– Мне очень жаль, я не хотела вас мучить…
Она раздраженно рассмеялась и встала:
– Все так говорят! Кто сказал, что вы другая? Я прекрасно знаю, что нужно сделать, чтобы положить конец всем этим страданиям!
Несмотря на окутавший меня туман, я запаниковала. Если я ее отпущу, она уединится в темном углу, может быть в подвале, привяжет пояс от халата к трубе, затянет вокруг шеи петлю, соскользнет на пол, очень мягко, чтобы не было больно, воздуха станет не хватать, она потеряет сознание и…
Я тоже поднялась, подошла к ней и коснулась ее тощей руки:
– Позвольте мне о вас позаботиться.
– Никто никогда обо мне не заботился, – сказала она.
– Даже доктор Карма?
Она мотнула головой: «нет».
– Думаете, вы сможете что-то для меня сделать? Думаете, вы сможете мне помочь?
– Да, если вы мне доверитесь…
Она посмотрела на меня глазами, полными надежды:
– Правда? Что я должна сделать?
Я старалась выиграть время:
– Осмотреть вас действительно необходимо, потому что, чем больше времени проходит, тем труднее выявить основные детали…
Она встревоженно отшатнулась в сторону:
– Вы не сделаете мне больно?
– Нет. Я буду очень осторожна.
Она подумала и кивнула.
Я указала на половину для осмотров:
– Не могли бы вы присесть?
Я натянула халат. Фотоаппарата у меня с собой не было, но я порылась в сумке и нашла мобильный. Все же это лучше, чем ничего.
– Я начну не с гинекологического осмотра…
Я повернулась к ней и увидела, что она уверенно взобралась по ступенькам лесенки, села на край гинекологического кресла и резко легла на спину. Широко разведя ноги, она положила их на подставки и протянула руки к краю стола, чтобы захватить маленькую подушку, которую подсунула себе под голову.
– Давайте начнем, – сказала она.
Раз ей так хочется…
Я опустила телефон в карман халата и перешла на половину для осмотров. Помнится, в одном из больших выдвижных ящиков были комплекты для судебно-медицинского осмотра. Я достала один из наборов, положила его на передвижной столик и намылила руки.
– Как вас зовут? – спросила я, чтобы выиграть время.
– Жермена.
Я с трудом сдержала улыбку. Знаю, у меня имечко тоже странное, но зваться Жерменой мне бы не хотелось.
– У вас есть дети?
Она отрицательно покачала головой и сдержала рыдания:
– Слава богу…
– Мне очень жаль.
– Ничего, вы ведь не знали. Вы очень милая…
Я натянула перчатки и не торопясь подошла к столу. Я осторожно приподняла ночную рубашку и обнажила ее бедра. Они были всего раза в два толще ее рук и все покрыты синяками. Я заметила синяки и внизу живота и на лобке, который она недавно брила. Я положила руки ей на живот, чтобы показать, что не сделаю ей больно.
Она заплакала и так крепко сжала бедра, что они судорожно задрожали.
– Мне больно.
– Где вам больно?
Она спрятала лицо, медленно раздвинула ноги и кончиком пальцев указала на вульву.
Я обошла вокруг кресла, зажгла хирургическую лампу и направила ее на ее влагалище. Когда она раздвинула ноги еще шире, я села на табурет на колесиках и наклонилась, чтобы как следует все рассмотреть. Ее большие половые губы были немного припухшими, и все.
– Разрывов у вас нет. Это хорошо…
– Хорошо? Как вы можете так говорить? – Она закрыла лицо руками. – Мне больно! Он сделал мне больно! Он вошел в меня насильно, он меня порвал, мне больно, больно, больно!
Чтобы ее успокоить, я положила руку ей на бедро. У меня кружилась голова, перед глазами все расплывалось, мигрень мешала приноровиться, но, если я хотела, чтобы из этого вышел хотя бы какой-то толк, я должна была внимательно ее осмотреть.
– Если вы не против, я введу зеркало…
– А… – сказала она, – вы действительно…
Я повернула голову к столику, чтобы взять зеркало, и внезапно ее ноги взяли мою шею в тиски.
– … такая же, как все остальные.
– Эй!
Мой крик увяз в стене плоти. Я пыталась понять, что происходит, но не могла в это поверить. Как щупальца, ее руки обвились вокруг моего затылка, ноги обхватили мою шею, и хрупкая Жермена, оказавшаяся невероятной сильной, готова была меня задушить, вжав мое лицо в свои половые органы. Хватка ее была настолько мощной, а я была настолько обессилена таблетками от мигрени, что защищаться не могла. В глазах потемнело. Странно, но мне стало смешно: почему она не поступила так с мужиком, который…
Будто сквозь сон я услышала, как открылась дверь, раздались крики, два сухих удара, и щупальца меня отпустили. Я тяжело осела на пол, как мешок с картошкой, в падении звонко ударившись головой о лесенку.
Мне казалось, что вокруг меня огромная толпа, суматоха, я слышала крики, но все это не имело никакого значения, у меня ничего не болело, я думала, что засыпаю, мигрень постепенно отступала…
ШВЫ
Перед глазами двоилось. Как всегда после двух таблеток от мигрени. В поле зрения плавали два светлых пятна. В раю пятно одно, а в аду оно красное… Значит, жива. Хорошо. Но в левом поле зрения два Кармы. Это уже хуже.
Я лежала на гинекологическом кресле на половине для осмотров. Над моей бровью мелькали чьи-то пальцы. Я подняла руку.
– Не двигайтесь, дайте мне закончить.
– Что со мной?
– У вас рассечена бровь. Ничего страшного. Вы по-прежнему прекрасны…
– Я упала?
– Да.
– С велосипеда?
– Здесь, ударились о лесенку. Между бедрами Жермены.
Вспомнила. Я расхохоталась, и меня затошнило. Я села и свесилась вниз, долго икала, но меня так и не вырвало. Карма терпеливо ждал.
Когда тошнота прошла, я снова легла, изможденная и вспотевшая.
– Господин доктор, – сказала я нарочито серьезным тоном, – думаю, мне нужно сменить таблетки…
Он расхохотался и заговорщицки подмигнул:
– Вы часто пьете по две таблетки сразу?
– Когда очень сильно болит. Я знаю, этого делать не стоит…
– Мммм… жизнь – это риск, но в следующий раз, когда будете рисковать, будьте добры, позовите меня. Вы оказались здесь не в самый лучший момент, а я не смог прийти вовремя.
Глаза стали постепенно привыкать к окружающей обстановке. Левым глазом я по-прежнему видела расплывчато. В бою я потеряла линзу. Черт! У меня нет пары запасных.
Я дотронулась до века. Уф. Линза просто съехала набок. Отлично!
– Сколько я была без сознания?
– Час, – сказал он, мягко промокнул тампоном мою надбровную дугу и начал ее зашивать.
– Почему?.. Зачем она?..
– Она вам сказала, что ее изнасиловали, и вы решили поступить согласно судебно-медицинским правилам, да?
– Да.
– Ее не насиловали. Она просто хотела, чтобы вы подошли к ней максимально близко и у нее появилась причина вас убить. Именно так она сделала со своим мужем.
– Она убила своего мужа?
– Нет, пыталась. Вначале он принял это за эротическую игру: они только поженились. Но он мужчина крепкий, и у нее ничего не вышло. По прошествии десяти или двенадцати лет он понял, что это не игра, и отправил ее в больницу.
– В психиатрию?
– Ага.
– Что они сказали?
– Ничего. В больнице она чувствовала себя превосходно. Не понимала, почему она там. Повторяла, что он пытался ее изнасиловать. Говорила, что она лишь несчастная жертва. Она становится опасной лишь тогда, когда врач оказывается менее чем в двадцати сантиметрах от ее половых органов. Поэтому, – добавил он, сгибаясь от смеха, – врачи из психиатрии так ничего не и не поняли!!! – Он вытер глаза. – Когда ее муж попытался им объяснить, что произошло, они ему не поверили. Для них это «садомазохистские отношения, которые супруг не принял». И точка.
– Ее муж – врач?
– Да. Более того, он был ее врачом. Он влюбился в пациентку, ушел из семьи, чтобы жить с ней, а через два месяца после женитьбы она стала предпринимать попытки его убить. Каждый раз одним и тем же способом.
– Когда он…
– Да.
Я машинально закрыла губы тыльной стороной ладони:
– Значит, она сумасшедшая.
– Такой диагноз ей поставлен не был, но да, так можно сказать.
– Почему же она разгуливает на свободе?
– На самом деле она не на свободе. Она – пациентка закрытой палаты, там, внизу.
– Мадам X…
– Да, – сказал он, делая последний узелок и обрезая нитку. – Здесь вы пока новенькая.
Пока она клал иглу на поднос и стягивал перчатки, я повернулась на бок и спустила ноги с кресла.
– Вы уверены, что хотите встать?
– Да. Мне нужно идти.
Я неподвижно сидела на краю кресла и пыталась удостовериться, что мир перед моими глазами не вертится.
– Как она выбралась из палаты?
– Как всегда. Дождалась, пока человек, который за ней следит, потеряет бдительность. Аиша устала, заснула, Жермена воспользовалась этим, стащила у нее ключи и выбралась из палаты. К тому моменту, как я обнаружил вас в ее объятиях, ее искали уже три четверти часа по всей больнице. Потом я почему-то подумал, что она может быть здесь. Она постоянно требует меня, но не видела меня уже неделю.
