское население, составлявшее меньшинство среди берберов Гранадского царства. Но этому решительно воспротивился Самуил. В горячей убедительной речи он изобразил эмиру все ужасные последствия такой дикой расправы, которая приведет к общей коалиции арабов против Гранады. Тайно Самуил предупредил арабов о готовящейся резне. Благодаря всем этим мерам ужасный план Бадиса не осуществился.
Добросовестно исполняя многосложные обязанности государственного управления, Самуил в то же время ревностно служил интересам родной нации. Он носил звание нагид, означающее то же, что «наси». Официально он стоял во главе еврейских общин Гранадской области, но его авторитет признавался во всех других общинах Испании. Его покровительством пользовались, как свидетельствует летопись XII века, даже далекие общины Северной Африки, Вавилонии и Святой Земли. Среди своих трудов по государственному управлению ученый сановник находил время и для того, чтобы читать лекции Талмуда любознательным слушателям и разрешать вопросы еврейского права. Он поддерживал сношения с выдающимися духовными представителями еврейства различных стран, переписывался с вавилонским гаоном Гаем и с последним экзилархом Хизкией. С африканским гаоном Нисимом из Кайрувана он породнился, женив своего сына Иосифа на дочери Нисима. Он посылал щедрые пожертвования в пользу талмудических школ и содержал на свой счет бедных ученых. Особенно заботился Самуил о распространении в народе редких в то время и малодоступных по своей дороговизне рукописных копий Библии и Талмуда; он держал при себе специальных писцов для изготовления таких копий, которые раздавались и рассылались бесплатно несостоятельным ученым и учащимся. В этом отношении он продолжал дело, начатое Хасдаем ибн-Шапрутом. Но в отличие от своего предшественника, Самуил Ганагид имел сверх заслуг общественного деятеля еще крупные литературные заслуги, так как он был одним из зачинателей еврейского литературного ренессанса в Испании, о чем будет рассказано дальше (§§ 27-28).
Самуил Ганагид умер в 1055 году. Преемником его в должностях гранадского визиря и еврейского нагида был назначен сын его, Иосиф. Полученное Иосифом светское и духовное образование подготовило его к обеим этим должностям. Он имел и личные приятные качества: был добр, и «никто не уходил от него разочарованным», как свидетельствует арабский писатель. Он покровительствовал ученым и, между прочим, ласково принял и приютил в Гранаде бежавших туда из Пумбадиты сыновей последнего экзиларха-гаона, несчастного Хизкии. Однако Иосифу, занявшему пост «катиба» при эмире Бадисе в молодом возрасте, недоставало тех свойственных его отцу черт характера, без которых положение еврейского сановника в мусульманском государстве не могло быть прочным. Воспитанный в довольстве и в привычках власти, Иосиф Ганагид был чужд благоразумной осторожности и скромности, какими отличался его отец, прошедший суровую школу жизни. Он часто назначал на государственные должности своих родственников и соплеменников, не обращая внимания на ропот мусульман, которым и без того трудно было мириться с мыслью, что еврей стоит во главе управления. Враждебная Иосифу партия сильно агитировала против еврейского визиря. Фанатический арабский «факих» Абу-Исхак из Эльвиры, винивший Иосифа за свою неудавшуюся карьеру при дворе, написал следующее зажигательное воззвание к эмиру и народу, где ярко выступает тогдашнее политическое настроение:
«Иди, мой вестник, и передай всем Синхаджитам, великанам нашего времени, львам пустыни, эти слова человека, который любит их и не исполнил бы своего религиозного долга, если бы не дал им этих спасительных советов. Ваш властитель (Бадис) совершил ошибку на радость злонамеренным людям: имея возможность избрать катиба среди верующих, он взял его из среды неверных. Благодаря этому катибу евреи из презираемых людей превратились в важных господ, и ныне их гордость и заносчивость не имеют границ. О Бадис, человек великой проницательности, неужели ты не видишь зла, причиняемого этими дьяволами, рога которых виднеются во всех твоих владениях? Как можешь ты питать расположение к этим ублюдкам, как мог ты слепо довериться преступнику и сделать его своим близким другом? Обрати свои взоры на другие страны, и ты увидишь, что везде обращаются с евреями, как с собаками, и держат их вдали от общества!
Приехав в Гранаду, я увидел, что евреи там господствуют. Они поделили между собой столицу и провинции: везде управляет кто-либо из этих проклятых. Они взимают налоги, сладко едят, великолепно одеваются, между тем как ваша одежда, о мусульмане, стара и поношена. Верующие плохо обедают на одну дирхему, евреи же устраивают роскошные трапезы во
