домой заняла немного больше времени, поскольку от волнения Фрэнк забыл, как переключать скорость, и машина пару раз глохла. Зато он не забыл купить бензин, для чего специально захватил лишний доллар. Он купил почти шесть галлонов – немало и должно порадовать папу несмотря ни на что. Еще он подкачал шины велосипеда.
Что ж, когда он вернулся, родители поджидали его на крыльце. Как выяснилось, папа ездил к дедушке Отто всего на час, а мама действительно видела, как уезжает машина, и папа отправился в школу, чтобы проверить, там ли Фрэнк. Возможно, вся семья собралась на крыльце только потому, что стоял погожий денек, а может, хотели увидеть, что теперь будет. Когда машина свернула на подъездную дорожку, папа встал и спустился с крыльца. Выглядел он довольно сердитым, хотя ремень не расстегивал. Не глядя на него, Фрэнк деловито обошел машину, открыл дверь и аккуратно вытащил велосипед.
– Ух ты! – восхитился Джоуи.
Папа встретил его и велосипед у кромки травы.
– Что это? – рявкнул он.
– Круизер «Колумбия». Думаю, ему не больше года…
– Откуда он у тебя?
– Ну, я взял часть денег, вырученных за кроличьи шкурки, и купил его, чтобы ездить в старшую школу. По моим прикидкам, я могу добраться туда за полчаса или меньше, быстрее, чем повозка…
Быстро тараторя, он покосился на папу.
– А кто тебе разрешил взять машину?
– Никто.
Мама стояла на верхней ступеньке крыльца с Генри на руках, и Фрэнк знал, что сейчас нужно сделать: он ей улыбнулся. И она сказала:
– Ты все твердишь о предприимчивости, Уолтер. Вот тебе и предприимчивость.
Ровным, деловым голосом Фрэнк сказал:
– Я могу пойти в старшую школу осенью и закончить ее в семнадцать. – А потом: – Я заправил машину бензином на доллар.
– О господи, – пробормотал Уолтер. – Что ж, в качестве наказания вымой машину внутри и снаружи, понял?
Фрэнк знал, что сумеет заставить Джоуи помочь ему.
– Хвала Господу, ты жив и здоров, – сказала Розанна. – У меня сердце было не на месте.
Но она не могла скрыть своей радости.
Однажды в конце августа папа вернулся домой из офиса окружного агента в Ашертоне и заявил:
– Видимо, мы покупаем трактор.
Джо давно уже не видел улыбки на лице отца – даже во время сбора овса, хотя урожай выдался неплохой, – и он слышал, как папа сказал маме:
– Пять лет назад я знал, что смогу продать овес чуть подороже, чем мне обошлась посадка, но если я кормил им свиней и скот, то животные превращали этот овес в настоящие деньги, и, надо сказать, я думал, что знаю, что делаю. Но теперь я и шести центов с доллара не могу получить, а цены на свиней и скот такие низкие, что чем больше овса они едят, тем меньше стоят. Все как будто с ног на голову перевернулось.
– Ты слышал, что Ларсены переезжают в Калифорнию? – спросила мама.
– Это какие, по ту сторону Денби?
– Не стоило им покупать трактор. Уж не знаю, чего им в голову взбрело.
Но потом Рузвельт провел какой-то закон, и папа получил деньги за то, чтобы не сажать половину кукурузы.
– И зачем мне ее сажать? – сказал папа. – Сорок два бушеля с акра, но всего семнадцать центов за бушель – в чем разница между этим и девятью бушелями с акра по восемьдесят пять центов за бушель? Никакой, разве что те сорок два бушеля чего-то стоят почве. Поэтому в следующем году я высажу на половине участка клевер, а потом все перепашу.
В день, когда папа с Фрэнком отправились за трактором, в гости приехали Элоиза с мужем и новорожденным ребенком. Джо нес воду овцам (их осталось четыре) и увидел, как подъехала машина, «Плимут» с «тещиным местом»[40]. Это была красивая машина, и когда из нее вышла Элоиза с ребенком на руках, а потом высокий худощавый мужчина, Джо побежал к колодцу и вымыл лицо и руки под колонкой. Когда он вернулся в дом, Элоиза и мужчина сидели на диване, а мама – в кресле-качалке с Генри на коленях. Лиллиан ворковала над младенцем Элоизы, который, если такое возможно для младенца, выглядел точной копией мужчины, насколько это возможно для младенца.
– Джоуи, – сказала мама, – смотри, кто приехал! Элоиза родила дочку, ее зовут…
– Роза! – воскликнула Лиллиан. – Ей пять месяцев. А знаешь что? Она родилась в твой день рождения!
– Ага, – подтвердила Элоиза. – Тринадцатого марта.
Мужчина, сложив руки на коленях, озирался по сторонам.
– Роза Сильвия Зильбер, – продолжала Элоиза. – Я хочу, чтобы она стала народной героиней. Джоуи, это мистер Зильбер. Мой муж. Твой дядя Юлиус.
Джо повел себя так, как его учили: посмотрел прямо в глаза мистеру Зильберу, протянул правую руку и сказал:
– Как поживаете, мистер Зильбер?
Мужчина ответил:
– Рад познакомиться, Джо.
У него был мелодичный акцент, огромные, но длинные и тонкие руки и опрятные ногти.
– Мистер Зильбер – писатель, – сообщила мама. – Он зарабатывает этим на жизнь.
– Я тоже, – заметила Элоиза.
– Ну, я… – начала мама.
Лиллиан протянула руки к ребенку, и ребенок ответил ей тем же. Розанна улыбнулась. Это была первая добрая улыбка, которую Джо увидел на лице матери
