Они достаточно быстро поужинали, и несмотря на то, что было всего около шести вечер, а засобирались спать. День выдался тяжелым и выматывающим. Сандаль по-прежнему сторонился общей компании и даже не принимал участия в обсуждении завтрашнего дня. Руководство их маленькой группкой принял на себя Седой, к которому с уважением относился даже Тимофей Степанович, казавшийся этаким грубым мужиком, не способным прислушиваться к чьему-либо мнению. Девчонки лишь внимательно слушали, когда тот рассказывал свой план, собственно говоря, им отводилась маленькая роль следовать за отрядом и не дергаться ни влево, ни вправо. На Мишу тоже не возлагали великих надежд, утрата друга произвела на него такое впечатление, что, казалось, он еще нескоро отойдет от своих собственных мыслей и вернется к миру людей. После обсуждения было решено ложиться спать и набираться сил для завтрашнего дня, который обещал быть ничуть не легче сегодняшнего.
…Юля по обыкновению проснулась раньше всех, костер давно погас и испускал под потолок тоненькую струйку дыма. Женька мерно посапывала в соседнем спальнике, по-детски сложив руки под щекой. Седой спал прямо на голом полу, недалеко от баррикад, Тимофей Степанович, рассчитывавший поддерживать пламя костра всю ночь, уснул, сидя на сцене, котенок спал рядом с ним, смешно вытянув лапки.
Она медленно выбралась из спальника, так, чтобы не издавать лишнего шума и не разбудить остальных. В городе, помнится, сон не покидал ее до двенадцати часов дня. Отец часто будил ее по утрам, чертыхаясь и приговаривая, что она в очередной раз опаздывает на учебу. Здесь же она просыпалась рано и совсем не хотела спать, чувствовала себя так, будто на дворе наступил полдень и петухи давно отпели подъем солнца.
Она еще раз окинула взглядом зал, наполненный стульями с обшарпанной обивкой, и искра понимания пронзила ее от позвонка до темечка. Нигде не было видно Сандаля. Она резко вскочила и пробежалась из одного конца зала в другой, Миши нигде не было.
Услышав шум, на сцене беспокойно заворочался Степаныч, Седой же вовсе проснулся и, не понимая, смотрел на Юльку.
— Мишка пропал, — отчего-то ей захотелось назвать его именно так, хотя раньше она себе не позволяла этого, — его нет!
Женька томно потянулась и начала выбираться из своего спальника.
— Не мог он никуда деться! — Седой уже встал на ноги и обшаривал взглядом концертный зал. — Я у двери спал, тут и мышь не проскользнет. — На всякий случай он поднял с пола карабин и спустил его с предохранителя. В свою очередь, поднявшийся Тимофей Степанович сделал то же самое.
— Куда он делся? — в голосе Юли послышались истерические нотки.
— Спокойно! — Сергей вышел в центр зала, голос его звучал уверенно и тем самым успокаивал. — Найдем мы твоего Мишку.
Через пять минут стало очевидно, что Сандаль каким-то образом выбрался из концертного зала, минуя Седого со всеми его баррикадами, не мог же он в самом деле через замочную скважину собрать баррикаду вновь, после того как вышел в коридор.
— Чертовщина какая-то! — Степаныч нервно водил дулом карабина из стороны в сторону, прикидывая, откуда может появиться враг. — Не иначе проделки Ежа.
— Типун тебе… — прервал его Седой, — нельзя все на Еж спихивать, бродит он где-то, может, за сценой, парень сам не свой был.
— Тут иных дверей-то и нет! — Тимофей Степанович готов был отстаивать свою точку зрения, но Седой не стал вступать в спор, он начал быстро разбирать баррикаду, с надеждой отыскать Мишу где-то в коридорах дворца культуры.
Они высыпали в наружу, выкрикивая имя Сандаля, Седой со Степанычем быстро обследовали все помещения дворца, обнаружив в них лишь пыль и запустение. Никаких следов Миши, будто его и не было вовсе.
— Ничего не понимаю! — Седой привалился к стене и отставил в сторону карабин.
— Тут и понимать нечего… — фыркнул Тимофей Степанович, но после выразительного взгляда Сергея не стал продолжать мысль, а лишь выщелкнул очередную беломорину из пачки. — Выбираться надо, иначе все тут сгинем по одному. — Он хотел добавить еще что-то, потом посмотрел на напарника, махнул рукой и уставился в окно.
— Как же Миша? — Юлька вопрошающе смотрела на охотников, она хотела верить в то, что они найдут его, что они справятся со всем этим.
Седой промолчал в ответ, старательно отводя взгляд в сторону, Степаныч же не удержался: — Пометили его вчера, понимаешь? Не найти его уже.
— Вас тоже отметили! — зло ответила она ему. — Еще как пометили, — она со злобой выплевывала каждое слово, кем был этот человек, почему он решал: быть или не быть? Может, Мишу еще можно было отыскать, можно было спасти, — кот сегодня ночью, спал рядом с вами!
Степаныч отошел от нее на шаг как от прокаженной или безумной, которая не ведает, что говорит. Седой резко распрямился и посмотрел на напарника, ожидая от него глупостей, но тот как-то внезапно поник, окинул их всех взглядом, привычно махнул рукой и направился в сторону выхода.
— Не надо больше так! — сурово и зло прошептал Седой, глядя на Юльку. — Для него это все серьезно, С Ежом не стоит так шутить.
— Я и не шутила, — Юлька говорила тихо, осознавая свою вину, — котенок действительно спал рядом с ним.
— Это просто город, это просто река, просто кот, но для него здесь все наполнено иным смыслом, понимать надо. — Седой направился в сторону зала с намерением собрать все вещи и выбраться из этих проклятых неизвестно кем мест.
Они наскоро упаковали рюкзаки, посворачивали спальники и в очередной раз покинули местный дворец культуры с намерением больше не возвращаться в него. Унылое одноэтажное здание осталось где-то позади. Шли молча, никому не хотелось говорить, и каждый думал о своем. Потеря еще одного члена их команды тяжким грузом вращалась в головах путников. Но больше всего пугало то, что Сандаль исчез из наглухо запечатанной комнаты, исчез тихо и навсегда.
Котенка общим решением было решено оставить в городе, правда, Юлька пыталась вяло сопротивляться, Женька помалкивала, Седой был нейтрален, но Тимофей Степанович не оставлял выбора: либо пуля калибром семь шестьдесят два, либо животина остается во дворце культуры и живет там преспокойно, ловя мышей, коих в городе, правда, не наблюдалось. Здесь вообще не было жизни, и каждый из них чувствовал себя лишним элементом на этой картине забвения.
Минут через двадцать они выбрались к лесопилке, Седой рассчитывал найти тут действующий вездеход, заправить его и прорываться через негостеприимную тайгу с боем. Здесь была та же атмосфера, что и в городе, запустение и тишина, свойственная разве что могилам. Трава, взрывая некогда ровный асфальт, рвалась под чистое небо, забор частично обвалился и являл собой жалкое зрелище. Провода, тянувшиеся между высокими столбами, давно оборвались и раскинули свои тонкие щупальца по земле. Нигде не было видно следов пребывания человека, очевидно, что люди оставили это место так же, как и город, в одно мгновение, мгновение, в которое произошло что-то ужасное, и этот ужас продолжался до сих пор.
— Стойте здесь, я схожу, порыскаю по ангарам. — Седой жестом остановил их на открытой площадке, а сам направился к ближайшему ангару и через секунду исчез за его дверью.
Тимофей Степанович скинул с плеча рюкзак, присел на него и положил карабин на колени, некоторое время он придирчиво осматривал лесопилку, затем извлек из-за пазухи флягу с недвусмысленным содержимым и сделал большой глоток. Потом протянул флягу Юльке, и, когда та отказалась, предложил ее Жене, но и та не горела желанием отведать огненной водицы.
— Зря! — медленно протянул он и спрятал флягу за пазухой. — Иной раз помогает. — Он выстрелил из пачки папиросу и задымил. Юля тоже хотела курить, но отчего-то при Степаныче смущалась, опасаясь, что тот начнет читать ей нотации.
Из ангара вышел Сергей и быстрым шагом направился к соседнему сооружению, видимо, обнаружить технику на ходу ему пока не удалось. Он переходил от ангара к ангару, надолго задерживаясь в каждом, на пятом он призывно помахал им рукой, требуя, чтобы они подошли.
— Есть машинка на ходу и даже заправлена по самые уши, — он усмехнулся и весело подмигнул девчонкам. Только сейчас они услышали, как за его спиной приятно урчит мощный двигатель. — Я закинул пару канистр в багажник, так что топлива хватит километров на четыреста, а это, я вам скажу, далеко за пределами Ежа. — Он снова улыбнулся и шагнул назад в ангар.
Внутри они обнаружили пару вездеходов, один из которых мерно подрагивал, борта его были окрашены в болотно-зеленый цвет, правда, краска кое-где облупилась, обнажая ржавый металл, но машина производила впечатление ковчега, который способен вывезти их отсюда.
— Сюрпризов, конечно, ожидать стоит, но будем надеяться, что нам повезет. — Сергей лихо вскочил на борт и протянул руку Юле, та схватилась за его сухую, всю в мозолях ладонь и почувствовала, как сильная рука приподнимает ее над землей, следом за ней последовала Женька. Степаныч в помощи не нуждался и уже залез в кабину с другой стороны. Внутри пахло пылью и гнилой набивкой сидений, но в такой ситуации им было не до роскоши. Седой сел на водительское место, передвинул рычаг, и вездеход резко дернулся вперед, гусеницы застучали по асфальту, приминая траву, которая уже успела отвоевать свои территории.
