приобретение книг; между Кордовой, Каиром и Багдадом сновали его агенты и скупали списки всех сочинений, старых и новых. Таким образом в Кордове составилась библиотека, не имевшая равной себе в Европе; она состояла, как уверяют летописцы, из четырехсот тысяч томов. Мусульманская академия в Кордове, привлекавшая тысячи слушателей, распространяла в народе знание, хотя и не свободное, скованное узами религиозной догмы. Во всяком случае, в арабской Испании того времени было больше образованных людей, чем в христианской Европе. В этой просветительной работе Хасдай мог быть деятельным сотрудником образованного халифа. Еврейский сановник в свою очередь поощрял развитие науки и литературы среди своих соплеменников: он положил основание тому умственному расцвету, который вскоре поставил испанское еврейство впереди других соплеменных групп Запада. Свою дипломатическую деятельность Хасдай продолжал и при Хакиме II. Вероятно, этим объясняется тот факт, что в посольстве халифа, отправленном из Кордовы в Германию незадолго до 970 года, находился и член-еврей Ибрагим ибн-Якуб. Полагают, что Ибрагим поехал в качестве врача, так как в своих путевых описаниях он упоминает о болезнях, распространенных в посещенных им странах.
Был ли Хасдай доволен своим высоким положением, был ли спокоен на вершинах власти, среди мусульманских сановников и иноземных послов? Едва ли. Бывали и в восточном халифате моменты, когда тот или другой просвещенный правитель держал иноверца на государственной службе, но это почти всегда возбуждало зависть в правоверных сановниках и недовольство в мусульманских массах. Судя по примерам позднейшего времени в самой Испании, можно предположить, что и Хасдай не избег этих колючих терний государственной деятельности и имел немало врагов среди светских и духовных сановников Кордовы. Один эпизод из жизни Хасдая показывает, что он тяготился своим положением. Имея связи с представителями разных государств, часто с гостями из дальних стран, еврейский министр старался с их помощью установить сношения со своими соплеменниками в различных частях диаспоры. Когда в Кордову являлись послы из Византии и других государств Европы и Азии, Хасдай расспрашивал их о положении евреев в их землях. Однажды послы из Хорассана (Персия) сообщили ему, что в далеком Хазарском царстве, на низовьях Волги и у берегов Каспийского моря, властвуют цари, исповедующие иудейскую религию. Хасдай осведомилея у послов Византии о достоверности этих известий, и те ему подтвердили, что имя ныне царствующего правителя хазар — Иосиф, а страна их хорошо известна грекам, которые вывозят оттуда по Каспийскому и Черному морям рыбу, кожу и другие продукты. Крайне заинтересовавшись всем слышанным, Хасдай решил вступить в непосредственные сношения с государством, где он надеялся напасть на след затерянных в Ассирии потомков десяти древнеизраильских колен, давно ставших героями народной легенды. Он отправил через Константинополь особого посла, по имени Исаак бен-Натан, и снабдил его письмом к византийскому императору с просьбой дать возможность этому послу проехать в страну хазар. Но император, по-видимому, не желал, чтобы между еврейским министром Кордовы и иудейским царем Хазарии установились прямые сношения. Под разными предлогами кордовского посла задерживали в Константинополе, а через полгода отпустили назад к Хасдаю с ответом императора, в котором сообщалось, что путешествие в Хазарию по берегам Черного моря сопряжено с большими трудностями, так как приходится проезжать через страны, где разные племена воюют между собой. Огорченный этой неудачей, Хасдай вступил в переговоры с прибывшими в Кордову послами от «царя Гебалим» (славян, вероятно болгар), среди которых были два еврея: мар-Саул и мар-Иосиф. Последние согласились переслать письмо Хасдая к хазарскому царю через «Болгарию и Русь».
В своем длинном послании на еврейском языке Хасдай сообщает хазарскому царю сведения о положении евреев в Кордовском халифате: «Мы, остатки Израиля в изгнании, сначала жили здесь спокойно, но когда согрешили перед Богом, Он внушил правителям, чтобы они поставили над нами начальников для вынуждения налогов, обременяли нас, стесняли и унижали. Ныне же Бог, видя бедствия своего народа, привел меня к царю (халифу Абдуррахману), который оказался милостивым ко мне. Вследствие этого бедные овцы получили подкрепление, руки притеснителей ослабли, и ярмо было снято. Название страны, в которой мы живем, гласит по-еврейски Сефарад, а на языке ее обитателей-исмаильтян — ал-Андалус (Андалузия). Название столицы государства — Кортуба (Corduba, Кордова). Имя нашего царя — Абд-ал-Рахман; он зовется «эмир ал-муминим» (правитель верующих), имя его общеизвестно, и не было равного ему между предшествовавшими царями. Земля наша жирная, обильная источниками и водоемами, земля хлеба, вина и масла; она богата плодами и сладостями, имеет огороды и сады, производит все роды деревьев, плодоносных и шелконосных, оттого у нас много шелку[10]. Купцы и торговцы стекаются к нам из всех стран и дальних островов, из Египта и других стран. Привозят они благовония и драгоценные камни. Наш царь собирает сокровища из золота, серебра и всяких драгоценностей. Ежегодные доходы его, поступающие ко мне, составляют сто тысяч червонцев; это — доход только от одних иностранных купцов, чьи торговые дела идут через меня и по моим распоряжениям. Цари всего света, слыша о величии и могуществе нашего царя, присылают ему дары для снискания его расположения; таковы цари Ашкеназа (Германии), Гебалим или ал-Саклаб (придунайских или балканских славян), Константинии (Константинополь) и другие. Все их дары проходят через мои руки».
Далее Хасдай рассказывает, как он расспрашивал иноземных послов, прибывающих в Кордову, о независимом царстве «остатка Израиля», как он, наконец, узнал о стране ал-Хазар и как искал людей для передачи своего послания. Он предлагает хазарскому царю множество вопросов о положении его страны, ее населении, государственном устройстве и в особенности о царствующей в ней династии. «Мне хочется, — пишет он, — узнать правду: действительно ли есть на земле место, где рассеянный Израиль имеет свою власть, где он никому не подчинен. И если бы я знал, что это правда, я отказался бы от всех моих почестей, бросил бы свой высокий пост, оставил бы свою семью и шел бы по горам и долинам, по суше и по морю, пока не пришел бы в то место, где живет господин мой, царь (иудейский). Я увидел бы его величие, его славу и окружающую его свиту, увидел бы, как живет спокойно остаток Израиля. Еще просьба у меня: уведомить, есть ли у вас сведения о конечном чуде (пришествии Мессии), которого мы так долго ожидаем, скитаясь из страны в страну. Лишенные чести, униженные в изгнании, мы ничего не можем отвечать говорящим нам: у каждого народа есть царство, а у вас нет на земле и следа царства».
Тоска еврейского странника звучит в этом письме испанского министра. Очевидно,
