Подписывая договор, я подняла голову, как будто ища одобрения. Матильда сидела в соседнем кабинете, смотрела на меня через стеклянную перегородку и улыбалась.
ДОКЛАД
На флэшке, которую Матильда вручила мне несколько недель назад, не было аббревиатуры «WOPharma», как на тех, что она горстями раздавала интернам больницы.
– Так будет лучше, – объяснила она. – На этой флэшке конфиденциальные данные, и я бы не хотела, чтобы она бросалась в глаза.
– Вы мне ее доверяете?
– Конечно, – ответила она с придыханием, последствия которого я нередко замечала в глазах – и ниже пояса – врачей, предусмотрительно занявших места в кабинете для собраний в те дни, когда она приходила представлять свой товар. – Конечно, я вам ее доверяю. А вот пароль, – добавила она, подошла ко мне и прошептала его мне на ухо.
– Судя по всему, вы мне полностью доверяете.
– Не совсем, моя дорогая, но вы подписали договор о неразглашении…
Мерзавка.
Я вздрогнула, вернее встряхнулась, прогоняя воспоминание об этом голосе, и сосредоточилась на экране.
На флэшке хранились данные сотни медицинских случаев, собранных на всей территории Франции, но обработанных в одной из европейских стран, которая осталась неназванной. Критерии отбора были очень строгими: в акушерских клиниках, принявших участие в исследовании, с самого рождения велось наблюдение за новорожденными с анатомической вариацией внешних половых органов, способной вызвать сексуальные проблемы или проблемы с репродукцией в период полового созревания или во взрослом возрасте. Исследование затрагивало лишь случаи внешних доброкачественных патологий: аномалии больших половых губ, агенезия [42] мошонки, микропенис и т. д. Дети с более глубокими, хромосомными (XXY, ХО, XYY) или анатомическими (вагинальная агенезия, псевдогермафродитизм) аномалиями не исследовались.
А остальные? Новорожденные, у которых есть все, что надо, там, где надо, но которые совсем не такие, как все?
Через несколько часов после родов родители получали не только психологическую поддержку – в соответствии с рекомендациями медицинского консенсуса с тех пор, как в Сан-Франциско в 2004 году вышел отчет Комиссии по правам человека, – но и полную информацию о состоянии ребенка, возможностях лечения, цели исследования, природе изучаемого метода и о его действии. Родители, согласившиеся на то, чтобы их ребенок был включен в исследование, подписывали соответствующий документ. После того как хромосомный пол ребенка подтверждался анализом ДНК, клетки-штаммы, извлеченные из его костного мозга, осваивались в специальной сфере, разработанной филиалом генетической инженерии «WOPharma». После того как все данные об их аномалии были получены, наставал черед компьютерного моделирования подлежащих восстановлению структур в формате 3D. На основе этого моделирования другое отделение лаборатории разрабатывало синтетические протезы, задача которых – «поддерживать» освоенные клетки. Через несколько недель новая ткань, созданная из клеток ребенка, пересаживалась на один или несколько органов с аномалиями. Цель исследования заключалась в том, чтобы показать, что через несколько месяцев после пересадки у ребенка происходит развитие половых органов, анатомически близких к «нормальным». Или тем, что обыкновенно считаются таковыми.
Если все так и было, то данный метод приведет к колоссальному медицинскому прогрессу не только для людей промежуточного, то есть третьего, пола, но и для всех пациентов, которым требуется восстановительная хирургия из-за ран, ожогов и болезней, вызванных опухолями.
*
Работа, которую мне доверила Матильда, заключалась в том, чтобы обобщить результаты трансплантаций за последние пять лет.
Она не просила меня оценить качество исследования или наблюдений, а просто обобщить данные, которые хирурги передали в лабораторию.
В каждом медицинском случае файл «Наблюдения/Заключения» занимал максимум одну или две страницы. В договоре о неразглашении было черным по белому написано, что я не могу – ни под каким предлогом – делать копии, печатные или цифровые, полные или частичные ? переданных мне документов. Будет очень непросто открывать сотни файлов и работать с ними одновременно.
Я подумала пару секунд и решила скопировать содержание всех наблюдений. Ничего не вышло. Видимо, пароль был хорошо защищен, и из документов я не могла ничего извлечь. Плохо! Для составления письменного отчета это крайне неудобно.
Если только не… Да. Система безопасности разрешила мне создать дополнительный файл внутри ключа, и я могла скопировать из него все что угодно. Именно в этом документе я и буду писать отчет – в единственном экземпляре. Чтобы передать его Матильде, мне придется отдать ей этот ключ. Ни один оригинальный документ исследования мне на своем компьютере сохранить не удастся.
Я пожала плечами. Нельзя упрекать лабораторию в том, что она принимает меры против промышленного шпионажа. В любом случае, паранойя по поводу безопасности Матильды Матис и ее работодателя меня не волнует. Мне интересно узнать, является ли данный метод пересадки тканей эффективным.
*
Два часа спустя я оторвалась от чтения со смешанным чувством растерянности и разочарования.
В большинстве заключений хирургов говорилось о том, как пациенты переносят пересадку, об отсутствии осложнений и хорошей жизнеспособности пересаженных тканей в течение года после пересадки. И все. Я не увидела ни одного сравнения нового метода с методами, которые использовались прежде. Отсутствовал контроль более давних пациентов (некоторых оперировали семь лет назад), который бы показывал, развивались ли пересаженные ткани гармонично с другими. Кроме того, ни одного пациента не спросили о том, причиняют ли новые органы ему неудобства. Короче говоря, единственное, что я извлекла из этих наблюдений, – так это то, что метод, разработанный «WOPharma» (очевидно) в течение года после вмешательства, не представляет для грудничков никакой опасности. Но о его эффективности не было сказано ни слова.
Наверное, стоило изучить все файлы, но я сомневалась, что в тех, что я не прочла, содержалось что-то новое.
Раздраженная и разочарованная, я встала, включила компьютер и пошла варить кофе.
Была почти половина шестого. Не надо бы пить кофе в это время, я не засну до трех утра, но мне плевать. Я все утро была такая сонная, что мысль о том, чтобы немного взбодриться, меня даже успокоила.
Вернувшись в гостиную, я заметила, что лампочка на ноутбуке мигает.
Я раскрыла ноутбук. На экране стали одно за другим появляться сообщения.
...
FK77. Вы свободны?
FK77. Если не боитесь, я хотел бы предложить вам ответить на вопросы интернет-пользователей о контрацепции, с 20 до 22 часов. Дайте знать, как получите это сообщение. Если вы неважно себя чувствуете, тоже дайте знать.
FK77. Хорошо, думаю, вы спите. Отдыхайте.
FK77. До скорой встречи.
Я склонилась над клавиатурой. [email protected] Вы еще здесь?
Через несколько секунд он ответил.
FK77. А, вы не спите?
[email protected] Нет. Я поспала, мне уже лучше.
FK77. Не могли бы вы заступить на смену на час или два?
Я просидел перед экраном весь вечер, но у меня срочный вызов, мне бы хотелось удалиться на пару часиков.Я подумала мгновение.
[email protected] Почему бы нет? Я ничего не планировала, выходить сегодня вечером никуда не хочется.
Кто знает, может, мне будет интересно? FK77. Спасибо, вы окажете мне большую услугу.
Он быстро объяснил, чего от меня ждет (отвечать на вопросы как можно более простым языком) и как зайти на форум.
FK77. Советую зайти на сайт www.lecorpsdesfemmes.com и прочитать уже имеющиеся там вопросы и ответы. Тогда вы, так сказать, попадете в тон.
[email protected] O.K.
FK77. Если с ответом возникнут трудности, не торопитесь. Посоветуйте им прийти на прием к врачу. Или оставьте мне сообщение, я отвечу позже. Я дам вам знать, когда вернусь.
[email protected] O.K. Можете на меня рассчитывать.
FK77. Знаю. Спасибо.
Меня вдруг бросило в жар. Я встала открыть окно и облокотилась о перила балкона. Стояла чудесная погода, хотя была уже почти ночь. Я оставила окно открытым, вернулась к компьютеру, устроилась на диване и, с чашкой кофе в руке, зашла на сайт.
СТАТЬИ
Сайт напоминал маленький журнал. По обе стороны от заголовка ( Женское тело – интерактивный сайт) были вывешены две фотографии. Слева – Франц Карма, более волосатый и бородатый, чем сейчас, держал в руке стетоскоп и улыбался как Мефистофель. Справа в объектив улыбался мужчина лет тридцати, гладко выбритый, с короткими волосами, в круглых очках. Если портрет Кармы был саркастичным и провокационным, то в улыбке этого мужчины сквозила нежность, и она была направлена на человека, держащего объектив.
На главной странице сайта, в колонке слева находились обычные ссылки, размещенные более или менее логично.
